Кровь громко стучала в висках, ее снова обдало жаркой волной с ног до головы. Она могла сколько угодно обвинять во всем жаркое солнце, валить вину на платок, который, закрыв глаза, обострил остальные чувства. Могла объяснять свое состояние неловкой ситуацией: на глазах у всей семьи сидит на коленях у мужчины и вдобавок ко всему целует его…
Но в ответ в висках стучало: лгунья, лгунья, лгунья!.. Потому что настоящей причиной, и она прекрасно знала, даже если не признавалась себе в этом, настоящей причиной был сам мужчина. И ее тело научилось безошибочно узнавать его с тех самых пор, когда он впервые поцеловал ее на автостоянке.
Джина не могла определить, сколько времени они так сидели и, забыв обо всем на свете, бесстыдно целовались в присутствии мистера и миссис Майклс, тетушки Розы, братьев Джины и прочих родственников… Минуту?
Больше? Ей показалось, что целую вечность.
Наконец она стала отдавать себе отчет в том, что происходит, оттолкнула Джералда и вскочила на ноги. Сорвала с лица платок – и солнечный свет ослепил ее. Постепенно стали проступать очертания людей и предметов. Удивительно, но никто больше не кричал и не смеялся. Все застыли в торжественно молчании и только улыбались.
Первой нарушила тишину тетушка Роза.
– Тебя не проведешь, – немного удивленно сказала она. – Вот что значит настоящая любовь…
Джина не знала, куда деваться от взглядов столпившихся вокруг родственников. Но больше всего она боялась смотреть на Джералда. Она не хотела, чтобы он прочитал в ее глазах, насколько сильно ее влечет к нему. Настолько, что она потеряла контроль над собой и целовалась с ним в присутствии всей семьи.
– Пойду помогу маме в кухне, – бросила она и побежала к дому.
Прочь от любопытных взглядов… Прочь от собственных чувств…
Вместо того чтобы тратить огромные деньги на психотерапевтов и различные лекарства, людям следует всего лишь чаще мыть посуду, размышляла Джина, беря очередную тарелку из огромной стопки, громоздящейся около раковины. Неторопливое намыливание под струей теплой воды удивительно успокаивает, не говоря уже о приятном лимонном запахе специальной жидкости, действующем не хуже некоторых препаратов ароматерапии.
– Думаю, что прекрасно справлюсь здесь и без тебя, Джина. – Она оглянулась и увидела мать с новой порцией тарелок в руках, на сей раз из-под десерта. – А то Джералд решит, что ты его бросила.
– Мама, ты просто плохо его знаешь, – отмахнулась Джина.
Впрочем, до сегодняшнего дня и она его плохо знала. Зато теперь поняла, что этот человек чувствует себя как дома в любой-компании и при любых обстоятельствах. И ему уже удалось завоевать расположение ее семьи. Может быть, этот его талант следует объяснить отсутствием у него собственной семьи? И уж не в этом ли кроется причина, побудившая его выбрать нелегкую, полную опасностей профессию летчика- испытателя? Если тебе нечего терять, то почему бы не заняться делом, в котором время от времени приходится идти на риск?
Так размышляла Джина, уставившись в одну точку, а именно в тарелку, которую держала в руках, но при этом не видела.
Как бы там ни было, а работа Джералда ее мало интересует. А значит, и нет смысла гадать, почему он выбрал именно ее. День подходил к концу, и Джине оставалось лишь еще раз встретиться с ним, чтобы никогда больше не увидеться вновь.
Наконец она заметила, что с остервенением трет одну тарелку уже минут пять.
– Что ты прячешься здесь от всех? – В кухню вплыла тетушка Роза, каким-то чудом держа в руках сразу восемь стаканов. – Джералд уже соскучился по тебе. Он молчит, разумеется, но я-то все вижу…
Старушка усмехнулась и подмигнула Джине.
– Хочу завтра прошвырнуться по лондонским магазинам. Пойдем вместе, втроем.
– Я, ты и мама? – рассеянно спросила Джина.
– Да нет же, дорогая! При чем тут Элизабет? Я, ты и Джералд. Он сказал, что завтра не работает, и, насколько я помню, у тебя тоже выходной.
Тарелка чуть не выскользнула из рук Джины.
– Но что ты собираешься покупать? Мне кажется, мама тебе лучше посоветует.
– Вот заладила: мама да мама! Я хочу выбрать что-нибудь для тебя к медовому месяцу.
– К медовому месяцу? – Вилки полетели на дно раковины. – Но мы пока еще…
– Знаю, знаю. – Старушка ласково похлопала Джину по плечу. – Но скоро, очень скоро.
Даже дети заметили, что вы с Джералдом влюблены друг в друга. Я уже слышу звон свадебных колоколов, а ты еще за столом убедилась, насколько хороший у меня слух.
Джина побледнела.
Конечно, именно этого она и добивалась: чтобы тетушка Роза поверила, что у ее внучатой племянницы есть жених, и не принялась за поиски подходящей кандидатуры. Однако не могла предположить, что игра зайдет настолько далеко.
– Это очень любезно с твоей стороны, Роза, начала осторожно Джина. – Мне очень приятно, что ты так обо мне заботишься. Но, поверь, я этого не заслуживаю… – На этот раз Джина покраснела. – И мне ничего не нужно.
К тому же я не хочу задерживать тебя: ты, кажется, собиралась в Венецию.
– Не говори ерунды! В Венецию я всегда успею. Какая Венеция, если моя любимая внучка собирается замуж! – С этими словами она протянула Джине полотенце. – Кроме того, я должна удостовериться, что
