ним справиться. Сестра продолжала кричать. Тогда Ксандра поднялась с постели и приотворила дверь в коридор. Спальня сестры находилась напротив. Дверь оставили незакрытой. От звуков, сопровождавших вопли сестры, Ксандру затошнило.
— Помоги!..— молила девочка.— Пожалуйста…
Ксандра взглянула на шрамы на руках, ногах, груди.
Казалось, все тело пронзала жгучая боль. А потом она снова услышала жалобный голос сестры, совсем уже тихий:
— Ксандра…
Она вернулась в спальню и плотно затворила дверь. Сползла на пол, села спиной к двери и разрыдалась. А несколько минут спустя услышала тяжелые шаги отца — тот спускался вниз, на кухню. Наверняка станет искать что-нибудь, в чем можно утопить горе. Убедившись, что его нет поблизости и что возвращаться он пока не собирается, Ксандра распахнула дверь, быстро пробежала по коридору и проскользнула в спальню к сестре. То, что она увидела там, будет мучить ее до конца жизни.
— Простите, у вас не занято? — раздался над головой мужской голос.
Ксандра подняла глаза. В проходе стоял Август с тяжелым свертком в руках. Вид у него был страшно довольный.
Ксандра вздрогнула.
— Тебе удалось…
— Похоже, ты не слишком удивлена,— сказал Август и пробрался на свое место.— Известно ли тебе, что в багажных отделениях перевозят домашних животных? Видел черного кота размером с лошадь.
— У тебя осталось тридцать минут.
Ясно. Значит, счетчик включен и до сих пор работает. Август развернул свитер и протянул ей Библию Гутенберга.
— А что мы, собственно, ищем? — спросил он и достал блокнот с записями о рисунках из предыдущей Библии.
Ксандра открыла дневник в красной обложке.
— Судьи, Иоанн и Даниил.
— Прости меня, — сказал Август, обращаясь к книге и осторожно перелистывая страницы.— Прежде никогда не прикасался к Гутенбергу без перчаток,— объяснил он.
— Будь аккуратен.
— Уж поверь мне, постараюсь,— ответил Август и вернулся на несколько страниц назад.— Ага. Вот оно. Судьи… Ну, что подскажет нам Гутенберг?
— Это уж твоя задача выяснить что.— И Ксандра вновь взялась за свою книжку.
Август прикрыл ладонями уши, чтобы не мешал шум, и постарался сосредоточиться на иллюстрации. Действительно, довольно странная картинка.
Основой для миниатюры служила заглавная буква « А». Фигура была выписана синими красками на золотом фоне. Сама готическая заглавная буква в розовых и темно-красных тонах представляла собой изогнутую рыбу, кусающую собственный хвост. С левой стороны от нее тянулись виноградные лозы, тоже в синих тонах, украшенные на концах пышными зелеными, красными и золотыми цветами.
Но больше всего заинтриговали Августа фигуры, из которых состояли основные линии этой заглавной буквы. Вертикальная являла собой мужчину, полностью раскрашенного синим, за исключением белых линий, с
помощью которых художник изобразил бороду, довольно длинные волнистые волосы и два похожих на бусинки глаза. Смотрели они пронзительно. И еще очень странным показалось Августу голубоватое, как у призрака, лицо, выглядывающее у фигуры между ног. Венчало этот загадочный рисунок изображение хищного на вид голубого лебедя, располагавшееся в самом верху,— бородатый мужчина придерживал его обеими руками.
Иллюстрация сразу вызывала тысячу вопросов, на которые нужно было дать один точный ответ. Как же подобрать ключ? Август взял ручку и записал в блокноте:
Четыре. Синий мужчина и лебедь
— Что-то не так с этим лебедем,— пробормотал Август, не сводя глаз со странного изображения.— Перья, шея, верхняя часть головы — вроде бы ничего особенного. Но взгляни-ка на его пасть.
Ксандра присмотрелась.
— Да у него зубы!
— Вот именно, — кивнул Август. — Что же хотел сказать этим художник?
Ксандра закрыла книгу.
— А в «Бестиарии» есть описание диковинных лебедей? Значение этого символа?
— Разумеется. Причем вполне определенное. Птицы были любимым объектом изображения иллюстраторов тех времен, обычно они отражали войны и противоречия внутри церкви. А лебедь чаще всего символизировал мученика или страдальца. Сперва лебединая песнь, затем — смерть.
— Лебединая песнь…
— Да.
— Тогда зачем зубы?
Август присмотрелся к изображению.
— Эти зубы… Они подозрительно похожи на зубы собаки, которую мы видели до того. Может, существует какая-то связь?
Ксандра достала ноутбук и нашла изображение двух сражающихся драконов.
— А знаешь, похоже, ты прав. Получается, что новая иллюстрация наделена тем же значением, что и эта?
— Нет, — ответил Август. — Роднит их лишь отсылка на дракона. Здесь есть нечто новое. То, с чем мы не сталкивались прежде.
Он взял ноутбук и запустил справочно-поисковую систему Интернета.
— Что ты делаешь?
— Ищу средневековые фракции церкви, которые использовали в качестве главного символа дракона,— ответил Август.
Он защелкал мышкой, просмотрел несколько веб-сайтов, пока наконец не наткнулся на изображение дракона в круге, причем хвост его изгибался и заворачивался вокруг собственной шеи. Пару сложенных на спине чешуйчатых крыльев разделял ровно посередине знак, который, насколько помнил Август, являлся красным крестом святого Георгия. Он увеличил изображение на экране и придвинул к монитору раскрытую Библию.
— Сходство налицо, и оно носит жутковатый характер,— заметил он.— Кому принадлежит этот символ?
— Ордену дракона,— прошептала Ксандра.
Август кивнул, подтверждая тем самым правильность ее слов.
— Откуда ты знаешь?
— Они были ассасинами, карающим мечом Священной Римской империи,— ответила Ксандра.— В начале пятнадцатого века они едва не уничтожили «Сирот».
— И что же, орден дракона до сих пор существует?
— И да, и нет. Есть люди, претендующие на членство в этом ордене, но по большей части они являются поклонниками Дракулы.
— Дракулы?..
— Влад Второй Дракул, или Дракула, как его называют обычно, был одним из первых членов ордена дракона. А его сыном был тот самый знаменитый кровопийца, Влад Третий.
— И все же я не понял, настоящий орден дракона до сих пор существует?
Ксандра кивнула и разгладила складки на юбке.
— Мне говорил и, будто почти в каждом западном правительстве есть члены этого ордена.
— Ну, знаешь ли, звучит как-то неубедительно…
Она накрыла ладонью его руку.
— Это говорит человек, разыскивающий в древней книге мистические ключи.
