— Конечно, товарищ лейтенант, — ответил дежурный. — Я сейчас же пошлю кого-нибудь.
— Ну, я ухожу, — заявил Носик и посмотрел на лейтенанта.
— Минуточку! Так не годится. — Дежурный подозвал одного из солдат. — Сходите на Хоештрассе, двадцать шесть, к фрейлейн Венд. И мальчика возьмите с собой. Он скажет вам свою фамилию и номер школы. Только без обмана, — добавил он. — Проверьте сами.
Вот почему ребята на старом корте напрасно ждали Носика. Дело в том, что в город из казармы можно было попасть и по широкому шоссе.
Лейтенант, возвращаясь из города, по чистой случайности поехал сегодня более короткой дорогой — через корт: он был на Рыночной площади и очень торопился.
— Накапал на нас и смылся. Смекнули? — Генерал снова был, что называется, на коне; все заметили это по его вечному «смекнули».
Бублик, как всегда, примостился на «клотике». И он тоже напрасно ждал Тео. Теперь он и так и эдак обмозговывал слова Генерала. «Виноваты, конечно, мы, — думал он. — Носик ведь и понятия не имел о западне. Но в чем бы он там ни признался лейтенанту, почему он не возвращается?» Так и в его душе зародились сомнения.
С дерева Бублик слез в таком плохом настроении, какого у него уже давно не бывало. Генерал с Гербертом пошли в Кембем. Штрекенбах, Митшлих и Пингвин, еле волоча ноги, побрели следом. Бублик тоже потащился за ними. Он еще раз обернулся и поглядел на проход в изгороди. Дерн выглядел совершенно невинно.
Точке наплевать на пугало
В это же самое время Точка поставила на стол полную сковороду жареного картофеля, залитого яйцом. Ее отец, господин Турм, только что вернулся с работы.
— Ты ведь так любишь, правда? — спросила она.
Рецепты всех блюд Точка получала у матери в больнице. Мать лежала там уже несколько месяцев, поэтому Точка сама вела хозяйство. И делала это очень охотно.
— И петрушки накрошила? — Точкин отец стягивал с ног сапоги. — Что-то запаха не слышу?
— Садовника не проведешь, все по запаху знает, — засмеялась Точка и поставила на стол бутылку пива и стакан. — А теперь я бегу по делам.
— Вот как? — сказал отец. Он уже мыл руки. — А уроки? В другой раз? Успеется, да?
— Успеется, — ответила Точка. — Впереди еще дней десять.
На лице отца отразилось явное неудовольствие. Но тут Точка смеясь показала ему на табель- календарь. Там уже два дня назад она толстым красным карандашом написала через весь лист: «Каникулы!!!»
— Ну, если так… — вспомнил господин Турм и сел к столу. — Что ж у тебя за дела такие?
— Да, вот задумали тут…
— В школе? Так ты, может, и к маме в больницу…
— Нет, — прервала его Точка, — я не пойду мимо больницы. Мне надо на старый корт, знаешь? Мы хотим расчистить его под пионерскую площадку.
— Отлично! — похвалил отец. (Но что именно похвалил — картофель или их площадку?) — Самое время навести там порядок.
— Конечно, — как-то неуверенно ответила Точка. — Вот поэтому я и иду туда: надо поговорить с нашими мальчиками. Мы еще позавчера хотели принять решение, но…
Отец отложил вилку:
— Э, значит, вы и не начинали работать?
— Нет, — еще тише сказала Точка. Она вспомнила, что уже несколько месяцев назад отец посоветовал ей расчистить пустырь для их школы.
Господин Турм работал в городском тресте озеленения и знал, что там задумали превратить пустырь в опытный участок. Точка обещала тогда заинтересовать этим делом совет дружины, но главное — свой отряд.
— Теперь уже поздно, — сказал отец, словно угадав ее мысли.
Точка удивленно посмотрела на него.
— Я говорил сегодня в местном комитете. Мы начинаем расчистку.
— Как? — удивилась еще больше Точка. — Трест озеленения?
— А что? Превосходная территория для опытных посадок. Клубнеплодам нужно место, защищенное от ветра. Хворост для защиты от морозов там тоже найдется. А ведь поля тюльпанов и далий куда красивее теперешней свалки, верно?
Он с аппетитом принялся за еду. Но Точка готова была разреветься.
— Папа, скажи, ты ведь шутишь? — неуверенно спросила она.
Господин Турм откупорил бутылку и налил себе пива в стакан.
— Шучу? Сама сообрази, девочка. Я сказал товарищам, что надо нам и о молодежи думать, а не только об одних нормах. «Раз молодежь хочет устроить себе площадку, нельзя им мешать», — сказал я. Плохо, что городской совет им не помогает. А когда меня на днях спросили, много ли сделано на пионерской площадке, я ответил авансом: они-де уже работают. А теперь я узнаю, что вы даже не начинали. Скажи-ка, что же вам мешает?
Точка отлично понимала, что попала в трудное положение. «Я ли не старалась, не уговаривала их!.. — сердито вспомнила она. — И согласие фрау Хёфлих получила, и постановление совета дружины. «Всю школу поднимем на это дело!» — обещал вожатый. А что вышло? И с активами других классов я говорила…»
Злая-презлая на всех, она все рассказала отцу.
— Да-да, болтали вы много, — заметил отец. — Но разговорами делу не поможешь. Раз вы не хотите, поработаем мы. Но уж тогда на площадке вам делать будет нечего.
У Точки вытянулось лицо, словно она хлебнула отцовского пива.
— Я обещаю тебе… — начала было она.
Но господин Турм махнул рукой.
— Обещаю… какая от этого польза? Надо дело делать. Там валяются десятки килограммов драгоценного металла. Вы могли бы наполнить свою пионерскую копилку. И что же? Вот придут ваши ребята через две недели на пустырь, мы и расставим их между клумбами вместо вороньих пугал.
Точка поднялась.
— Вместо вороньих пугал?.. А мы задумали баскетбольную площадку, и сцену, и еще…
— «Еще, и еще»!.. — прервал ее отец. — А много ли вы сделали? Там до сих пор свалка! Завтра же поговорю в месткоме.
«Но ведь отец сказал, что уже говорил сегодня в месткоме! А теперь вот «завтра»… Не такой уж он строгий, — подумала Точка. — Просто хочет нас подзадорить».
— Ну подожди еще немножко, — попросила она и положила руку ему на плечо. — Две недели, ладно? Я обещаю…
— Никаких обещаний! — строго сказал отец. — Начинайте работать.
— Сегодня же. — Она надела курточку. — Вот увидишь.
И тут же выскользнула за дверь. Господин Турм, увидев в окно, как она помчалась на велосипеде по улице, усмехнулся.
Но на этот раз Точка опоздала. Разочарованная стояла она одна на заброшенном пустыре. Где же мальчишки? Что это с ними случилось? Презрительно хмыкнув, она поглядела в сторону «айсберга». «Вот уж правда «воронье пугало», — подумала она. — Ну и наплевать на тебя! Завтра мы начнем».
