запуталось, что Итан уже не был уверен в правильности своих прежних жизненных ориентиров. Одно ему было ясно: он не мог вовлекать Тори во все это глубже, чем уже вовлек.
Тори ни в чем не была виновата. Она не заслуживала такого мужа, а еще меньше того, что он собирался сделать с ее отцом. Что ж, по крайней мере, когда все закончится, он покинет ее, брак будет расторгнут и появится полная определенность. А пока ему следует держаться от нее как можно дальше.
Итан вполне понимал это — умом. Но сердцу его от этого было не легче.
Из размышлений Итана вывел звук шагов за спиной — кто-то вышел на крыльцо. Обернувшись, Итан увидел Уэлфа Питерсона.
— Ужинать с нами идешь? — спросил тот.
— А что там сегодня? — откликнулся Итан.
— Да вчерашнее тушеное мясо, — проворчал Уэлф. — Надоело уже! Надеюсь, завтра повар все-таки сподобится приготовить что-нибудь новенькое. Так ты идешь?
Итан подергал уздечку, проверяя ее прочность.
— Сейчас, одну минуту! — Ему хотелось, чтобы Уэлф удалился, но тот, напротив, был расположен поболтать.
— Я слышал, что следует ожидать новых дождей, — продолжил беседу Питерсон.
— В ближайшие пару дней, думаю, вряд ли. Но на всякий случай отогнать скот в горы не мешает. А для этого нам надо отобрать лошадей пятнадцать — двадцать покрепче и начать их объезжать уже завтра.
Уэлф присел на крыльцо рядом с Итаном.
— Ненавижу объезжать лошадей! — поморщился он. — Адская работа!
— Ничего не поделаешь.
Уэлф рассеянно жевал травинку.
— Кстати, о лошадях. — Голос его звучал как-то уж слишком запанибратски, и это насторожило Итана. — Слышал, может быть, что для армии недавно закупили в Мексике огромный табун лошадей? Деньги за него повезут с вооруженным конвоем. Я узнал, что на следующей неделе, в пятницу, они будут продвигаться через наши края…
До Итана не сразу дошло, что имеет в виду Питерсон. Он посмотрел на Уэлфа.
— По-моему, неплохой шанс поживиться! — Уэлф не выказывал ни малейшего смущения. — Как ты на это смотришь, приятель?
По спине Итана пробежали мурашки, но он постарался не подать вида.
— А как на это посмотрит хозяин? — осведомился он. Уэлф выплюнул травинку.
— Я думал, хозяин здесь ты! Итан пожал плечами:
— Ты знаешь, кто здесь хозяин. Я так же подчиняюсь ему, как и ты.
— О старике не беспокойся. Он ничего не узнает. А узнает — пристрелить его не стоит труда.
Итан пристально посмотрел на Уэлфа.
— Почему ты выбрал меня? — спросил он.
Уэлф почесал небритый подбородок, скривив лицо.
— Честно говоря, мы тут с ребятами приглядывались к тебе и поняли, что парень ты неглупый. Организовать все как следует сможешь только ты. Старик не подходит — когда-то мы с ним задавали шороху на всю округу… — Уэлф на минуту замолчал, поглощенный воспоминаниями о былых похождениях. — Но теперь он уже не тот — нервы, должно быть, сдали после этой истории с дочерью. А ты, я думаю, идеально подходишь, чтобы возглавить это дело. Впрочем, как хочешь. Но у тебя, — Уэлф многозначительно прищурился, — кажется, нелады с законом?
— Есть такой момент, — пробормотал Итан, возясь с уздечкой, и посмотрел на Уэлфа. — Дай мне, пожалуй, подумать пару дней…
Уэлф поднялся на ноги.
— Я знал, дружище, что не ошибся в тебе, — улыбнулся он и пошел в барак.
Итан нахмурился. Казалось бы, все складывалось ему на руку и как нельзя просто: имей Итан на руках доказательства, что Кэмп замешан в подобных делах — не сносить старику головы.
Но радости от этого Итан почему-то не испытывал. Он чувствовал лишь усталость и опустошенность.
Однако ничто в мире не могло заставить Итана Кантрелла отказаться от осуществления своего плана.
Поужинав с работниками, Итан направился к дому. В душе его боролись два чувства: ему хотелось, и как можно скорее, исполнить наконец свой план и в то же время не спешить с этим. Было поздно, и Тори наверняка уже спала, а вот насчет Кэмпа Итан не был уверен. Иногда старик ложился рано, но в последние дни он обычно по вечерам принимал Итана с отчетом за день. Возможно, сегодня Кэмп тоже не спит, поджидая его.
В нижнем этаже еще горел свет, но окно Тори было темным. «Ну конечно, — решил Итан, — она уже спит». Но подъехав к крыльцу, где он обычно привязывал своего коня, он увидел ее.
Тори стояла у конюшни, озаренная полной луной, отрешенно вглядываясь в ночь. Обычно к ужину она меняла свой дневной ковбойский костюм на какое-нибудь платье, и то, которое было на ней сейчас — голубое с розовым, с пышными рукавами, — показалось Итану особенно красивым. Волосы она стянула на макушке черной лентой, и они рассыпались по плечам великолепным каскадом. Итану захотелось сказать ей, как она хороша, — но, во-первых, он не привык делать комплименты женщинам, а во-вторых, не знал, какой будет реакция Тори.
Спешившись, Итан привязал свою лошадь к крыльцу. Тори, несомненно, слышала, как он подъехал, но не обернулась. Похоже, она ждала его действий, но Итан уже решил, как он будет действовать. Он должен войти в дом, словно не замечая Тори, покончить наконец с ее отцом — и бежать.
Он так решил, но почему-то медлил…
Итан подошел к ней. Почуяв его, лошади в конюшне приветливо заржали. Итан остановился рядом с Тори. Ему вдруг вспомнилась другая ночь, когда он стоял здесь, злясь на нее, на себя и на весь белый свет, и Тори подошла к нему.
— Снова мечтаешь о луне? — спросил он. Она повернулась к нему:
— Ты же сказал, что это глупость!
— Я этого не говорил.
«Хватит! — подумалось вдруг ему. — Сколько можно тянуть, в конце концов?! Иди и сделай наконец то, ради чего ты здесь…»
Но Тори смотрела на него такими большими, таинственными, словно лунный свет, глазами, что Итан не удержался:
— Ты сегодня отлично выглядишь! Ждала кого-нибудь в гости?
Тори едва заметно улыбнулась, пожав плечами:
— Нет. Просто люблю иногда наряжаться. Должно быть, очередная глупость…
Тори не стала признаваться, что наряжается и причесывается так каждый вечер — ожидая его. Она никогда ему в этом не признается, ибо это глупость гораздо большая, чем мечтать о луне или наряжаться просто так. Никогда не признается… А ей достаточно и того, что он сейчас пришел и заметил, как она выглядит…
Тори не знала, почему Итан пришел. Она не тешила себя надеждой, что он здесь ради нее. Но сама она не была равнодушна к его присутствию… Сердце ее забилось сильнее.
Итан молчал, глядя в пространство. Скоро, очень скоро все кончится. Пусть не сегодня. Самое большее — несколько недель, и он уйдет отсюда. Уйдет навсегда, чтобы никогда больше не увидеть Викторию Мередит. Викторию Мередит Кантрелл. Свою законную жену.
Что будет с ней, когда он уйдет? Что она будет делать, что будет чувствовать, оставшись вдруг совершенно одна на всем белом свете — без отца, без мужа… Кто о ней позаботится?
Но Итан снова напомнил себе, что он не может отказаться от своего плана. Что бы ни случилось, это всегда будет главным. Сейчас, когда он наконец так близок к осуществлению того, что в течение целых десяти лет составляло смысл его жизни, он просто не имеет права на колебания.
Итан вглядывался в ночь, пытаясь найти слова.
