каменными стражами и шагнул через порог в темноту. Постоял, чтобы привыкли глаза. Однако там был свет — слабое зеленоватое свечение, исходившее от каменных стен. Ему не понадобится зажигать факел, чтобы найти дорогу.
В голове Уолкера мгновенно возникла карта пещер, помогая разобраться в том, что ему предстоит увидеть. Однажды, давным-давно, Коглин нарисовал ее для Уолкера. Сам старик никогда в пещерах не был, но некоторые друиды — и Алланон в том числе — там побывали. Коглин изучил нарисованные ими карты, а потом восстановил их по памяти для своего ученика. Уолкер был уверен, что не заблудится в пещерах.
Он двинулся вперед.
Проход был широким и ровным, в полу и стенах — ни выступов, ни углублений. Все, что находилось поблизости от него, казалось погруженным в глубокую тишину, нарушаемую только едва слышным скрипом его сапог.
Пещерный холод пробирал до костей. Этот холод царил здесь много столетий. Уолкер дрожал, несмотря на шерстяной плащ. Кроме того, его начали мучить неприятные чувства: чувство одиночества, собственной незначительности, тщетности усилий. Пещеры словно подчеркивали его ничтожность, сводили его до размеров пылинки, крошечного создания, само присутствие которого в таком месте является оскорблением. Он стал бороться с этими чувствами, понимая, чем может все это обернуться, и после короткой борьбы они растаяли в холоде и тишине.
Вскоре Уолкер достиг пещеры, где обитали сфинксы. Он снова остановился, на этот раз чтобы успокоить свой разум, погрузившись глубоко внутрь себя, туда, куда каменные призраки не могли добраться. После этого он пошел вперед — глаза опущены на пыльный каменный пол и видят вперед только на расстояние нескольких шагов, которые надо пройти.
Внутренним зрением он видел нависающих над ним сфинксов, их огромные фигуры, высеченные из камня той же рукой, что изваяла стражей у входа. О сфинксах говорили, что у них человеческая голова на теле зверя, что это создания другой эпохи, — их не видел никто из смертных. Они были невообразимо древними. Настолько древними, что их возраст измерялся сотнями поколений человеческих жизней. Много монархов пронесли под их взглядами из мира живых в бесконечный покой гробниц! Очень много… И ни один не вернулся назад.
— Посмотри на нас! — шептали сфинксы. — Посмотри, как мы восхитительны!
Уолкер чувствовал на себе их взгляды, их шепот проникал в мозг, он понимал, как они пытаются пробиться через защитные оболочки, которыми он себя окружил. Теперь он шел быстрее, стараясь не обращать внимания на этот шепот, противясь желанию повиноваться ему. Тогда каменные монстры стали рычать на него, завывать грубо и настойчиво:
— Уолкер Бо! Посмотри на нас! Ты должен посмотреть!
Он спешил дальше, его мозг изнемогал от этих голосов, его решимость ослабевала. Несмотря на холод, его лицо заливал пот, а мышцы до боли сводило судорогой. Он стиснул зубы, борясь со своей слабостью, и внезапно вспомнил Алланона и то, что друид проходил когда-то по этому пути, ведя под своей защитой сразу семерых человек, и все-таки не поддался голосам.
Он тоже устоит. И только подумал об этом, как оказалось, что уже достиг конца пещеры. Голоса затихли. Сфинксы остались позади. Он поднял глаза, сопротивляясь желанию оглянуться, и снова пошел вперед.
Проход сузился и пошел вниз под уклон. Уолкер замедлил шаг, опасаясь, не таится ли кто-нибудь в засаде в темных углах. Только в некоторых местах стены светились зеленым светом, а весь коридор был погружен в полутьму. Он пригнулся, готовый встретить нападение, уверенный, что кто-то выжидает, чтобы броситься на него, — присутствие врага с каждым шагом ощущалось все сильнее. В какое-то мгновение он решил воспользоваться магией, чтобы осветить путь и увидеть того, кто его поджидает, но тут же отбросил эту мысль. Если он призовет магию, то тем самым даст знать неизвестному врагу, что повелевает особыми силами. Лучше, если это оружие будет неожиданным для противника.
Но никто не появлялся. Он отбросил беспокойные мысли и пошел вперед. Проход начал расширяться. И тут раздался вой.
Уолкер знал, что это неизбежно, что когда-то это на него обрушится, и все же оказался неподготовленным. Это свалилось на него, нанесло удар, сковало, будто стальными цепями, потащило вперед. Слышался вой ветра в ущелье, рев разбушевавшейся бури, грохот штормовых волн о прибрежные скалы. И сквозь эту какофонию раздались душераздирающие стоны истязаемых душ мертвых, скрежет их костей о каменные плиты.
Уолкер Бо тут же привел в действие все свои защитные силы. Он находился в Коридоре Ветров, и на него обрушились баньши. Он отгородился от этих стенаний, словно каменной стеной, могучим усилием воли, сосредоточившись на том, чтобы закрепить в своем сознании единственный образ — образ самого себя. Уолкер подавлял крики баньш, пока они не превратились в странное гудение вокруг него, тщетно пытающееся пробить его защиту. Он смотрел, как Коридор Ветров проплывает мимо него, — мрачная, бесцветная, пустая пещера, где ничего не видно, но стоит страшный вой, а временами вспыхивают снопы искр, освещая, словно молния, кромешную темноту.
Уолкер Бо недооценил силу баньш. Их крики и вопли, словно живые существа, истязали его, швыряли в разные стороны.
Он чувствовал, что, как и раньше, в Коридоре Сфинксов, его сила иссякает и защита ослабевает. Ярость, с которой его атаковали, была неистовой. Он отбивался, но отчаяние уже охватывало его — собственный образ в его сознании стал дрожать и размываться. Уолкер терял контроль над собой. Еще минута, может быть, две — и его защита перестанет ему помогать.
И снова, как в прошлый раз, кошмар кончился, когда он уже начал отступать в борьбе. Он, спотыкаясь, вывалился из Коридора Ветров в маленькую пещеру. Крики баньш утихли позади. Уолкер привалился к каменной стене и сполз по ней на пол, трясясь в ознобе. Он дышал глубоко и медленно, приходя в себя и собираясь с силой. Время замедлило свой ход, и на мгновение он закрыл глаза.
Когда он снова их открыл, его взгляд уперся в массивные двустворчатые двери на железных петлях, вделанных прямо в скалу. Двери были исписаны древними рунами, пылающими огнем.
Он достиг Чертога, где покоились короли Четырех Земель.
Уолкер встал на ноги, забросил мешок на плечо и подошел к дверям. Некоторое время он внимательно разглядывал знаки, потом осторожно положил на них ладонь и толкнул. Двери широко распахнулись, и Уолкер Бо вошел внутрь.
Он опустился на колени — одинокая фигура посреди пещеры. Он протер надпись на каменной плите, попытался прочесть ее. Но скоро его терпение истощилось, и он сдался, толкнул камень обеими руками в сторону, и камень беззвучно сдвинулся со своего места.
Уолкер почувствовал сильное возбуждение.
В углублении под камнем было темно, и он не мог ничего разглядеть. Но что-то там было…
Позабыв об осторожности, которая так хорошо служила ему все это время, Уолкер Бо сунул руку в отверстие.
И тут же вокруг кисти что-то обвилось, стиснув ее. Он почувствовал невыносимую боль, потом рука стала неметь. Он попытался вытащить ее из отверстия, но не мог ею даже пошевелить.
В отчаянии Уолкер призвал на помощь магию, собрал свободной рукой вспышку света и послал ее в отверстие. От того, что он увидел, его охватил ледяной холод. Черного эльфийского камня там не было. Вместо камня Уолкер увидел небольшую змею, крепко обвившую его руку. Это была не простая змея, а нечто гораздо страшнее: асфинкс, существо из легенд старого мира, созданное одновременно со сфинксами — его огромными каменными сородичами. Но асфинкс был обречен оставаться созданием из плоти и крови до тех пор, пока не нанесет удар. Тогда он превратится в камень.
И его жертва вместе с ним.
Поняв, что произошло, Уолкер стиснул зубы. Его рука начала уже сереть, асфинкс крепко обвивался вокруг нее, он уже твердел, хвостом прирастая к полу и становясь каменной спиралью, которую невозможно разбить.
Уолкер Бо отчаянно рванулся, стараясь избавиться от мертвой хватки змеи. Но спасения не было. Он оказался прикованным к камню, к асфинксу и каменному полу.
Страх пронзил его, будто лезвие ножа. Так же как асфинкс, он будет теперь превращаться в камень.
