бабушку?
- Приятели, Корделл. Все они просто приятели.
- У меня кулак чесался по твоему хирургу, когда он поцеловал тебя в ресторане. Ты моя женщина, только моя, черт возьми, и я никому на свете тебя не отдам!
- Так вот что заставило тебя передумать и принять мое предложение! - Сердце Уны забилось сильнее, как только Корделл начал расстегивать пуговки ее ночной рубашки. - Ты так же приревновал меня к Патрику, как я тебя к Розали.
- Значит, я был прав? Ты разозлилась, когда она…
- Разозлилась? Господи, да я готова была выцарапать ее бесстыжие глаза!
- Именно эту цель я и преследовал! - самодовольно проговорил Корделл.
- О Корделл! - Уна счастливо улыбнулась и обвила руками его шею. - Никто никогда не встанет между нами, моя летняя любовь!
- Моя вечная любовь! - Глаза его затуманились желанием, он поднял Уну на руки и понес на кровать.
- Если бы я знала, что мы будем сегодня вместе, - шепнула она, - я бы нарядилась в черный шелк.
Горящий взгляд обжег ее.
- Черный шелк может надеть любая, - хрипло сказал он. - Ты говорила, что у тебя нет подарка для меня? - Он бережно опустил Уну на постель и притянул ее к себе. - Ты не понимаешь, что твоя невинность - самый драгоценный для меня подарок.
Ночная рубашка соскользнула с плеча. Корделл бережно, но властно ласкал душистую кожу шеи, плечи, грудь.
- Ты помнишь, - тихо спросил он, - как я говорил, что хочу, когда буду любить тебя, чтобы твои волосы, разметавшиеся по подушке, серебрились в лунном свете?
- Помню, милый.
Корделл расправил шелковистые пряди на подушке.
- Ты прекрасна, - шепнул он, - ты еще прекрасней, чем я представлял.
- Ты мечтал об этом?
Он перецеловал каждую прядь ее волос.
- С тех пор, как мы снова встретились, много, много раз!
- А о чем еще ты мечтал? - лукаво и одновременно застенчиво спросила Уна.
- Я мечтал об этом. - Он поцеловал ее в лоб. - И об этом. - Он поцеловал ее в нос. - И об этом…
Губы Корделла приникли к ее губам. Уна и не представляла, что можно целовать так, как он. С восторженным всхлипом она обвила руками его шею и отдалась настойчивой властности его желания. Он овладел ею с любовью и утонченным искусством, увлекая за собой в чувственный рай, где прошлым обидам и старым летним секретам места не осталось.
Но позже, когда на небе заалела утренняя заря, а Уна почти заснула в объятиях Корделла, тревожная мысль вдруг разбудила ее.
- Ты спишь? - шепотом спросила она.
- Нет, - сонным голосом ответил он, - не сплю.
Уна прижалась губами к его уху.
- А что с тетей Элисон? Твой адвокат уверен, что теперь все будет в порядке?
С сонным ворчанием Корделл приподнялся на локте. Хотя глаза его были полузакрыты, она углядела в них не только вновь пробудившуюся страсть, но и какое-то затаенное лукавство.
- Корделл, в чем дело?
- Элисон… э… прекратила дело. Собственно, ее решение возбудить дело об опеке было необдуманной реакцией на новость, что я поселюсь здесь. Как только у нее появилось время все обдумать, она поняла, что меньше всего ей хотелось бы обременять себя заботами о ребенке.
Уна прищурилась.
- И когда ты это узнал?
Корделл пожал плечами, избегая встречаться с ней глазами.
- Накануне свадьбы.
- Накануне свадьбы? Почему же ты не сказал мне? - Внезапно ее осенило. Она села на постели и пристально посмотрела на Корделла. - Значит, тебе не обязательно было жениться? Ты мог бы отменить свадьбу! Или ты думал, что уже поздно?
- Никогда не поздно отменить свадьбу.
- Тогда почему?
- Потому что, любовь моя, ты сказала мне в тот день, когда сделала предложение, что я - последний мужчина на земле, за которого ты вышла бы замуж. Я боялся, что если бы ты узнала об Элисон, то все бы порушила. - Корделл смотрел на нее так серьезно, что Уна забеспокоилась. - Я не мог рисковать. К тому же, - в глазах его появились подозрительные огоньки, - я ведь обещал, что заполучу тебя в свою постель до конца лета, а я - человек слова.
О боже! Уна внимательно всматривалась в черты любимого лица, снова и снова удивляясь чуду, которое привело его к ней.
- Ты обманул меня, негодник! - Она пыталась говорить недовольным тоном, но не могла скрыть охватившей ее от этого признания радости. - И за это, Корделл Паркер, тебе придется расплачиваться.
От его чувственной улыбки сердце Уны сладко заныло. Они вновь скользнули на подушки, и Корделл притянул ее к себе.
- Разумеется, - пробормотал он, - если я правильно понимаю, кредит вас не устроит, мэм?
- Мои условия суровые, платить сразу.
- Условия мне нравятся, и даже очень, - тихо произнес Корделл и добавил, улыбаясь: - К тому же нельзя начинать семейную жизнь с долгов.
Он заглянул в глаза Уны и, увидев в них ответный огонь, прильнул к ее губам таким страстным поцелуем, от которого сладкая дрожь пробежала по всему ее телу. Уна перевела дыхание и на мгновение застыла, предвкушая блаженство.
