– Вы были очень добры ко мне, мистер Филдинг. Но вас ведь пригласили на вечер, а я вас задерживаю. Уже играет музыка, и вы, наверное, хотели бы потанцевать.
Джед тотчас же поднялся. Ему ужасно не хотелось уходить из сада, хотя он прекрасно понимал, что это глупо, понимал, что давно уже должен был откланяться и уехать.
Немного помедлив, Джед сказал:
– Нет, мэм. Я не умею танцевать. – Он не знал, следует ли проводить девушку до дверей или попрощаться сразу же.
Элизабет посмотрела на него с удивлением:
– Вы не умеете танцевать?
Джед улыбнулся. Эта девушка была удивлена его ответом, будто он заявил, что не знает, как чиркнуть спичкой или как завязать галстук.
– Ну… не умею танцевать так, как танцуют здесь, – уточнил Джед. – В Техасе таким вещам не придают особого значения.
Элизабет задумалась… Выходит, он не мог пригласить ее танцевать. И тут ее осенило.
– Но это же совсем просто! – воскликнула она. – Я могла бы вас научить… за минуту.
Джед невольно отступил на шаг назад.
– Видите ли, мэм, я не думаю…
Но тут она шагнула к нему и взяла за руку. Почувствовав прикосновение ее пальцев, Джед понял, что не сможет сказать „нет“, не сможет отказать этой чудесной девушке.
В своей классной комнате Элизабет часами разучивала разные танцы с Маргарет и Антуанеттой. Иногда они упражнялись даже на дорожках сада или в тени деревьев, так что Элизабет нисколько не сомневалась в том, что сумеет научить Джеда танцевать.
– Вам надо лишь взять мою руку, мистер Филдинг, – сказала она, приступая к уроку. – А другую руку положить вот сюда, вот так… Ритм очень простой. Шаг – скольжение – поворот… Просто позвольте музыке вести вас. Готовы?
Джед почувствовал, как ее маленькая изящная ручка утонула в его огромной ладони. А другая его рука лежала на ее плотно охваченной корсетом талии. Судорожно сглотнув, Джед утвердительно кивнул.
Элизабет замерла на несколько мгновений. „Какой он высокий и сильный, как широк в плечах“, – подумала она. И он был совсем рядом, совсем близко… Элизабет вдруг почувствовала, как бешено колотится ее сердце и как стучит кровь в висках. И тотчас же мысли ее словно закружились в чудесном и странном танце… Наконец, собравшись с духом, она улыбнулась Джеду и сделала несколько па.
Он не был к этому готов и очень сомневался в том, что запомнил наставления своей учительницы. Вскоре его опасения подтвердились. Джед то и дело спотыкался, и Элизабет спотыкалась вместе с ним. В какой-то момент они едва не упали – ему лишь с трудом удалось удержаться на ногах. Элизабет засмеялась, и он, тоже рассмеявшись, заглянул ей в глаза. Ее изумрудные глаза сияли, а губы, чуть приоткрытые, казалось, манили… Внезапно он наклонился… и поцеловал ее.
Элизабет не раз читала об этом и мечтала о том, что когда-нибудь это случится с ней, но она даже не догадывалась, что все произойдет именно так… Его рука обвивала ее талию, другая чуть касалась обнаженного плеча, а губы – они прильнули к ее губам, и она тотчас же забыла обо всем на свете; казалось, все внезапно потеряло смысл и отступило куда-то на задний план – остались лишь его большие сильные руки и его губы, нежные и страстные… Ноги Элизабет подгибались, голова кружилась, сердце билось все быстрее, и казалось, оно вот-вот выскочит из груди. О… он целовал ее, и это было так замечательно, так чудесно, так восхитительно…
Джед понимал, что пора остановиться. С каждым ударом сердца он давал себе слово, что в следующее мгновение все закончится. Он заставлял себя отстраниться, но тело Элизабет было таким нежным и теплым, а губы такими сладостными… Джед чувствовал, что не в силах от нее оторваться, не в силах прервать поцелуй. Кровь его все быстрее струилась по венам, казалось, она вот-вот забурлит, и в какой-то момент он вдруг понял, что испытывает невероятное, ни с чем не сравнимое возбуждение.
„Но ведь она леди, – думал Джед, – и я не должен испытывать к ней подобных чувств и думать о столь греховных вещах. Я даже не вправе прикасаться к ней“.
Однако он ничего не мог с собой поделать: возбуждение его нарастало, и все тело словно пылало в огне. Джед стыдился своей слабости и презирал себя в эти мгновения, но опьянение не проходило – оно подавило его волю, и ему оставалось лишь удивляться: неужели это невинное создание могло сотворить с ним такое?!
Джед наконец-то прервал поцелуй и заглянул ей в лицо. Лицо ее раскраснелось, а губы припухли от его поцелуев: глаза же сияли как прежде. Джед чувствовал, что ему хочется прикоснуться к ее лицу, хочется провести ладонью по волосам и пригладить их, хочется прижать ее к себе еще крепче и вновь ощутить вкус ее губ… Но он знал, что если позволит себе это, то уже не сможет остановиться.
Сделав над собой усилие, Джед отстранился от девушки и в смущении пробормотал:
– Вам лучше уйти в дом, мэм.
Едва заметно кивнув, Элизабет прошептала:
– Да, наверное…
Она даже не представляла, каким искушением была для Джеда, когда, стоя перед ним, смотрела на него сияющими глазами.
Немного помедлив, он проговорил:
– Прощайте, мисс Коулмен. Было истинным удовольствием… познакомиться с вами.
Взглянув на нее в последний раз, он отвернулся и зашагал по дорожке. Элизабет молча смотрела ему вслед. И вдруг прокричала:
– Доброй ночи, мистер Филдинг!
Вскоре рослая фигура исчезла за поворотом, а девушка все стояла в оцепенении, стояла, прижимая к губам кончики пальцев. Внезапно со стороны дома послышался голос Маргарет – подруга звала ее, и этот голос вернул Элизабет к действительности. Она попыталась привести в порядок свою прическу, хотя прекрасно понимала, что все равно не сумеет скрыть свою чудесную тайну. Тут к ней подошла Маргарет, и девушки вместе направились к дому.
И только после ужина Элизабет вдруг вспомнила, что Джед Филдинг не пожелал ей доброй ночи. Он сказал: „Прощайте, мисс Коулмен!“
Глава 5
Джед стоял на палубе, упершись ногой в поручень, стоял, в задумчивости глядя на берег. Он почти не сомневался в том, что видит этот берег в последний раз.
Рядом с Джедом стоял капитан Мерсер Чапмен, высокий и плотный мужчина с прекрасным цветом лица. Человек весьма любознательный, пожалуй, даже любопытный, капитан разглядывал пассажиров, сновавших на палубе. Наконец, повернувшись к Джеду, спросил:
– Надолго покидаете эти места?
Не глядя на капитана, техасец ответил:
– Скорее всего навсегда.
В ожидании парохода на Галвестон Джед провел в Мобиле две недели и, воспользовавшись возможностью, делал многое, как он сам себе говорил, „в последний раз“ – спал на пуховой перине, ел пищу, приготовленную настоящим поваром, и вечерами сидел в таверне, читая газеты и слушая рассказы о Новом Орлеане, Филадельфии и Ричмонде. Кроме того, он купил кое-что из одежды, а также многое из того, что необходимо для жизни на ранчо. Разумеется, не забыл о патронах и порохе – причем сделал такой большой запас, что клерк на складе оружия подозрительно косился на него. Днем Джед сидел возле оружейного склада и, слушая рассказы случайных собеседников, поглядывал на проходивших мимо хорошеньких девушек. И еще он много размышлял.
Если это путешествие чему-нибудь и научило его, то только одному: он понял, что не создан для такого места, как Нью-Мобил. Всю свою жизнь Джед мечтал о хлопковых плантациях, породистых лошадях и особняках с белыми колоннами. Но сейчас он расстался с этими мечтами. Он вернулся в Алабаму, чтобы понять: ему нужно совсем не это, это не его мир, он к нему не принадлежал, не был его частью.
