потом справиться с ней и заговорила уже, когда почувствовала, что он в состоянии ее слушать.
— Мне кажется, что Кевин не одобрил бы вашей болезненной жажды мести. Его бы огорчило то, что вы всю свою жизнь посвятили одной этой цели.
Гарри уставился на нее с таким изумлением, будто она сообщила ему о своей принадлежности к служителям культа сатаны.
— Не смотрите на меня так, — попросила его Алессандра. — Лучше сознайтесь: вы ведь никогда не переставали лелеять эту мысль. Или я не права?
— Простите, — взвился Гарри, — я, кажется, не просил вас высказывать свое мнение?
— Значит, — невинно спросила Алессандра, — вы предпочитаете отдать Шона и Эмили своей сводной сестре?
— Откуда вы, черт возьми… Это Джордж рассказал вам? Проклятие, я его убью!
— Они, и только они, нуждаются в вас, Гарри. Знаю, что вы не хотите об этом слышать, но Кевин в вас больше не нуждается.
Гарри отвернулся и уставился в окно — точно так же смотрела она всего несколько часов назад.
Пара минут прошла в угрюмом молчании, потом Алессандра включила радио. Должно быть, она взяла на себя слишком много.
Джордж повернул выключатель. Когда зажегся свет, он протянул руку за сигаретами и книгой, лежавшими на прикроватном столике. Хотя он старался не потревожить Ким, но она зашевелилась.
— Что мне для тебя сделать, малыш? — проворковала Ким, бессмысленно таращась на него. — Тебя снова беспокоит нога?
О «снова» не могло быть и речи — нога у него болела все время. Ничего удивительного в этом не было, ведь кто-то специально позаботился о том, чтобы проделать в ней дырку. Джордж просто не ожидал, что боль будет такой сильной и так долго не стихнет. Нога болела даже теперь, после того как его выписали из больницы, и тут Ким ничем не могла ему помочь.
— Пока еще не время принимать таблетку, — сказал Джордж. Закурив сигарету, он глубоко затянулся.
— Почему бы тебе не уснуть снова, а я пока немного почитаю. — Ким приподнялась на локте, и одеяло сползло с нее, обнажив совершенной формы полные груди. — Если хочешь, я могу сварганить для тебя нечто более сильнодействующее, чем дерьмовое снадобье, прописанное тебе доктором.
— Эй, ты забыла, что говоришь с федеральным агентом? Считай, что я этого не слышал. — Джордж потянулся за пепельницей. — И вообще, мне не нужны наркотики, особенно те, что распространяются нелегально.
Окно в его спальне было открыто, и ночной воздух приносил прохладу. Посмотрев на Ким, Джордж увидел, как ее соски приподнялись и превратились в острые пики. Она медленно спустила одеяло еще ниже, предоставив ему возможность созерцать ее прелести.
— Может, мы могли бы попытаться — как они это называют? — попробовать нетрадиционный подход к утолению боли?
Она потянулась к нему, но он перехватил ее руку и приподнял ее подбородок так, что лицо оказалось на уровне его глаз.
— Знаешь, меня бы вполне устроило, если бы мы просто поговорили.
Казалось, Ким была совершенно сбита с толку.
— Поговорили?
— Не пойми меня превратно, — поправился Джордж. — Я очень люблю то, что ты предлагаешь, но совсем необязательно, чтобы все, чем бы мы ни занимались, было прелюдией к сексу. По правде говоря, если конец заранее известен, это способно здорово испортить удовольствие. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Она определенно не понимала.
— Тебе что, не нравится, когда я активна?
— Да нет же, Ким, нравится, очень нравится.
— Мне тоже. Джордж рассмеялся:
— Вот и хорошо. Но обрати внимание, кроме одного или двух раз в самом начале, у нас не было нормального секса, нормального полового акта — только оральный секс, и ты всегда брала инициативу на себя. Каждый раз, когда я пытался дотронуться до тебя, ты отстранялась, а потом старалась отвлечь меня любым способом. Ты не находишь, что это не совсем справедливо?
Ким все еще избегала смотреть ему в глаза.
— Ну, ты был ранен, и я боялась причинить тебе неудобство. — Она замолчала и пожала плечами. — Если честно, просто мне это больше нравится.
— Нравится заставлять меня испытать оргазм, оставаясь холодной?
— Ты хочешь быть сверху?
То, как она это произнесла, не оставляло сомнений в том, что обычное совокупление было для нее пыткой.
— Сейчас я хочу только поговорить.
Ким просияла.
— Ты можешь говорить, а я пока…
Джордж затушил сигарету и отодвинул пепельницу на край ночного столика, подальше от постели.
— У меня адски болит нога. Я просто хочу полежать рядом с тобой.
Карие глаза Ким казались огромными на ее личике. Она положила голову ему на плечо, позволив своей руке покоиться на его груди. Но отчего-то рука ее была судорожно сжата, напряжена.
— Я почти ничего не знаю о тебе, — сказал Джордж, прижимаясь щекой к шелковистым темным волосам и нежно проводя пальцами по ее обнаженной спине, стараясь сделать так, чтобы она расслабилась. Чего она боится? — Я даже не знаю, где ты выросла.
— В городе, — ответила Ким. — Я всегда жила в Нью-Йорке.
— И никогда не хотела жить где-нибудь в другом месте? — Джордж удивленно взглянул на нее. — Я думал, что танцовщица с твоим талантом могла бы выступать в Атлантик-Сити или даже в Лас-Вегасе. Клуб «Фэнтэзи» — довольно затхлое место, и оно для тебя мелковато. Ким подняла голову.
— Господи, да я была бы только рада уехать в Вегас!
— И что тебя удерживает здесь?
Напряжение снова сковало ее тело.
— Ничего или все. Право, не знаю.
Крепко зажмурившись, Ким уткнулась головой в его шею.
Внезапно Джорджа охватила тревога.
— Послушай, Ким… — Джордж смущенно откашлялся. — Ты ведь держишься за Нью-Йорк не из-за меня, верно? Я хочу оставаться с тобой честным: с первой ночи, когда мы были с тобой, ничего не изменилось. У нас нет будущего.
— Я это знаю. — Ким снова подняла голову и твердо встретила его взгляд. — Ты все еще любишь свою бывшую.
Джордж принужденно рассмеялся.
— Я никогда этого не говорил.
Ким нежно отвела волосы у него со лба.
— И не надо, не говори.
Несколько секунд Джордж смотрел на нее, гадая, что еще она знает о нем.
— Ладно, — сказал он наконец. — Тебе известна моя страшная тайна. Было бы справедливо, если бы ты поделилась со мной своей. Почему ты не хочешь настоящей близости?
Ким прикусила нижнюю губу и некоторое время смотрела на него, решая, стоит ли отвечать, потом наконец тихо произнесла:
— Мне это не нравится… Просто не нравится, и все. Это не имеет никакого отношения к тебе.
— Черт возьми! Ты думаешь, что этим меня успокоила?
Джордж покачал головой. У Ким было невероятно прекрасное тело — пожалуй, самое прекрасное, какое
