— Да, она была там, у него в руках, но я не смог добраться до нее, иначе непременно забрал бы и уничтожил, пусть даже это стоило мне жизни.
Чародей-Владыка… книга Идальч… там, в Царстве Черепа, — и это правда, не слухи, не сказки… Кинсон Равенлок слегка откинулся назад и тряхнул головой. Подтвердились худшие опасения Бремана. Армия троллей идет из Северной Земли, чтобы подчинить себе народы. История повторяется. Снова грядет Битва Народов. Только теперь нет силы, способной ее предотвратить.
— Так, так, — сокрушенно пробормотал он.
— И я еще не все сказал тебе, — заметил друид, подняв глаза на Кинсона. — Ты должен узнать еще одну новость. Крылатые твари ищут не ведомый доселе эльфийский камень — Черный эльфинит. Чародей- Владыка узнал о нем из книги Идальч. О чем только не упомянуто в этой проклятой книге! Так вот, это не простой эльфинит, о которых ты слышал. Он один из трех камней для сердца, ума и тела, магией которых сможет воспользоваться лишь тот, кто соберет их вместе. Дьявольская сила этого камня огромна, а предназначение его загадочно, и тайна скрыта в глубинах времен. Однако в книге Идальч упоминаются возможности, которыми он обладает. Мне повезло, и я узнал о них, затаившись в темном углу огромного зала, куда слетелись крылатые твари, чтобы получить приказания от своего Владыки, я услышал, как он говорил о камне.
Старик поближе наклонился к жителю приграничья.
— Черный эльфинит спрятан где-то в Западной Земле, в затерянной среди лесов древней цитадели. Охраняемый так надежно, что трудно и вообразить, он лежит там со времен волшебного царства, потерянный для истории, забытый, как секреты магии, и ждет часа, когда его снова найдут и воспользуются им.
— А как им можно воспользоваться? — нетерпеливо перебил старика Кинсон.
— Он обладает способностью разрушать любые магические чары и обращать их на пользу своему владельцу. Не важно, сколь искусна и могущественна противостоящая магия, если у тебя есть Черный эльфинит — ты легко сможешь подчинить своей воле противника, его чары станут служить тебе. Он будет беспомощен против тебя.
Кинсон в отчаянии покачал головой:
— Выходит, невозможно противостоять ему? Старик тихо рассмеялся:
— Подожди, подожди, Кинсон, все не так просто. Помнишь, чему я тебя учил? Каждый раз, когда ты пользуешься магией, тебе приходится за это платить, и чем сильнее чары, тем серьезнее будут последствия. Однако забудем об этом на время. Ведь Чародею-Владыке совершенно безразлично, какими окажутся последствия, он давно утратил здравый смысл, значит, ему нельзя позволить завладеть Черным эльфинитом. Нам надо как можно скорее найти камень, чтобы опередить его.
— И как мы это сделаем?
Друид зевнул и устало потянулся. Складки его черных одежд приподнялись и с мягким шорохом опустились.
— У меня нет ответа на твой вопрос, Кинсон. Кроме того, у нас полно и более срочных дел.
— Пойдешь в Паранор на Круг друидов?
— Я должен пойти.
— Но зачем? Они не станут тебя слушать, потому что не верят тебе, а некоторые даже боятся. Старик кивнул:
— Некоторые, но не все. Уверен, найдутся такие, кто прислушается к моим предостережениям, пусть таких окажется и немного. В любом случае я обязан попытаться. Кругу друидов грозит серьезная опасность. Чародей-Владыка слишком хорошо помнит, как они разгромили его в Битве Народов. На этот раз он не позволит им вмешаться в его дела, даже если они теперь не представляют для него явной опасности. Кинсон отвел взгляд.
— С их стороны глупо не прислушаться к твоим словам, Бреман, но они, я уверен, не прислушаются. Уединившись за стенами своего убежища, друиды совсем оторвались от жизни. Они так давно не отваживаются выйти в мир, что уже разучились правильно оценивать происходящее. Они потеряли себя, забыли о своем предназначении.
— Довольно. — Бреман положил тяжелую руку на плечо своего товарища. — Не стоит переливать из пустого в порожнее. Попробуем сделать то, что в наших силах. — Он слегка сжал плечо Кинсона. — Я очень устал. Будь добр, подежурь несколько часов, пока я посплю. Потом можно будет отправляться в путь.
Житель приграничья кивнул:
— Я посторожу, отдыхай.
Старик поднялся и удалился в густую тень ветвей раскидистого дерева. Поплотнее запахнув плащ, он прилег на мягкий травяной ковер. Через несколько минут он уже спал, глубоко и ровно дыша во сне. Кинсон взглянул ему в лицо. Даже теперь глаза друида не были совсем закрыты. В узких щелках под опущенными веками мерцал слабый свет.
«Как у кошки, — подумал Кинсон и тут же отвел взгляд. — Как у дикой кошки».
Время шло. Наступила и минула полночь. Луна скрылась за горизонтом, и звезды сложили на черном небе сверкающий причудливый калейдоскопический узор. Густая тишина окутала Стреллихейм. Даже под сенью деревьев, где нес дежурство Кинсон Равенлок, не слышно было ни единого звука, кроме мерного спящего дыхания старика.
Житель приграничья посмотрел на своего товарища. Бреман был таким же изгоем, как и он сам, одинокий в своей вере, всеми отвергнутый за свою приверженность правде, которую никто, кроме него, не хотел принимать.
«Мы с ним одного поля ягоды», — подумал Кинсон. Ему вспомнилась их первая встреча. Старик отыскал его в варфлитской харчевне, чтобы попросить об услуге. В ту пору Кинсон Равенлок снискал славу опытного следопыта, удачливого охотника, путешественника и просто искателя приключений. Всеми этими навыками он овладел еще пятнадцатилетним юношей, ибо вырос в Каллахорне с характерной для приграничной земли полной опасностей жизнью. Его семья оказалась одной из немногих, что остались там, когда прочие, стараясь забыть о былых неудачах, бежали на юг. После окончания Битвы Народов друиды разделили землю на четыре части, на стыке которых находился Паранор. Тогда люди решили отделиться от других народов приграничной зоной. И хотя Южная Земля простиралась на севере до Зубов Дракона, они покинули территорию выше Радужного озера. Так вот среди отказавшихся уйти из родных мест были и Равенлоки.
Выросший в приграничье, Кинсон не менее уверенно чувствовал себя среди эльфов, дворфов, гномов и троллей, чем среди людей. Странствуя по их землям, он изучил местные обычаи и языки. Бреман тоже учился на жизненном опыте, поэтому с самого начала они увидели друг в друге единомышленников. Оба они свято верили, что народам удастся сохранить мир, лишь укрепляя связующие их нити, а не отстраняясь друг от друга. И еще жителя приграничья сблизила с друидом уверенность в том, что самым большим препятствием на пути к миру является Чародей-Владыка.
Уже тогда, пять лет назад, поползли слухи о том, что в Царстве Черепа обитает какая-то дьявольская нечисть — скопище доселе не виданных существ и бестий. Рассказывали о летающих тварях, крылатых чудищах, парящих над землей по ночам в поисках смертных жертв. Поговаривали об ушедших на север людях, которых потом больше никто не видел. Тролли, жившие между Ножевым Кряжем и трясиной Мальга, никогда не пытались перейти пустыню Кьерлак. Если же им случалось проходить вблизи Царства Черепа, они собирались в большие, хорошо вооруженные группы. Поговаривали, будто ничего не росло в этой части Северной Земли — ни дерево, ни травинка не могли укорениться. Всю эту обширную территорию окутала зловещая мгла. Она стала пустынной и бесплодной — только пыль и камень.
Мало кто верил рассказам. Многие вообще ничего не хотели об этом знать. Та часть земли считалась далекой и недружелюбной, так не все ли равно, живет там кто-либо или нет? И все же Кинсон отправился на север, чтобы увидеть снискавшие дурную славу земли своими глазами. Это едва не стоило ему жизни. Крылатые твари неотступно следили за ним в течение пяти дней, с того самого момента, когда он пересек границу их владений. Только благодаря кошачьей ловкости да немалой доле везения Кинсону удалось спастись.
Так что, когда к нему пришел Бреман, Кинсон ни на мгновение не усомнился, что друид говорит правду. Чародей-Владыка действительно существовал и был не чем иным, как Броной, поселившимся со своими
