Психопат

Завоеванный Джоном, совершенно новый, ни разу не надеванный. Сэнсэйвручил его Тоцци, и он собирался положить пояс Джону в гроб. Похороны будут в пятницу.

Взяв пояс, Тоцци покачал его на ладони. Сэнсэйпредлагал ему оставить пояс у себя, пока не пройдет шодан.Разрешил носить в память о Джоне. Но Тоцци счел, что не имеет на это права. Позвонил отцу Джона, спросил, как он смотрит на то, чтобы похоронить сына с поясом. Мистер Паласки ответил, что Джон, наверное, хотел бы этого. Айкидо для него много значило.

Тоцци погляделся в зеркало, стоял в одном белье, непричесанный, с поясом в руке. Джон был хорошим парнем. Жаль, что его не стало.

И положил пояс на место.

– Иммордино это не сойдет с рук, – пробормотал он, обращаясь к поясу. – Обещаю тебе, Джон.

Повернувшись боком к зеркальцу, Тоцци стянул майку и взял со столика мини-магнитофон «Награ». Приложил к пояснице. Туда он его и прикрепит. Провод обмотает спиралью вокруг груди и присоединит к микрофону в галстучной булавке. Он не любил таскать на себе эти штуки. С ними можно влипнуть. Если какой-то мафиози заметит у тебя магнитофон, можно забыть о своем существовании. Но сегодня случай особый. Майк не изменял внешности и не думал, что в церкви кто-то станет его ощупывать, особенно изображающий психа Сол.

Взяв рулончик пластыря, он отмотал примерно шесть дюймов, отрезал, положил на столик, потом отрезал еще шесть дюймов. Приклеил концы полосок к маленькому магнитофону, потом, глядя в зеркало, осторожно завел его за спину. Приложив «Нагру» к пояснице, одной рукой он придержал магнитофон, а другой приклеил пластырь к коже. Когда он разгладил вторую полоску, раздался звонок в дверь.

Тоцци повернул голову:

– Кто там еще, черт возьми?..

Поднял майку и, натягивая ее на ходу, пошел к переговорному устройству.

– Да?

– Привет. Это я. Стэси.

– А... привет.

– Можно войти?

Тоцци нажал на кнопку и взглянул на камин, где стояли часы. Пять минут восьмого. Почему в такую рань? Он взялся за ручку, чтобы открыть дверь, потом вдруг вспомнил, что все еще в одних трусах. Бросился в спальню и схватил брюки от костюма.

Когда он вышел, Стэси стояла в гостиной, в черном мини-платье из хлопчатобумажного трикотажа и красно-коричневом пальто. Забросив за плечо свои длинные кудри, грустно поглядела на Тоцци. Похоже, она много плакала.

– Привет.

Голос ее прозвучал чуть громче шепота.

– Привет. – Затягивая брючный ремень, Тоцци подошел поближе. – Хочешь кофе?

Стэси отрицательно покачала головой. Она вела себя так, словно чего-то ожидала.

Стоя перед ней босиком и в майке, Тоцци почувствовал себя неловко.

– Ну... как ты поживала?

– Сердилась.

Он кивнул:

– Конечно, на меня.

Она тоже кивнула:

– Да. На тебя.

– Послушай, Стэси, я переживаю это тяжелее всех. Джон был моим другом...

– Я сержусь не... не из-за смерти Джона. Я сожалею об этом. А сержусь на тебя.

—Почему?

Он знал почему. Но у него не было слов для объяснений.

– Ты обидел меня. Я думала, у нас есть кое-что общее. И считала тебя другим.

– Стэси, ты ничего не понимаешь.

– Ведь в тот вечер ты пытался сплавить меня Джону?

Тоцци опустил глаза и вздохнул. Все-таки ступни у него на удивление безобразные.

– Понимаю, выглядело это так, но, поверь, я не собирался тебя сплавлять. Думал я только о тебе. Мне кажется, тебе нужен более подходящий...

– Откуда тебе знать, что мне нужно? – Привычным движением она отбросила волосы назад. – Это знаю я.А не ты. Мне нужно...

Она глянула на него в упор и отвернулась.

– Стэси... я не знаю, что сказать.

– Да, конечно. Ты всегда не знаешь, что мне сказать. Тебе есть что сказать кому угодно обо