считали ее леди Агатой. Мысль, что ее будет разыскивать сэр Эллиот, нравилась ей еще меньше, чем преследование Ника Спаркла.
— Грейс, — сказала она, — поскольку вы в усадьбе самая старшая из слуг…
— Не я, мэм. Это Кэбот.
— Кэбот?
— Дворецкий. Мисс Эглантина привезла его из Лондона в прошлом году сразу же после помолвки мисс Анжелы. Сказала, он придаст дому шик.
— О, это прекрасно.
— Так говорят, — недовольно возразила экономка. — Но я считаю, что настоящему джентльмену шик не нужен. Например, сэру Эллиоту. Он не привез бы какого-то зазнайку дворецкого, который стал бы учить его, как одеваться или какое вино пить!
Летти, которая расхаживала по комнате, прикидывая стоимость дорогих безделушек, застыла на месте, словно охотничья собака в стойке.
— Сэр Эллиот? Грейс кивнула:
— Настоящий джентльмен.
— Без сомнения.
Летти с непроницаемым лицом подошла к кровати и подобрала брошенную шляпу. Поиграла веточками сирени. Имело смысл узнать побольше о городском судье.
— Сэр Эллиот в самом деле производит очень приятное впечатление.
— О, он такой приятный человек, — с воодушевлением подхватила Грейс. — Если только вы не окажетесь перед ним в суде. Я слышала, он может выбить из человека признание, пользуясь одними только словами и своим острым умом.
«И где это он отточил свой ум? — мысленно усмехнулась Летти. — Обмениваясь остротами с местными браконьерами?»
— Внешность у него тоже приятная.
— О да! Теперь он даже лучше, чем в молодости. — Грейс наклонилась поближе и сказала шепотом:
— Он перерос его.
— Перерос что?
— Нос.
— А! Понимаю. Да, подозреваю, что такая величественная часть лица делала незаметными остальные черты юного беспечного сэра Эллиота, хотя едва ли такие люди когда-либо бывают беспечными, — как бы с сомнением сказала она.
— Никогда. — Грейс для убедительности тряхнула головой. — Всегда был первым, когда дело касалось долга. Никогда не видела, чтобы он уклонялся от ответственности, избегал трудных дел.
— Черт, — вырвалось у Летти.
— Мэм?
— Черные, — поспешно поправилась Летти, приподнимая переднюю лапу Фейгена. — Лапы совсем черные от грязи. Боюсь, он испачкал покрывало. Так о чем мы говорили? Ах да. Сэр Эллиот Марч. Признаюсь, — она сделала наивные глаза, — меня удивляет, что такой безупречный мужчина избежал брачных сетей, которые наверняка перед ним расставляли.
— Это правда. Леди в самом деле интересуются сэром Эллиотом. Хотя у них нет шансов… э… заполучить его.
— Нет?
Грейс нахмурилась и покачала головой.
— И почему же?
— Его сердце, мэм, — вздохнула экономка. — Уже много лет, как его сердце разбито, и никто не смог залечить рану.
— Кто же разбил его? — спросила Летти.
— Кэтрин Бантинг.
— Бледнокожая супруга этого очаровательного блондина?
Грейс поперхнулась, Летти похлопала ее по спине. Через минуту экономка отдышалась и продолжила свой рассказ:
— Она самая, мэм. Перед тем как сэр Эллиот отправился в чужие края защищать интересы ее величества, у него и миссис Бантинг — тогда она была мисс Кэтрин Мидоуз — были какие-то отношения.
— Они были помолвлены?
Грейс смущенно переступила с ноги на ногу.
— Ну, вроде того. По крайней мере все ожидали, что они поженятся, но потом сэр Эллиот вернулся из этих варварских земель худой как тростиночка и бледный как мел. Вот почему, знаете ли, он хромает. Ранен на войне. Но затем все узнали, что Кэтрин Мидоуз помолвлена с лучшим другом сэра Эллиота, лордом Полом, и сэр Эллиот был его шафером на свадьбе. Но понимаете, он изменился. Ушел в армию беспечным повесой, а вернулся суровым мужчиной. — Она шмыгнула носом и искоса взглянула на Летти. — Не знаю, что и сказать о Кэтрин Бантинг.
Летти могла бы сказать многое, но придержала язык Бедный сэр Эллиот. Что должен был он, герой войны, чувствовать, когда, вернувшись, узнал, что возлюбленная бросила его ради его лучшего друга? Хотя ей было непонятно, как какая-либо женщина могла предпочесть Пола Бантинга сэру Эллиоту Марчу.
— Она просто святая, да, святая, — вмешался в мысли Летти голос Грейс. — Заботится о бедных, посещает больных, устраивает ежегодные благотворительные базары и присылает цветы для украшения алтаря. И если бы она правильно относилась к правам женщин… — Грейс пожала плечами
— Хм, — уклонилась Летти от этой темы. Спустя несколько минут экономка наконец ушла, и Летти, ощущая какую-то неудовлетворенность, причины которой она не могла понять, решила исследовать внешнюю сторону дома.
Всегда полезно знать ближайший выход, а поскольку Бигглсуорты ужинали, то она сочла время вполне подходящим.
Летти открыла дверь и выглянула в коридор. Никого не заметив, она проскользнула в холл и затем вернулась той же дорогой. Кто-то, думала она, должен внушить сэру Эллиоту основное правило в жизни: нет смысла оплакивать пролитое молоко, ведь оно уже ни на что не годится.
Молодая женщина остановилась. Почему она задумалась о нем? Ей следовало восхищаться своим перевоплощением в леди Агату или строить планы, куда отправиться после побега из Литгл-Байдуэлла, но не о том, как вновь пробудить страсть в человеке, который представлял для нее серьезную опасность. В человеке, который посадил бы ее в тюрьму, если бы заподозрил, что она затеяла.
Летти пошла дальше.
Но, как она ни старалась, ее воображение продолжало работать.
Глава 5
Загадочная улыбка стоит десяти страниц диалога
— Угадайте, где я была? — Грейс, прижав руки к груди, бессильно прислонилась к двери в комнате для прислуги.
— Где? — спросила Мэри, застыв с чашкой чая в руке. Остальные слуги, сидевшие за столом, ждали.
— Со мной разговаривала не кто-нибудь, а сама леди Агата, вот где я была!
— Не может быть!
— Может. — И Грейс указала на чайник, из которого шел пар. Мэри мгновенно налила чашку и поставила перед тем местом во главе стола, где всегда сидела экономка. На другом конце стола Кэбот, дворецкий, попытался притвориться, что его не интересует разговор. Грейс не обратила на это внимания.
Она заняла свое место и расправила юбки под нетерпеливыми взглядами восьми пар глаз.
— Ну? — не выдержала Мэри. — Какая она?
— Ни капельки не важничает, — сказала Грейс, деликатно, маленькими глотками отпивая чай. Не только
