Кэролайн пожала плечами:
– Тебе виднее…
Это означало, что суть предмета ее ничуть не волнует, но эксцентричность мою она в целом одобряет. Она протянула мне бокал вина, затем позвонила по телефону подруге и распорядилась, чтобы та зашла завтра с утра покормить Саманту, отвезти белье в прачечную и расплатиться с уборщицей.
Затем бросила трубку и радостно захихикала:
– А знаешь, это может оказаться забавным! Нет, правда, Анжела! Ты позволишь мне время от времени заходить и обслуживать покупателей?
Думаю, она не шутила. Она была Марией Антуанеттой, решившей вдруг сыграть роль молочницы в спектакле в Версале. При мысли об этом меня разобрал смех.
– Ну конечно! – ответила я.
Наутро, зайдя за Кэролайн, я была удивлена тем, что уж больно роскошно вырядилась она для визита к мистеру Энструтеру. Она объявила, что отвезет меня сама на своей машине и что потом мы пообедаем где- нибудь в Челси за ее счет. Но прежде надо сделать пару звонков. Я прождала целый час. Наконец мы тронулись в путь. Она гнала машину по полосе, предназначенной только для автобусов, умудрилась проигнорировать несколько запрещающих знаков. Затем, когда мы уже почти достигли Ибери-стрит, пошарила в бардачке и протянула мне маленькую карточку.
На ней значилось: «Лишена водительских прав».
– Ой, нет, не та! – И она запихнула ее обратно. – Вот эта будет в самый раз.
На карточке было написано: «Врач на вызове».
– Сунь под стекло! – распорядилась она, припарковываясь в нескольких футах от двойной желтой полосы. Запереть машину она не озаботилась.
До сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что Кэролайн, оказывается, способна на обман. Теперь я убедилась, что очень даже способна. Просто в отличие от большинства людей она обманывала не для того, чтобы выпутаться из неприятной ситуации. А для того, чтоб лишний раз убедиться, что владеет ситуацией и что все идет по намеченному ею плану. И делала она это даже с оттенком какой-то мстительности.
Опоздали мы всего на полчаса.
В целом Кэролайн была исключительно вежлива с мистером Энструтером. Даже несмотря на то, что вскоре выяснилось, что никакой он не родственник некоему Энструтеру, с которым ее Патрик учился в Итоне. Он очень подробно рассказывал об интересующем нас помещении, а мы не сводили с него глаз. В то время как сам мистер Энструтер не сводил глаз с моих грудей, а потом – с обручального кольца. Я тоже присмотрелась к нему. У него были крупные волосатые руки, и пахло от него одеколоном.
– Так это и есть запрашиваемая цена? – осведомилась Кэролайн после паузы.
Мужчина кивнул.
– Так, так, так… – протянула она.
Тут мистер Энструтер взглянул на часы и предложил прогуляться до Пимлико-сквер. Владелец помещения уже ждет. Кэролайн подняла воротник мехового манто до самых ушей и уверенно вышла на улицу первой, словно точно знала, что надо делать и куда идти. Белый шпиль собора в Пимлико посверкивал в тусклом зимнем свете. Мы прошли мимо дома с мемориальной доской, свидетельствовавшей о том, что именно здесь в 1764 году Моцарт сочинил свою первую симфонию в возрасте восьми лет! Но Кэролайн не заметила ее, она глядела совсем в другую сторону, на огромный и нарядный продуктовый магазин.
– Там продаются чудесные белые трюфели! – объявила она таким тоном, словно я только и делала, что ездила туда за белыми трюфелями.
Затем внимание ее привлекла другая витрина. «Модельная одежда напрокат», – значилось на вывеске. А чуть выше красовалось название: «На одну ночь».
Кэролайн рассмеялась.
– Я всегда хотела только этого! – бросила она через плечо. – А вы, мистер Энструтер? – Она немного замедлила шаг, давая нам догнать ее, а мистер Энструтер зашелся в приступе кашля. – Что ж, Анжела, – не унималась она, – пожалуй, это не слишком подходящее название для твоего заведения. Жаль, не правда ли, мистер Энструтер?
Я поняла, что ротвейлер мой, как говорится, разошелся.
Владелец оказался маленьким, хитроватым на вид мужчиной с несколькими смазанными бриолином волосенками, уложенными в кружок на лысой голове и кокетливо спадавшими на лоб. Энструтер представил его как мистера Хабена. Я видела, как Кэролайн оценивающе оглядывает его – в эти секунды она напоминала Фатву, примеривающуюся, стоит ли напасть на пробегавшего мимо спаниеля. В помещении было пусто и серо. Но оно показалось мне подходящим. Мысленно я уже видела, как его заполняют длинные ряды вешалок с платьями и костюмами – точь-в-точь как у Абигайль; видела, как входят в дверь изумительные бестелесные создания. Я уже знала, как назову свой магазин. «Прикид». Мне уже казалось, что я здесь хозяйка и что Гейл носится по помещению, неутомимо болтая, уверенная, деловитая, смеющаяся, рыжие волосы развеваются по ветру. Я даже слышала ее голос: «Все прекрасно, Анжела, моя дорогая! Дела идут полным ходом!» Я просто не могла дождаться, когда увижу это наяву. Все будет замечательно.
Тем временем Кэролайн провела пальцем по подоконнику.
– А помещение, похоже, давно пустует, верно, мистер Хабен? – тихо заметила она. – Должно быть, не просто сдать в период всеобщего спада деловой активности?
Хабен возмущенно фыркнул и довольно запальчиво принялся объяснять, что помещение пустует только потому, что следовало произвести «кое-какие усовершенствования». С тем чтобы привести его, что называется, в надлежащее состояние.
Кэролайн окинула его ироническим взглядом.
– Тогда, конечно, понятно, откуда эти граффити, – заметила она ровным тоном и смахнула пальчиком пыль с надписи, выцарапанной на подоконнике: «Пошли вы нах..!»
Энструтер снова зашелся в кашле.
Взгляд Кэролайн продолжал препарировать помещение. Затем она отошла – как бы для того, чтоб обозреть все сразу, и одновременно сильно топнула каблуком по паркетине. Паркетина отлетела. Кэролайн и бровью не повела.
– Ну, это вы, разумеется, отремонтируете, – заметила она, даже не глядя на владельца.
Только сапожки от Гуччи, подумала я, способны произвести столь разрушительное действие. Повисла неловкая пауза.
– Да, вообще-то тут можно все очень мило устроить, – снисходительно бросила Кэролайн, – приведя в надлежащее состояние. Может, зайдем, когда ремонт будет закончен, как, Анжела? Скажем, через месяц или около того… – Она обернулась к Хабену, на ее лице застыло невозмутимое выражение. – Есть и другой вариант. Мы займемся этим сами. Так будет и дешевле, и быстрее. Обойдется не больше чем в сотен пять- шесть. А потому есть смысл уступить в цене.
Не дожидаясь ответа от Хабена, она заявила, что хочет осмотреть подвал и черный ход. Спустившись туда, я продолжила свои мечты наяву, мужчины же заняли выжидательные позиции наверху, у лестницы.
Ждать им пришлось недолго. Кэролайн поднялась, держа в одной руке дохлую мышь, а в другой – использованный презерватив. Без долгих слов она протянула им оба эти предмета. Хабену – мышь, презерватив – Энструтеру.
– Там выбито стекло, сломан замок, – объявила она, отряхивая руки. – Заходят разные типы с улицы, кто попало. Убеждена, кто угодно, только не санитарная служба. Или вы о такой никогда не слышали, а, мистер Хабен?
Энструтер принялся что-то бормотать. Кэролайн положила мне руку на плечо и подтолкнула к выходу:
– Идем, дорогая. Не место, а мусорная свалка. Может, найдем что-нибудь поприличнее. Кстати, ты не забыла, что у нас назначена еще одна встреча в Челси? – Взглянув последний раз на владельца, она добавила: – Полагаю, если сбросить кусков двадцать, цена будет в самый раз. С другой стороны, все равно дороговато… Ведь срок аренды совсем маленький.
