– Умею.
– Вот я и подумал: может, поищешь какой-нибудь винный бар? Но только не такой, как обычно, а специализированный. С живой музыкой и все такое, где в основном тусуется молодежь.
Моника с готовностью устроилась за компьютером.
– Начни с Манхэттена.
Она кивнула, и ее пальцы забегали по клавиатуре с завидной скоростью.
– Ричард, я нутром чувствую: это хорошая идея. Просто пока в Нью-Йорке мало кто этим занимается. Тем лучше для нас: меньше конкуренция. – Она вздохнула. – Да разве они понимают толк в хорошем вине!
Рик улыбнулся. Ему нравился ее энтузиазм. С минуту он молча полюбовался, как она работает, а потом занялся своими накладными.
На душе стало тепло и спокойно. Подозрительно спокойно.
Около часа занимались каждый своим делом. Рик весьма успешно разделался с уймой срочных документов, а Моника отыскала три заведения, которые могли подойти для нового проекта.
Они пошли перекусить как раз в тот момент, когда Кэсси отправилась на встречу с мужем, с которым собиралась вместе пообедать, и столкнулись с ней в лифте. Пока ехали в лифте, Моника вела себя как паинька: стояла на пристойном расстоянии. Но как только вышли на улицу, она схватила Рика за руку и потащила в проулок.
– Поцелуй меня прямо сейчас, – заявила она и, обхватив его за шею, прижалась всем телом.
От неожиданности Рик оступился и уперся спиной в кирпичную стену. Под ногами валялась пустая банка из-под пива и обертка от «Сникерса».
– Как романтично! – пошутил он. – Прелестный уголок для свидания...
– Почему ты меня не целуешь? – Моника подняла на него подернутые грустью глаза.
Рик нахмурился. Что с ней стряслось? Она какая-то странная... Он опустил голову и приложился губами к ее губам. В таком состоянии нежность предпочтительнее страсти, рассудил он.
И ошибся.
Моника протолкнула язык ему в рот, и Рику показалось, будто он ощутил ее отчаяние на вкус. Она целовалась с каким-то исступлением, пока у нее хватило дыхания.
– Моника, сбавь темп, – пробормотал он, когда она отступила.
– Тебе что, больше не нравится со мной целоваться? – спросила она и, вспыхнув, отвернулась.
– Конечно, нравится. Эй! – Рик приподнял ее лицо. – Моника, может, все-таки скажешь, что случилось?
Она отвела глаза.
– А я-то думал, мы с тобой друзья. И даже больше.
Она тут же вскинула глаза.
– Так и есть.
– А друзья друг другу доверяют. И делятся всем. В том числе проблемами.
Она скорчила гримаску.
– Но это такая глупость... Ты будешь смеяться.
– Ну и что. Неважно. Все равно скажи.
– Сама не пойму, почему меня это беспокоит.
– Тем более скажи, – настаивал Ричард.
Моника шумно вздохнула и, подняв на него глаза, отважилась спросить напрямик:
– Ричард, ты что, голубой?
14
Наверное, он не расслышал. А может, она не совсем понимает, что говорит. Все-таки английский для нее не родной.
– О чем это ты?
Она все смотрела на него не мигая, и в ее глазах сквозило отчаяние.
Рик взял ее за руку и увел глубже в проулок, подальше от любопытных ушей и глаз.
– Моника, я не понимаю, о чем ты хочешь меня спросить.
– Кто тебе больше нравится: женщины или мужчины?
– Какого черта?! Что за дикий вопрос?
– Я знаю, женщины тебе тоже нравятся. – Она запнулась. – После вчерашней ночи я... мы... Но я заглянула в Интернет... и, оказывается, некоторые мужчины... ну как бы это сказать, могут и с женщинами, и с мужчинами. И если...
– Хватит! – Он поднял руку. – Никакой я не голубой. Если тебе интересно мое мнение на этот счет, так я против них ничего не имею, только я не такой. – Нет, это просто дурной сон! Ну и разговорчик. – Моника, откуда у тебя подобные мысли?
– Дядя Микеле сказал.
Рик остолбенел. Они знакомы с Микеле пятнадцатый год. Этого не может быть!
– Может, ты его не так поняла?
– Вряд ли. Он выразился совершенно ясно.
– Прямо так и сказал, что я голубой?
– Да.
– Когда?
– Сегодня утром.
Рик покачал головой. Что за чертовщина?! Видно, сегодня с утра пораньше все посходили с ума.
– А он знает, в котором часу ты вернулась домой?
– Он вообще не знает, что я выходила из дома.
Моника пристально смотрела на Рика, словно не верила, что он говорит правду, и искала внешних проявлений того, что он играет за другую команду.
Черт! Может, он и не Казанова, но ему казалось, что вчера ночью он потрудился на славу. И вот – нате вам!
– Ричард, я ему не поверила. – Она покраснела. – Не совсем...
– Даже не знаю, зачем Микеле сказал тебе, будто я гомик. Может, заподозрил, что я тебе нравлюсь, и хотел таким образом тебя отвратить?
– А я подумала, что, возможно, я чего-то не понимаю... Я знаю, что ты меня хочешь! – шепнула она. – И я тоже тебя хочу. Только... Ричард, я хочу быть единственной. – Она подняла глаза и посмотрела на него так доверчиво и так обольстительно... А потом в их бархатной глубине облачком промелькнуло сомнение.
– Моника, кроме тебя, мне никто не нужен. – Рик выдержал ее взгляд и почувствовал, что на душе у него стало удивительно спокойно. – Поверь.
Она перемерила десять костюмов и три из них купила. Сетовала, что за завтраком съела слишком много блинчиков с овощами, и теперь померить джинсы не удастся.
Рик сидел на стуле у примерочной и улыбался. С Моникой так легко и просто! Она ничего не утаивает, а говорит все как есть. Сказала, что узкие короткие платья ей разонравились потому, что мужчины все время пялятся на ее грудь и ноги. А еще потому, что приходится ограничивать себя в еде, чтобы живот не выпячивался. Рику казалось, будто он знает ее целую вечность – словно они давным-давно женаты.
Женаты? Перспектива совместной жизни и манила, и пугала. Ведь он знает ее всего три недели. К тому же ее родные вряд ли придут в восторг. Они уже давно все за нее решили. И он в их планы не входит.
– А это тебе нравится? – Моника показалась из примерочной в стильном черном платье – чуть выше колена, скромный вырез углом, – но выглядела она в нем сногсшибательно.
– Очень! – не покривив душой, с улыбкой ответил Рик.
– И в нем можно пойти на ужин с дядей Микеле, да?
– Можно. – Рик с трудом скрыл разочарование. – А ты собралась с ним в ресторан?
– Я его еще не приглашала. – Она наклонилась и чмокнула его в губы. – Но мы его пригласим, когда вернемся в офис.
– А может, лучше не надо? – Вот такой он собственник и эгоист! Не желает делить ее ни с кем. И тут ему пришла в голову страшная мысль. – Ты решила пригласить на ужин дядю, чтобы рассказать ему про нас?
– Да. Ведь он все равно узнает. Так пусть лучше услышит об этом от нас самих.
– Моника, давай не будем спешить. А то он отправит тебя в Италию. Первым же рейсом.
– Но ведь ты ему нравишься. – В ее голосе явственно прозвучало сомнение, и она с вызовом продолжила: – А я уже совершеннолетняя и могу принимать решения сама. Я не какой-то там багаж, чтобы меня отправляли без моего согласия.
– Давай поговорим об этом потом! Ладно?
– Ладно. – Она вздохнула. – Ну что, пойдем? А то мне уже надоело все подряд мерить. – И вернулась в примерочную.
Подошла продавщица, которая занималась Моникой, и с улыбкой сказала Рику.
– А вашей жене, что ни надень, все к лицу. Такая красотка! Маленькая, а ноги длинные... – Она с завистью вздохнула. – Так редко бывает. Ей повезло.
Рик молча протянул ей кредитную карточку. Нет, это ему повезло. Осталось только решить, как распорядиться этим везением.
Моника решила вернуться в офис в одной из обновок. В темно-синем деловом костюме она выглядела великолепно. Рик спорить не стал. Правда, трудно предугадать, как к столь резкой смене стиля отнесется Микеле, но, может, это даже к лучшему. Пусть знает, что Моника всерьез готовится заняться семейным бизнесом. Вдруг он ее поддержит?
Рику хотелось верить, что так оно и будет. Ну и попал же он в переделку! Хочешь не хочешь, придется выбирать. И хотя портить отношения с боссом ему не с руки, но, раз уж так вышло, предать Монику он не может. Нельзя допустить, чтобы ее талант пропадал без применения.
И он не допустит, чтобы она вернулась в Италию. Только что он может предложить ей взамен? И вообще, кто он такой? Служащий фирмы, только и всего. К тому же, как выяснилось, не слишком добросовестный. Взял и переспал с Моникой, поправ доверие Микеле.
Они вернулись в офис. Да, поработать с пользой для дела в таком состоянии вряд ли удастся. Что толку торчать за столом, если голова другим забита? Лучше уйти пораньше и провести побольше времени с Моникой. Но тут он заметил, что к одной из накладных Кэсси приклеила записку с пометкой «срочно».
Он развернул ее и заскрипел зубами.
– Моника, боюсь, мне придется еще тут посидеть. На таможне задержали наш груз. Придется разобраться.
