Тори резко тряхнула головой:
— Как я могу любить преступника? Кто я после этого? — На губах Консуэло дрогнула чуть заметная улыбка:
— Женщина, всего лишь женщина. Как я уже говорила, любовь бывает разной. Может быть, Итан сумеет научить тебя какой-то иной любви, чем та, которую ты до сих пор знала…
Тори прикусила губу.
— Может быть, и так, — вздохнула она. — Но это не меняет того факта, что его разыскивают.
— У закона короткая память. Столько всего происходит, кому сейчас дело до одного убийства? А если что — твой отец сумеет его «отмазать».
Тори верила этому она привыкла считать отца всемогущим.
Консуэло подошла к Тори и дотронулась до ее руки. Она смотрела на Тори с нежностью, в голосе звучала мольба:
— Твой отец далеко не молод. А ты уже не ребенок, а замужняя женщина. Все, что он делает, он делает ради тебя. Подумай, стоит ли тебе с ним ссориться, даже если он в чем-то не прав?
Тори задумалась. В словах Консуэло звучала горькая правда. В последнее время отец выглядел таким постаревшим, таким уставшим… И большая доля вины за это лежит на ней. Тори вдруг ощутила щемящее чувство жалости к отцу и раскаяния в том, как она с ним обращалась. Да, отец жестоко ее обидел, да, он, может быть, был не прав, но ведь он хотел как лучше… Ради этого она должна его простить!
Тори опустила глаза.
— Я пойду к нему. Скажу, что все осознала… — Она восхищенно посмотрела на Консуэло. — Как вам удается всегда и во всем принимать правильное решение?
— Если бы… — грустно улыбнулась та. — Увы, не всегда и не во всем.
Консуэло прикоснулась к щеке Тори, а та, в свою очередь, дотронулась до ее руки.
— Я рада, что вы здесь, — благодарно сказала она. В глазах Консуэло блеснули слезы.
— Ступай к отцу.
Кивнув, Тори покинула комнату.
Глава 15
Северный ветер заставил Тори поежиться — не потому, что был холодным, а потому, что его порывы и внезапно потемневшее небо так живо напомнили ей о другом ветре, другой буре…
Но стоит ли предаваться воспоминаниям? Прошлого все равно не вернешь, как ни старайся. Обычный летний ливень, и тучи хотя и весьма грозного вида, но вполне привычные — сине-лиловые, а не неестественно-желтые. Судя по всему, следует ожидать нешуточного потопа, но, слава Богу, Итан позаботился о том, чтобы отогнать скот повыше в горы.
Все утро Тори разыскивала заблудившихся коров, и к тому времени, как небо стало темнеть, ей удалось найти около десятка животных и присоединить их к небольшому стаду, которое работники собрали на лужайке. Ветер был уже таким сильным, что Тори приходилось держаться за поводья лишь одной рукой, а другой придерживать шляпу. Упали первые капли дождя.
— Загоните скот в амбар! — распорядилась Тори, обращаясь к одному из работников. — Надеюсь, никто из людей не остался на улице?
— Кажется, — почесал подбородок тот, — я видел, как Кантрелл направлялся в город. Впрочем, возможно, он уже вернулся…
Тори озабоченно вглядывалась в небо. С одной стороны, Итан все время подчеркивал, что распоряжается здесь теперь не она. Так что если он попадет в грозу, то виноват будет только сам. С другой — Тори слишком привыкла чувствовать ответственность за все, что происходит на ранчо, чтобы позволить кому-то из работников — а Итан, собственно, тоже входил в их число — попасть в беду. Выругавшись себе под нос, Тори направила лошадь на дорогу, ведущую к городу.
Ливень обрушился внезапно — небо словно разверзлось в одно мгновение. Он барабанил по полям шляпы Тори, застилал ей глаза, прилепил к седлу сразу же намокшую юбку. Тори продрогла до костей. От разогретой за многие дни жары земли поднимался туман, вода уже не стояла лужами, а размывала почву мощными потоками. Тори уже не видела ничего дальше головы своей лошади и старалась лишь удержаться в седле и не потерять направления, которое теперь ей приходилось определять интуитивно. Каждый раз, когда вспыхивала молния, бедное животное испуганно замирало и Тори стоило большого труда заставить лошадь продолжать путь.
Ругая Итана последними словами, Тори подъехала к ручью, около которого несколько дней назад они сидели с Итаном. Маленький ласковый ручеек уже успел превратиться в могучий, ревущий поток.
Тори почти ничего не видела и решила было повернуть назад, как вдруг сквозь рев воды различила испуганный, отчаянный крик теленка. Соскочив с лошади, Тори поспешно привязала ее к кустам и бросилась на крик. На бегу она заметила привязанную к дереву корову — очевидно, мать теленка, — а рядом лошадь Итана. Значит, он тоже где-то здесь.
И тут Тори увидела его. Стоя по пояс в воде, Итан пытался веревкой вытащить из потока отчаянно захлебывающегося теленка. Итан мужественно боролся с бушевавшей стихией, но сам мог в любой момент потерять равновесие.
— Итан! — крикнула Тори, пытаясь перекрыть рев потока.
Тот не слышал ее.
— Итан! Итан! — надрывалась она. Наконец он обернулся. Глаза его зло блеснули.
— Что ты здесь делаешь? — прорычал он, перекрывая шум воды.
Тори поспешила к берегу, поскользнулась и упала на одно колено.
— Бросай мне веревку! — крикнула она. Поколебавшись пару секунд, Итан перехватил веревку посередине и бросил свободный конец Тори. Та с трудом поймала ускользавшую веревку — так сильно барахтался обезумевший теленок, — быстро обмотала ее вокруг запястья и стала тянуть.
Берег был скользким, словно каток, Тори несколько раз падала, почти все время ей приходилось ползти на четвереньках. В рот набивалась липкая глина, платье промокло насквозь. Один раз Итан упустил веревку, и Тори пришлось ждать, пока он снова за нее ухватится, в другой раз из-за рывка обезумевшего теленка она сама упустила ее, и ей пришлось возвращаться назад на целый ярд и снова продолжать свой медленный путь. Наконец, добравшись до своей лошади. Тори привязала веревку к стремени.
— Порядок! — изо всех сил крикнула она Итану, чуть не сорвав голос.
Отвязав свою лошадь от дерева, Тори повела ее под уздцы. Наконец напряжение веревки ослабло. Обернувшись, Тори С удовлетворением увидела, что Итан вытаскивает злополучного теленка на берег.
Итан развязал веревку, шлепнул теленка пару раз по брюху, и тот на шатающихся ногах направился к матери. Через пару минут корова и теленок уже бежали к стаду.
Тори отвязала ненужную теперь веревку от стремени. Вытирая ладонью воду с лица, к ней подошел Итан. В глазах его Тори читала благодарность — или ей это лишь показалось?
— Ты с ума сошла! — проворчал он. — Зачем ты в это ввязалась?
— Мне приходилось бывать и не в таких передрягах. Ничего страшного.
Тори снова взглянула на Итана. Нет, она не ошиблась — он действительно смотрел на нее сейчас с теплотой и нежностью. Должно быть, Итан, как и она, вспоминал сейчас тот ужасный день, когда они так же вместе боролись с разбушевавшейся стихией — и вышли победителями. Тори вдруг безумно захотелось, как тогда, броситься в объятия Итана, ощутить тепло его тела, почувствовать себя любимой, надежно защищенной…
«Обними меня! — хотелось крикнуть ей. — Хотя бы всего один раз…»
И Итан, словно прочитав ее мысли, обнял ее — а может быть, она его. Тори не могла потом вспомнить, кто из них сделал первый шаг. Но какое это имело значение, если в следующую секунду они были в объятиях друг друга и их губы слились?
Дождь продолжал яростно хлестать, но Тори почти не ощущала промокшей одежды — ее грело тепло Итана, улыбка его глаз — и собственное сердце, бешено и радостно колотившееся в груди.
Поводья все еще были в руке Тори, но она совсем забыла об этом, пока вдруг не почувствовала рывок. Увлекаемая лошадью, Тори невольно разжала объятия и отступила от Итана на шаг. На мгновение они замерли, глядя друг на друга.
— Я думаю, — кашлянул Итан, — нам лучше поторопиться.
