— Вы могли бы. Но каковы были бы последствия? Кроме того, неужели вы полагаете, что я пришел бы сюда без всякой защиты?
Пленники стали обсуждать услышанное шепотом, обмениваясь быстрыми репликами. Сен Дунсидан не собирался отступать, его лицо оставалось невозмутимым. Он подвергался куда большим опасностям, чем сейчас, и он не боялся этих людей. Последствия неудачи при выполнении приказа Моргавра страшили его гораздо больше.
— Тебе нужны все мы? — спросил Дэриш Венн.
— Все, кто согласится. Если вы откажетесь, то останетесь там, где находитесь. Выбор за вами. — Он сделал паузу, как будто размышляя. Львиный профиль поднятой головы попал в лучи света, на его резких чертах появилось выражение задумчивости. — Предлагаю вам сделку, капитан. Хотите, я покажу вам карту того места, куда мы направляемся? Если вам понравится то, что вы увидите, то вы тут же запишетесь. Если нет, то сможете вернуться и рассказать остальным.
Капитан кивнул. Возможно, он был слишком изнурен и ослаблен заключением, чтобы тщательно продумать предложение. А может быть, он слишком сильно хотел выйти из тюрьмы.
— Хорошо, я пойду.
Сен Дунсидан постучал по двери, и надзиратель отпер ее. Министр знаком предложил Венну идти первым, затем вышел из камеры. Надзиратель запер дверь, и Дунсидан услышал шарканье ног заключенных, оставшихся взаперти, которые навалились на дверь, стремясь услышать, что происходит за ней.
— Туда, по коридору, капитан, — сказал он громко, чтобы им было слышно. — Я прикажу принести вам стакан эля.
Они отправились к камере, где ожидал Моргавр, их шаги отдавались эхом в царившей тишине. Все хранили молчание. Сен Дунсидан бросил взгляд на жителя Приграничья. Это был крупный мужчина, высокий и широкоплечий, но ссутулившийся и похудевший в заключении, его лицо — кожа да кости — было бледным, покрытым грязью и ссадинами. Свободнорожденные неоднократно пытались выменять его, но Федерация, осознавая ценность капитанов воздушных кораблей, предпочитала держать его взаперти, подальше от полей сражений.
Когда они добрались до камеры, в которой ждал Моргавр, Сен Дунсидан открыл ее Венну, жестом велел надзирателю обождать в коридоре и закрыл за собой дверь, последовав за пленником. Венн бросил взгляд на орудия пытки и цепи, затем посмотрел на Дунсидана.
— Что это?
Министр обороны пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:
— Это — лучшее, что я смог устроить.
Он указал на один из трехногих табуретов, стоявших под столом.
— Присаживайтесь и давайте поговорим.
Никакого следа присутствия Моргавра. Он ушел? Решил ли он, что все это — пустая трата времени и что будет лучше, если он все возьмет в свои руки? На мгновение Сен Дунсидан поддался панике. Но затем он почувствовал, как что-то движется в тени, скорее почувствовал, чем увидел.
Он перешел на противоположную от Дэриша Венна сторону стола, отвлекая внимание капитана от сгущающегося за его спиной мрака.
— Это путешествие уведет нас довольно далеко от Четырех Земель, капитан, — сказал он, лицо его приняло серьезное выражение. Моргавр начал материализовываться позади Венна. — Будет необходима значительная подготовка. Человеку с вашим опытом будет несложно укомплектовать запасами провианта корабли, которые мы намереваемся использовать. Думаю, понадобится с дюжину или более того.
Моргавр, огромный и черный, беззвучно выскользнул из тени и подошел к Венну сзади. Капитан не слышал и не ощущал его присутствия, он смотрел прямо на Дунсидана.
— Естественно, вы будете отвечать за своих людей, вы будете определять, на кого возложить те или иные обязанности…
Из складок черных одежд Моргавра выскользнула рука, искривленная, грубая, покрытая чешуйками. Она вцепилась в шею Дэриша Венна, и капитан стал судорожно ловить ртом воздух. Извиваясь и размахивая руками, он пытался вырваться, но Моргавр крепко держал его на месте. Сен Дунсидан отступил на шаг, он не мог вымолвить ни слова, наблюдая за этой борьбой. Дэриш Венн не сводил с него взгляда, обезумевшего, но беспомощного. Вторая рука Моргавра, мерцающая отвратительным зеленым светом, вибрирующая, медленно приблизилась к затылку капитана. Дунсидан затаил дыхание. Когтистые пальцы вытянулись, касаясь волос, затем кожи.
Дэриш Венн испустил пронзительный крик.
Пальцы плавно погрузились в его голову, пройдя сквозь волосы, кожу и кость, как будто сквозь мягкую глину. Горло Сена Дунсидана сжалось, его стало мутить. Рука Моргавра полностью вошла в череп, медленно поворачиваясь, словно выискивая что-то. Капитан прекратил кричать и дергаться. Его глаза потемнели, лицо стало дряблым, а взгляд — тупым и безжизненным.
Моргавр извлек из головы Венна свою руку, она была влажной, от нее шел пар… Затем она исчезла в черных одеждах колдуна. Моргавр тяжело дышал, и Сен Дунсидан мог слышать в его дыхании удовлетворение и наслаждение. Казалось, колдун задыхается от восторга.
— Вы и представить себе не можете, министр, — прошептал он, — как здорово питаться чужой жизнью. Это такой экстаз! — Он сделал шаг назад, выпустив Венна. — Вот. Готово. Он теперь наш, можно делать с ним все, что пожелаем. Это — ходячий мертвец, лишенный собственной воли. Он будет делать то, что ему скажут. Он сохранил свои навыки и свой опыт, но больше не думает о себе. Полезный инструмент, министр. Взгляните на него.
Это не было приглашением, это был приказ. Сен Дунсидан нехотя повиновался. Он вгляделся в безжизненные глаза, и его отвращение сменилось ужасом: в считанные секунды они утратили цвет и прозрачность, став молочно-белыми и пустыми. Дунсидан осторожно обошел вокруг стола, стремясь увидеть рану на затылке капитана, там, где в его голову вонзилась рука Моргавра. К его изумлению, раны не было. Череп не был поврежден. Все выглядело так, как будто ничего не произошло.
— Испытайте его, министр. — Моргавр смеялся. — Прикажите ему что-нибудь сделать.
Сен Дунсидан изо всех сил пытался сохранить присутствие духа.
— Встаньте, — приказал он Дэришу Венну и с трудом узнал свой голос.
Капитан поднялся. Он не посмотрел на Дунсидана, и было видно, что он не осознает происходящего. Его глаза оставались мертвыми и пустыми, а лицо утратило выразительность.
— Он самый первый, но всего лишь первый, — прошипел Моргавр, страждущий и нетерпеливый. — Нам предстоит длинная ночь. Иди и приведи мне другого. Я жажду свежего вкуса! Иди! Приведи мне шестерых, но прикажи им входить по одному. Отправляйся скорее!
Сен Дунсидан вышел, не проронив ни слова. Чешуйчатая рука, дымящаяся и влажная от содержимого человеческой головы, — эта картина навсегда осталась в его памяти.
Он привел так много людей в эту комнату той ночью, что потерял им счет. Он приводил их небольшими группами и впускал по одному. Он видел, как их тела подвергались насилию, а разум — уничтожению. Он стоял рядом, не пошевелив и пальцем, чтобы помочь им, когда их превращали из полноценных людей в оболочки. Странно, но после Дэриша Венна он не запомнил больше ни одного лица. Все они слились в одно. Все они были для него одним и тем же человеком.
Когда камера оказалась переполненной этими людьми, ему было приказано вывести их и передать надзирателю, чтобы тот разместил их в большем помещении. Тюремщик увел их, не сказав ни слова, даже не взглянув на них. Но после того как он проводил человек пятьдесят, глаза надзирателя встретились с глазами Сена Дунсидана. Он бросил на министра тягостный взгляд, от которого мурашки побежали по телу. В этом взгляде читались вина и обвинение, ужас и отчаяние и, помимо всего этого, ничем не сдерживаемый гнев. «Это подло, — говорил этот взгляд. — Это перешло все вообразимые пределы. Это безумие».
И, несмотря на это, надзиратель также ничего не предпринял.
Они оказались сообщниками в чудовищном преступлении.
Оба они были молчаливыми участниками свершения отвратительного зла.
Столь многих людей помог лишить жизни Сен Дунсидан, людей, которые шли навстречу своему року,
