результате успешного процесса размножения.
Это очевидное наблюдение, из которого выросла большая и интересная теория:
Вы являетесь конечным звеном в непрерывной цепи, объединяющей тысячи поколений — мужчин и женщин, каждый из которых смог найти полового партнера.
Если взглянуть на вещи с этой точки зрения, то не стоит удивляться, что половые «двигатели» действует столь сильно, что ради секса люди готовы врать, изворачиваться и воровать, что какой-нибудь американский сенатор предпочтет подставить под угрозу свою карьеру, чем упустить возможность переспать с мальчиком, что многие женщины не прекращают оскорбительных для них отношений, лишь бы не потерять потенциального защитника своих детей. С рациональной точки зрения, эти решения представляются крайне ошибочными. Но мы принимаем их вопреки всему, поскольку обладаем чрезвычайно сильным генетическим стремлением к сексу.
Повторим простую истину. С началом полового размножения те гены, которые давали людям, — а до них животным, — преимущество перед другими людьми или особями в размножении, передавались следующим поколениям. И наоборот, естественный отбор был неумолим к тем особям, которые случайно или по собственной воле не смогли воспроизвести себя. Их ДНК погибла вместе с ними.
Борьба за секс была первым фронтом в той войне, которую вела ДНК за право «оставлять свои копии». Среди всех организмов, размножающихся половым путем, в том числе среди людей, естественный отбор с молниеносной скоростью ликвидировал любые ДНК, которые препятствовали своему носителю заводить достаточное количество детей, и наоборот — усиливал любые ДНК, которые способствовали размножению своего носителя.
ДНК обладает огромным количеством способов для успешного размножения своего носителя, однако наиболее эффективным из них является усиление привлекательности особи для противоположного пола: выделение преимуществ и устранение недостатков. Поскольку наиболее привлекательные особи воспроизводятся в большем количестве, чем остальные, можно ожидать, что естественный отбор будет «отбирать» именно за привлекательность — причем не только за внешность, но и за любые качества, которые могут оказаться притягательными для противоположного пола.
В результате генетической эволюции сексуальная привлекательность отдельных особей становится все сильней.
Разве это не хорошо? — спросите вы. Разве это не дает нам повод самодовольно улыбнуться? Наконец, хоть что-то хорошее вышло из всей этой эволюции. Теперь мы можем расслабиться, рассматривая бесконечный поток потенциальных партнеров. Ах, как хорошо! Отложите книгу в сторону и предайтесь сладким мечтам. Жизнь хороша.
К несчастью, это положение истинно для всего человечества в целом. Однако его нельзя применить к отдельному мужчине или женщине. Конечно, эволюция отдельных видов может приводить к очень красивым «результатам», но сами мы должны довольствоваться теми ДНК, которые выпали нам на долю. И мы ими обходимся! Возникли целые отрасли, которые наживаются на человеческой потребности обладать сексуальной привлекательностью: здесь и производство модной одежды, и косметика, и диетические программы, и фитнес-клубы. Мы перечислили лишь отдельные культурные институты, которые пытаются удовлетворить стремление людей выглядеть привлекательно. Если оставить в стороне замену основной системы воспроизводства пробирочными детьми и клонированием, мы по-прежнему зависим от этой модели: половое размножение — это та сфера, в которой выживание наиболее приспособленных (генов) остается основным методом.
Так что нравится нам это или нет, основные генетические предрасположенности, полученные нами при рождении, завязаны на сексе и половом размножении. Теперь сделаем шаг назад и попытаемся понять — каким образом генетическая эволюция привела нас к настоящему положению вещей? Наше рассмотрение, однако, будет иметь гипотетический характер, потому что мы не располагаем четкими данными о поведении людей в доисторические времена. За основу своих рассуждений мы возьмем концепцию эгоистичного гена.
Представим себе, как происходило половое размножение в самом начале — когда этот метод воспроизводства только «поступил на вооружение» животного мира. Достаточно привлекательные самки и самцы вступали в контакт друг с другом случайно, когда им это было удобно. Более того, самцы пытались совокупляться с другими самцами, а самки с самками, поскольку они еще не постигли различия между полами. (Мы здесь конечно же говорим об очень далеких временах.) Еще они спаривались с камнями, деревьями, грибами, представителями других видов — в зависимости от того, кого или что они могли найти. Это очень похоже на то, как ветер разносит споры растений и пыльцу — большая часть семян гибнет, но какой-то процент попадает в нужную точку женской особи, и этого достаточно для оплодотворения. Нельзя сказать, что эта система очень эффективна, однако она работает.
Со временем гены тех животных, которые были более требовательными при выборе своих партнеров — не интересовались камнями, деревьями и животными других видов, — добились в процессе воспроизведения больших успехов. Так, благодаря эволюции, животные стали более «привередливыми». Как же это произошло? Не будем забывать, что этот процесс не является сознательным, и его даже нельзя назвать «усовершенствованием конструкции». Это процесс произвольной сборки. Допустим, что какой-то из видов выработал тонкое обоняние, которое позволяло ему чувствовать хищников. Особи, которые научились использовать свой нюх для того, чтобы отличать представителей своего вида от камней, в процессе эволюции получили определенные преимущества перед другими особями. Вскоре они научились по запаху чувствовать присутствие потенциальных партнеров, хотя по-прежнему не умели отличать самцов от самок.
Допустим, что самки этого вида обладали таким гормоном, которого не было у самцов. Этот гормон можно было ощутить обонянием, и самцы могли отличить его от других запахов. Самцы, которые могли использовать эту информацию для того, чтобы находить самок, воспроизводились более успешно, чем те особи, которые не придавали ему никакого значения, и благодаря этому вскоре животные стали разборчивей.
Этот пошаговый процесс продолжается постоянно, и чем «более разборчивы» самцы, тем удачнее процесс их воспроизведения, благодаря чему в общем генофонде популяции их ДНК присутствует в большем объеме, чем ДНК других особей.
Теперь посмотрим, как обстояли дела у самок. Теперь, когда в генофонде такую важную роль играет фактор обоняния, те самки, которые выделяют большее количество этого пахучего гормона, привлекая самцов, получают преимущество перед другими самками. Теперь процесс эволюции снова берется за самцов: они учатся различать не только запах, но и отличия между ними и самками — окраску, размер и форму тела. Vive la difer-ence! Наиболее разборчивые самцы опять получают преимущество, а затем получают преимущество те самки, в которых эти отличия проявились в большей степени. Таким образом, мы можем вернуться к нашему исходному положению: в процессе эволюции особи становятся все более привлекательными с сексуальной точки зрения.
Следует отметить, что процесс эволюция может идти и в обратном направлении. Иногда именно самки производят отбор среди самцов, — по крайней мере, до тех пор, пока они могут физически противостоять ухаживаниям потенциальных партнеров. Как правило, среди птиц самки с невыраженной ярко окраской отбирают самцов с пестрым оперением. В данном случае в процессе эволюции именно самки стали «более разборчивыми», и самцы вынуждены развивать все более четкие половые отличия.
Важно осознать, что процесс эволюции половых признаков не происходит по четкому плану, в соответствии с определенной конструкцией, а осуществляется вследствие взаимодействия беспорядочной природной изменчивости с эволюционной упорядочивающей силой. Как часы с автоматическим заводом, эволюция упорядочивает произвольные движения и изменения в своей среде и мало-помалу, но постоянно «заводит» свою конструкцию, направляя работу шестеренок в заданном курсе, и так на протяжении
