снял, наконец, шапочку с головы и тоже понюхал. Закончив, он вздохнул облегчённо. Запаха не было. Первое, что он сделает по приезде в Самару, — пойдёт в баню. Интересно, там есть турецкие бани? Вот в Париже турецкие бани…
«Какие к чёрту турецкие бани, — раздражённо перебил себя Александр. — Ты сейчас нищета, голь перекатная. Пойдёшь в общую баню за двадцать рублей и будешь поливать себя тазиком с водой и мыться самым дешёвым мылом, которое только можно найти. Ну и буду! Другие же моются, и ничего. И наши предки лет двести назад так мылись. Так неужели я хуже своих предков?»
— Конечно, хуже. Раньше люди были, а сейчас… видимость одна.
Проводница вошла в купе и начала перекладывать бельё. Александр и не подозревал, что рассуждал вслух. Однако, возможно, эта женщина права, и мы действительно хуже. Но ведь легко осуждать, легко делать поверхностные выводы. Есть истина. Каждый, кто хочет исправить мир в лучшую сторону, должен начинать с самого себя. Вот, например, проводница, — Александр наблюдал, как она перекладывает бельё с нижнего этажа на верхний. В её движениях были заметны усталость, какое-то вынужденное смирение. Ей не нравится то, чем она занимается, и всё же она это делает. Почему? Да всё потому же… у неё нет другого выхода.
— Давайте я помогу, — неожиданно для самого себя предложил Александр.
— Да я уж, поди, закончила, сынок, — женщина улыбнулась ему в другой раз.
— А деньги сейчас отдать?
— В Самаре отдашь, — женщина махнула рукой, — а пока перебирайся в девятое купе. Побудешь там, только смотри, там моя племянница… не вздумай её обижать, — предостерегла его проводница.
Александр вышел из купе проводника и двинулся по проходу Поезд набрал обороты, и приходилось всё время держаться за поручни, чтобы невзначай не стукнуться обо что-нибудь.
Напротив четвёртого купе в проходе стоял мужчина средних лет и смотрел на мелькающий пейзаж за окном. Рядом с ним стояла маленькая девочка лет четырёх и внимательно смотрела на Александра, вернее, на то, как он пытался их обойти.
— Ты матрос? — неожиданно спросила девочка у Александра.
Александр улыбнулся девочке и нравоучительным тоном ответил:
— Матросы ходят в тельняшках. Это такая маечка с линиями. Понимаешь?
— А когда моя мама спрашивает, почему папа ходит без шапки, он всегда отвечает, что матросы — народ закалённый и всегда ходят без шапки!
Александр сразу схватился за голову. Вязаной шапочки там не было. По всей видимости, он забыл её у проводницы. Пришлось вернуться. Александр увидел её на столе. После коротких раздумий он надел шапочку и пошёл обратно. Возле девочки он остановился и, не замечая улыбки того, кто, по всей видимости, являлся её отцом, негромко спросил:
— А сейчас я похож на матроса?
Девочка отрицательно покачала головой.
— Ну и слава Богу!
Александр пошёл дальше и уже взялся за ручку своего купе, когда дверь открылась, и он лицом к лицу столкнулся с девушкой, которая, по всей видимости, и являлась той самой племянницей проводницы. Девушка была одета в простой домашний халат. На плече лежало полотенце, а в руках она держала зубную щётку и мыло. Он бегло оглядел её. Невысокий рост, зелёные глаза, длинные русые волосы, хорошо сложена, умное лицо… веснушки — Александр поморщился. Он терпеть не мог девушек, у которых на лице были веснушки. Видимо, его чувства отразились на лице, так как и девушка, в свою очередь оглядев его, пренебрежительно хмыкнула, недвузначно давая понять, что он далёк от её идеала. Александр посторонился, давая ей пройти. Едва она вышла, как Александр вошёл внутрь и закрыл за собой дверь. По всей видимости, в купе кроме этой девушки никого не было. Это обстоятельство порадовало его. Он торопливо расстелил бельё на левой нижней полке. Быстро стянул с себя одежду и юркнул под одеяло, чувствуя лишь одно непреодолимое желание — побыстрее заснуть. Ещё до того как девушка вернулась, измученный Александр погрузился в крепкий сон.
Во сне он увидел деда. Дед стоял на коленях и умолял его:
— Пощади меня, Александр! Будь милостив!
Но он отрицательно качал головой и грозил деду саблей. Рядом с ним стояла Леонора и что-то говорила о Париже… Он, улыбаясь, отвечал ей:
— Сейчас, дорогая, только убью этого противного старика, и сразу уедем с тобой… — Вдруг всё изменилось. Дед вскочил на стол и начал грозить ему, размахивая руками. Александр пытался что-то сказать, но в ответ дед кричал ему:
— Да заткнешься ты наконец?
А потом вместо деда почему-то появилось это лицо в веснушках. И оно тоже начало кричать:
— Да заткнёшься ты наконец!
Пробиваясь сквозь тяжёлую дремоту, Александр открыл один глаз. Над ним нависло гневное лицо девушки в веснушках.
— Вы храпите и не даёте мне спать!
Бросив эти слова ему в лицо, девушка — как была в халате — улеглась на соседнюю полку и повернулась к нему спиной. Александр окончательно проснулся. Так это ему не снилось? Она действительно кричала, чтобы он заткнулся? Александра охватило праведное негодование.
— Да что такое? Что стало с русскими людьми? — Он приподнялся на локте и почти с ненавистью посмотрел на спину девушки. — Они только и делают, что толкают, бросают, оскорбляют, отнимают… теперь вот и хамят. Есть же, в конце концов, нормы поведения, элементарная вежливость, культура…
— Культура, культура, — раздражённо передразнила его девушка, поворачивая к нему столь ненавистные веснушки. — Вы это о чём? О своей одежде, которую бросили на стол? Или о том, что по вашей вине я уже два часа сижу как полная дура и слушаю ваш храп?
— Во-первых, я никогда не храплю. Во-вторых, это моя одежда. Куда я её положу, вас не касается. И в-третьих, я очень устал. Так что сделайте одолжение — оставьте меня в покое.
Александр яростными ударами взбил подушку и лёг спиной к девушке. На некоторое время воцарилось молчание, и Александр уже начал подумывать о том, что сумел одержать верх, как услышал за спиной шуршание. Он обернулся. Девушка с веснушками сгребла его одежду со стола и положила над ним, на верхнюю полку.
— Она плохо пахнет, — пояснила девушка, глядя прямо в глаза возмущённого её поведением Александра, и как ни в чём не бывало легла на место.
Пока Александр думал о том, как бы её получше поставить на место, он снова услышал её голос:
— И вы храпите.
Он напрягся.
— А то, что вы устали…
— Слушайте, вы, не знаю, как вас там.
— Яна.
— Яна с веснушками, я хочу спать. Вы мне мешаете. А я не люблю, когда мне мешают, — Александр постепенно повышал голос, придавая ему грозные нотки, — так что сделайте одолжение, за…
— Почему?
— Что почему?
— Почему вы назвали меня «Яна с веснушками»? Вам не нравятся мои веснушки?
— А почему они должны мне нравиться? — Александр не смог скрыть удивления в голосе, не замечая, как меняется лицо Яны. — Я вообще не люблю девушек с веснушками.
— А вы — скупой, мелочный человек! Вы — пустое место, вы ленивый, вы грязный и невоспитанный. И вообще, оставьте меня в покое. Что вы ко мне привязались?
Она снова повернулась к нему спиной.
— Ну знаете ли, — начал было всерьёз разозлившийся Александр, но осёкся… Правое плечо Яны дрожало. Он услышал едва слышный всхлип.
Александр почувствовал угрызения совести. С чего он набросился на эту девушку? А может, она правду говорила и он действительно храпел?
