он знает? Это невозможно!
— Такова жестокая правда, — спокойно сказал Бреман. — Это не ложь.
— Я не верю тебе! Я не верю в это!
— Посмотри на меня, — тихо приказал старик. — Посмотри мне в глаза. Вглядись хорошенько.
Урпрокс Скрел не мог сопротивляться и сделал то, что говорил старик. Он заглянул Бреману в глаза и снова увидел, как они побелели. Кузнец почувствовал, что тонет в этих озерах. Они тянули его вглубь, засасывали его. Он почувствовал, как каким-то необъяснимым образом сливается со стариком, становится частью его и постигает то, что ведомо друиду. В этом слиянии он ощутил мгновенные вспышки прозрения, узнал истину, которую не мог ни опровергнуть, ни отмести. Внезапно ему открылась вся его жизнь, все, что было и будет. Прошлое и будущее замелькало калейдоскопом образов и мимолетных картин, настолько страшных и ошеломляющих, что Урпрокс Скрел сжался в отчаянии.
— Не надо! — шептал он, закрывая глаза, чтобы не видеть. — Не показывай мне больше ничего!
Бреман разорвал связь, и Урпрокс отошел на шаг назад, прежде чем смог выпрямиться. Холод, который появился внизу спины, окатил его сплошным потоком. Старик кивнул. Их глаза встретились.
— Я закончил. Ты видел достаточно, чтобы понять, что я не лгу. Не спрашивай меня больше.
Пойми, моя цель истинна. Помоги мне исполнить долг.
Урпрокс кивнул, его большие руки сжались в кулаки. Боль в груди сделалась ощутимой.
— Я готов выслушать то, что ты скажешь, — нехотя согласился он. — По крайней мере, это я могу сделать.
Но произнося эти слова, он уже знал, что сделает гораздо больше.
Бреман усадил кузнеца на скамейку и сел рядом с ним. Они напоминали двух добрых друзей, обсуждающих деловое предложение. Житель приграничья и девушка молчаливо стояли перед ними и слушали. За их спинами по улице шли ни о чем не подозревавшие горожане. Ни один не подошел к кузнецу. Никто даже не взглянул в его сторону. Он подумал, что, может быть, они вообще не видели его. Возможно, он стал невидимым. И чем дольше Бреман говорил, тем сильнее он сознавал, насколько сильно было присутствие магии в этом деле.
Сначала Бреман рассказал ему о Чародее-Владыке и о его вторжении в другие земли. Северная Земля уже погибла. Восточная — оккупирована. Западная — в опасности. Южная Земля окажется последней, и к тому времени, согласно видению, будет уже поздно. Чародей-Владыка — порождение магии, которому удалось пережить земную жизнь и собрать на подмогу существа сверхъестественной силы. Никакое обычное оружие не может уничтожить его. Нужен меч, который должен выковать Урпрокс, — клинок, соединивший воедино сталь и магию, искусство и знания лучшего из кузнецов и друида, науку и волшебство.
— Он должен быть прочен во всех отношениях, — объяснял Бреман. — Должен выдержать самое страшное, что может быть направлено против него, будь то металл или магия. Его нужно выковать так, чтобы он стал неуязвим, а это нелегко. Наука и магия. Ты даешь первое, я — второе. Но работа имеет первостепенное значение, ведь если меч не будет обладать необходимыми физическими качествами, одной магии окажется недостаточно.
— Что тебе известно о составе сплава? — невольно заинтересовавшись, спросил Урпрокс.
— Чтобы добиться требуемой прочности, нужно очень точно выдержать состав смеси и температуру плавления. — Бреман сунул руку в складки одежды и достал пергамент, которым снабдил его Коглин. — Вот что нам понадобится, чтобы добиться желаемого результата.
Урпрокс взял пергамент и стал внимательно изучать. Читая, он задумчиво кивал. Да, состав сплава и топливо описаны верно. Он остановился, широко улыбаясь.
— Эта температура! Ты внимательно смотрел, какая температура нужна для сплава? Такой температуры плавления не видел никто с тех пор, как погиб старый мир! Те печи и формулы сплавов навсегда утрачены! Мы не сможем получить то, что здесь требуется!
Бреман спокойно кивнул.
— Какую температуру может выдержать твой горн? Какой огонь?
Кузнец покачал головой:
— Какой хочешь. Он выдержит любую температуру, которую мы сможем получить. Я строил печь своими руками, ее стены состоят из нескольких слоев земли и камня для хорошей теплоизоляции и поддержания температуры. Но не в этом дело. Проблема в топливе. У нас нет топлива, которое даст такой жар, как указано в этой формуле! Ты должен был это знать!
Бреман взял пергамент из его рук и снова сунул его в складки одеяния.
— Нам нужно поддерживать высокую температуру совсем недолго. Тут я могу помочь. У меня есть то, чего тебе недостает. Понимаешь?
Урпрокс понял: старик намерен воспользоваться магией. Но получится ли у него? Обладает ли он достаточной магической силой? Температура была поистине огромной! Он покачал головой, с сомнением глядя на своего собеседника.
— Ты сделаешь это? — негромко спросил Бреман. — Последний раз зажжешь горн, последний раз смешаешь металлы…
Кузнец колебался. Вернуться ненадолго к себе прежнему, снова стать тем, кем он был столько лет? Его заинтриговал вызов, брошенный его мастерству, взволновали мысли об опасности, грозящей его семье, соседям, городу, земле. Да, у него были причины сделать то, о чем просил старик. Но были и причины отказаться.
— Ты нам нужен, Урпрокс, — неожиданно произнес житель приграничья, а девушка кивнула в знак молчаливого согласия. Они ждали его ответа с надеждой и решимостью.
Конечно, он знал, что его резьба по дереву была далеко не так хороша, как работы по металлу. Так было всегда. Он просто сбежал, хотя утверждал обратное. Он деградировал, и глупо было настаивать, что его резные поделки хоть чего-то стоили. Так почему бы не сделать еще один последний клинок, оружие, которое может оказаться важнее всего, что он выковал до этого, которое послужит спасению жизней? Неужели старик лжет? Конечно, он не мог быть абсолютно уверен, но ему так не казалось. Он научился разбираться в людях, как всю жизнь разбирался в металлах. Сейчас он чувствовал, что все сказанное Бреманом правда. Этот человек, друид он или нет, казался достойным и честным. Он верил в свое дело и был убежден в том, что Урпрокс Скрел тоже должен поверить.
Кузнец покачал головой, улыбнулся и пожал плечами:
— Ну, хорошо. Если это избавит меня от твоего общества, я сделаю тебе меч.
До поздней ночи они говорили о том, что нужно для изготовления меча. Урпрокс доставит топливо для печи и необходимые для сплава металлы. За несколько дней доведет температуру до уровня, который требуется, чтобы начать процесс выплавки. Если с помощью магического искусства Бреману удастся поднять жар еще выше, то дело пойдет довольно быстро. Готовая форма для отливки меча найдется, и нужно лишь немного доработать ее в соответствии с пожеланиями Бремана.
Бреман показал кузнецу медальон, который прятал под одеждой, — странное, притягивающее взгляд изображение руки, сжимающей горящий факел. Друид сказал, что талисман называется Эйлт Друин и его нужно вставить в рукоять меча, когда тот будет готов. Урпрокс покачал головой. По его разумению, работа была слишком тонка, чтобы выдержать нагрев, и медальон мог расплавиться. Но старик покачал головой и велел ему не беспокоиться. Эйлт Друин создан магией, и она защитит его. Он особо подчеркнул, что магия придаст мечу силу, необходимую для уничтожения Чародея-Владыки.
Урпрокс Скрел не знал, верить этому или нет, однако отнесся ко всему серьезно. В конце концов, не его дело решать, годится ли меч для того, что затеял друид. Его работа — выковать меч в соответствии с формулой и теми научными познаниями, которыми он обладал, чтобы клинок вышел из печи максимально прочным. Значит, три дня на подготовку. Однако все в городе знали, что он отошел от дел. Как только начнут прибывать материалы, возникнут вопросы. А когда в печи запылает огонь, их станет еще больше. Как быть с этим ненужным всеобщим вниманием?
Однако старика это, видимо, не волновало. Он сказал, что Урпроксу не стоит беспокоиться. Он должен заниматься своим делом, сосредоточив все внимание на вопросах, связанных с изготовлением меча. — Пока он все готовит, друид и его товарищи будут поблизости и сами позаботятся, чтобы горожане не проявляли излишнего интереса.
Итак, работа началась. В ту ночь они расстались, скрепив свою договоренность рукопожатиями. Трое
