— Значит, вы считаете его зрелым мужчиной? — хмыкнул Теодор. — Оригинально!
— Мне все равно, что вы думаете. Если уверены, что можете отговорить брата от женитьбы на мне, — попробуйте!
— Видите ли, я так часто этим занимался, что детали меня не интересуют. Просто скажите, сколько вам нужно. Моя крайняя цена — три тысячи долларов. Если вы будете благоразумны, могу добавить еще две, но чем больше вы станете испытывать мое терпение, тем меньше получите.
От его наглости у Марии захватило дух. Придя в себя, она нашла силы рассмеяться.
— Вы даром тратите время. Я не прикоснусь к вашим грязным деньгам!
— Сказано сильно, но мои деньги заработаны честно.
— Однако используете вы их в грязных целях! — вспыхнула Мария. — Вы пытаетесь покупать и продавать любовь!
— Напротив. Любовь не имеет к этому никакого отношения.
— Где вам это понять? Вы не узнаете любовь, даже если вам ее пришлют с накладной. Я выхожу за Макса, потому что люблю его и потому что…
Она запнулась. Говорить о ребенке не время. Они должны сделать это вместе с Максимилианом.
— Почему? — спросил Тео, саркастически приподняв брови.
— Я выхожу за него по любви, — повторила Мария. — Она взаимна. И против этого вы бессильны. Можете грозить сколько угодно. Это вам не поможет.
Наступило молчание. Затем его лицо исказилось.
— Вы очень смелы, сеньорита, — наконец промолвил Теодор. — И в то же время очень глупы. Я не позволяю людям безнаказанно перечить мне. Это… вредно для бизнеса.
— Любовь — не бизнес.
— Нет, бизнес, в котором я разбираюсь лучше вашего. Минуту назад вы могли получить крупную сумму. Сейчас вы потеряли все и вскоре убедитесь в этом.
— Нет, это вы убедитесь, что чувства так легко не покупаются!
— Не будьте дурой, — грубо ответил он. — Мне ничего не стоит восстановить брата против вас.
— Если бы это было так легко, вы бы не предложили мне деньги.
Тео сжал губы.
— Я пытался вести торг честно.
— Нет, вы пытались запугать меня! Но это невозможно, так что не тратьте время понапрасну. Попробуйте настроить Макса против меня. Увидите, что получится.
— Вы очень уверены в себе, — мрачно буркнул он. — Даже дерзки. Вам предстоит узнать, что в этом доме дерзить позволяется только одному человеку.
Но знание того, что она носит младенца, добавляло Марии смелости. Макс хочет этого ребенка. Он никогда не отвернется от его матери. Поэтому она не стала отвечать Теодору, а просто улыбнулась и с удовольствием увидела, что его лицо утратило решительное выражение. Их глаза встретились. В одних светилась бесконечная сила материнства, олицетворения земли и вечности, в других — угрюмое сомнение, смешанное с гневом и невольным уважением.
— Вы совершили большую ошибку, чреватую серьезными последствиями, мисс, — тихо сказал он.
— А вы — непозволительный промах! — парировала Мария.
Он набрал в грудь побольше воздуха, но не успел ответить, как со стороны галереи донесся крик. В следующий момент из тени появился высокий пожилой человек с лицом братьев Хантеров, но более тонким, увенчанным гривой густых седых волос. Он светился радостью и ковылял к ним, опираясь на палку.
— Так вот где моя новая невестка! — воскликнул он. — Добро пожаловать, дорогая! Добро пожаловать!
2
Лицо Теодора отразило множество чувств: досаду от того, что это внезапное вторжение помешало ему достойно ответить очередной самозванке, необходимость скрыть свой гнев от деда, смущение от отсутствия поддержки уважаемого им человека… В конце концов, приличия победили, но это стоило ему огромного труда.
— Дедушка, — мягко сказал он, — это мисс Мария Санчес из Мексики, это мой дедушка Франк Хантер.
— Добро пожаловать на виллу Хантеров, мое дорогое дитя, — пробормотал старик и, вместо того чтобы пожать протянутую руку гостьи, крепко обнял молодую женщину.
Она тоже обняла его, обрадованная теплым приемом. Наконец-то!
— Привет, дорогой господин Хантер!
— Глянь-ка, она уже говорит по-нашему! — расплылся в улыбке Франк. — Кларисса покажет тебе комнату. — Из тени вышла пожилая негритянка, одетая с ног до головы в черное. — Кларисса, — сказал старик, — это Мари, невеста Малыша. Проводи девочку наверх и позаботься о ней.
— Я распоряжусь, чтобы принесли ваш багаж, — сухо сказал Тео. — Надеюсь, вам у нас понравится.
Кларисса привела Марию в огромную спальню с двумя высокими окнами. В это время дня ставни были закрыты, в комнате царил полумрак. Кларисса зажгла свет и показала гостье широкую кровать из прекрасного полированного ореха.
Когда очередь дошла до шкафов и ванной, раздался стук в дверь и на пороге появился молодой негр с багажом. За ним шел второй негр с подносом.
— Немного вина и закуски, — сказал он. — Мистер Хантер сказал, что вам нужен отдых после утомительного путешествия.
Он говорил так решительно, что не оставалось сомнений: то был королевский приказ. Ясно, Тео хотел устранить ее на время семейного совещания. И девушка не стала спорить. Она устала, страдала от душного влажного воздуха и легкой тошноты. Кроме того, женщина была ошеломлена тем, как много жених скрыл от нее. Следовало поразмыслить об этом на досуге.
Она приняла душ, перекусила, а затем легла вздремнуть. Разбудило Марию прикосновение губ Макса. Она прижалась к нему, как к единственной опоре во враждебном мире.
— Моя комната в противоположном крыле дома, — с усмешкой сказал он. — Смешно! Ведь скоро мы станем молодыми родителями!
— Ты уже сказал кому-нибудь?
— Нет еще. Жду подходящего момента.
— Макс, почему ты никогда не рассказывал мне обо всех твоих невестах?
— Обо всех моих невестах? — передразнил он. — Я что, донжуан?
— Если верить твоему брату, их было полдюжины.
— О, те не в счет. В счет только ты. — Тон молодого человека показывал, что эта тема ему смертельно наскучила.
— Но я не имела об этом представления! — возразила Мария.
Он пожал плечами.
— Не обращай внимания. Важно только одно: мы собираемся пожениться.
— Ты можешь хоть минутку побыть серьезным?
Макс состроил мрачную мину.
— Если ты будешь говорить серьезно, то станешь хуже Тео!
— Это совсем другое дело. Ты говорил, что Теодор будет рад твоей женитьбе, а он думает, что я охочусь за твоими деньгами, как все остальные. Не верит, что я и представления не имела о вашем богатстве. Кстати, об этом ты тоже должен был предупредить.
— Что, из-за этого ты стала бы больше меня любить? — поддразнил он.
— Конечно, нет. Наоборот, это бы насторожило меня.
— Наверное, в глубине души я догадывался об этом. Кроме того, я никогда не чувствовал себя
