целую неделю, чтобы потребовать назад выделенную Монти дивизию, которая должна была принять участие в действиях по освобождению от противника устья Шельды. Более того, для сосредоточения сил 3-й армии на более узком участке фронта потребовалось передать часть фронта Паттона 6-й группе армий Деверса.
Если бы мы хотели свести до минимума риск наступления противника на слабый участок фронта Миддлтона в Арденнах, мы могли бы отложить наступление Паттона, как предлагал Монти, или даже отсидеться в обороне всю зиму. Я не мог согласиться ни на то, ни на другое. Лучше мы до предела растянем фронт Миддлтона, сознательно идя на риск в Арденнах, ради возможности использовать каждую наличную дивизию в ноябрьском наступлении, которое должно было нанести немцам сокрушающий удар. Таким образом, мы преднамеренно отказались от усиления фронта в Арденнах, чтобы обеспечить успех зимнего наступления. Этот рассчитанный риск лежал на моей совести, и я никогда не жалел, что пошел на него. Если бы я снова оказался в таком же положении, то не сделал бы иного выбора. Конечно, этот выбор был не безопасен, но если бы мы во Франции думали только о безопасности, то могли бы зазимовать на Сене перед обуглившимся остовом Парижа.
Первоначально предполагалось, что наступление на северном направлении начнется на пять дней раньше наступления Паттона, чтобы дать возможность Ходжесу и Симпсону первыми воспользоваться поддержкой стратегической авиации. Мы предполагали нанести на этом главном направлении массированный бомбовый удар, в свое время парализовавший противника у Сен-Ло. Узнав, что Монти не собирается возвратить к 5 ноября приданную ему американскую дивизию, я отложил на пять дней начало наступления на северном направлении и дал Паттону распоряжение занять исходные позиции.
Паттон три дня тщетно прождал хорошей погоды на своем командном пункте в Нанси. Наконец, потеряв последнюю надежду на прекращение дождя, он решил выступить без поддержки с воздуха. В дождливое утро 8 ноября он ринулся в наступление, ограничившись артиллерийской подготовкой; его армия насчитывала 220 тыс. человек. Джордж намеревался форсировать Мозель севернее Меца, выбить противника из этого укрепленного города, выйти в Саарскую долину и прорваться сквозь линию Зигфрида. Расстояние от Меца до Саарской долины — около 65 километров, от Саарской долины через Пфальц до берегов Рейна — 130 километров.
Уже несколько недель шли непрекращающиеся проливные дожди, уровень воды в Мозеле поднялся и достиг рекордной за последние 50 лет величины. Бурный поток сносил все переправы, и в течение пяти дней Паттон перебрасывал свои войска через Мозель на плотах и утлых десантных судах. 11 ноября я позвонил Джорджу и поздравил его с днем рождения; он рассказал мне, что одна саперная рота в течение двух дней боролась с разбушевавшейся рекой, пытаясь навести понтонный мост. Когда мост был наведен, на его стальные листы въехала самоходная противотанковая установка, пытаясь переправиться на противоположный берег. Недалеко от другого берега установка неожиданно съехала с моста и сорвала канат, крепивший мост к берегу. В одно мгновение мост погрузился в воду, и его унесло вниз по течению.
— Вся рота так и села в грязь, — сказал Паттон, — и солдаты завопили не хуже маленьких детей.
Севернее, на фронте 1-й и 9-й армий, погода была не лучше. Прошло три дня после намеченного для наступления срока, но погода по-прежнему не улучшилась. Я дал отсрочку до 17 ноября. Если к тому времени погода не улучшится, придется решить, сможем ли мы наступать без поддержки авиации, полагаясь только на артиллерию, как это сделал Паттон. Тяжелые бомбардировщики базировались в Англии, истребители-бомбардировщики — в Бельгии. В случае если погода не позволит авиации оказать нам поддержку одновременно из Англии и Бельгии, мы готовы были ограничиться поддержкой только тяжелых бомбардировщиков, отказавшись от использования истребителей и отложив начало наступления, если в этом возникнет необходимость до трех часов дня.
Наш план предусматривал прорыв Ходжеса к Дюрену при поддержке Симпсона, действовавшего слева, форсирование реки Рур в 25 километрах восточнее Ахена и выход к Кёльну, в 40 километрах восточнее реки Рур. Основная цель этого наступления заключалась в уничтожении немецких войск западнее Рейна. В случае поражения противника мы смогли бы с хода форсировать Рейн, как мы форсировали Сену. Мы приступили к бомбардировке мостов через Рейн, чтобы задержать переброску подкреплений на западный берег. Все мосты были подготовлены немцами к взрыву на случай отступления. Так, когда 5 ноября бомба, сброшенная с нашего истребителя, разорвалась поблизости от моста, она вызвала детонацию заложенных под мостом зарядов. Не успел изумленный летчик прийти в себя, как мост взорвался и рухнул в воду.
Я рассчитал, что через 30 дней после начала наступления мы выйдем к Рейну при условии, что первый бросок обеспечит нам прорыв через укрепления, расположенные непосредственно за Ахеном. Однако я предупредил штаб группы армий, что, если наступление захлебнется, нам, может быть, придется окопаться и подождать до весны. А весеннее наступление, по моим расчетам, могло привести к тому, что война затянулась бы до осени 1945 г.
14 ноября после тринадцати суток сплошного ненастья я выехал из Люксембурга в Спа через Бастонь, чтобы разделить с 1-й армией часы томительного ожидания. Первый мокрый снег белым ковром лежал в Арденнах. 1-я армия совсем недавно перевела свой штаб в фешенебельные купальни Спа в 20 километрах от германской границы, проходившей в районе Ахена по крутым холмам. Улицы Спа были забиты людьми и машинами с опознавательными знаками 1-й армии. Грузовики ломали кусты и портили клумбы на бульварах, полы в величественном отеле «Британик», где обосновалась армейская ремонтная мастерская, были заслежены красной глиной, приставшей к ботинкам американских солдат. По всему казино, где под огромными хрустальными люстрами, спускавшимися с высоких потолков, когда-то играла в карты европейская знать, были разбросаны складные столы. Богато задрапированный коврами коктейль-холл медицинская служба 1-й армии приспособила под зубоврачебный кабинет, расставив в нем полевые зубоврачебные кресла с ножным приводом. На полированной стойке из красною дерева были разложены всевозможные медицинские инструменты.
Удрученный ненастьем, уже и так задержавшим наступление более чем на полторы недели, Ходжес все же принял решение начать операцию 17 ноября.
— С авиационной поддержкой или без нее, — сказал он, — мы все равно начнем.
— Не беспокойтесь, генерал, — заверил его Квесада, — когда вы начнете наступление, наши самолеты поднимутся в воздух, даже если им придется совершить вынужденную посадку на обратном пути.
Вечером 15 ноября я сидел с офицерами штаба Ходжеса в оперативной комнате в отеле «Британик». Ходжес и Кин курили, пуская кольца дыма. Торсон выглядел усталым, лицо его осунулось.
— Кортни, — сказал я, — когда выйдешь к Рейну, отправь Табби в отпуск в Англию.
Кин бросил недовольный взгляд. Торсон перехватил его и отпарировал:
— Генерал, может быть, вы дадите письменный приказ, так будет надежнее.
В час ночи была получена очередная метеосводка. Наконец-то мы были вознаграждены за свое терпение; на следующий день в полдень мы могли начать наступление.
Утром во время завтрака в доме бельгийского стального магната, где Ходжес разместил своих генералов, мы смотрели в окно; за зеркальными стеклами виднелись голубоватые холмы, уходившие на восток. Свинцовые облака поднимались, словно театральный занавес, и сквозь туман просвечивало голубое небо. Вскоре из-за облаков показалось солнце.
— Друзья, взгляните на этот огненный шар! Нет, вы только посмотрите на него, — кричал Ходжес. — Но не слишком пристально смотрите, — взывал он, когда мы прильнули к окну, — а то он померкнет или, еще хуже, вы спугнете его.
В 12 час. 45 мин. оглушительный рев моторов возвестил, что самолеты поднялись в воздух строго по расписанию. Тысяча двести бомбардировщиков 8-й воздушной армии летели в сомкнутом строю; такое же количество английских тяжелых бомбардировщиков летело в рассредоточенных боевых порядках, подобно ночным бомбардировщикам. Во избежание бомбардировки своих войск, как это было в Сен-Ло, мы установили джипы с маркерными радиомаяками, чтобы обозначить линию фронта с помощью вертикально направленных радиолокационных лучей. Для визуального наведения на цель мы подняли на высоту 450 метров аэростаты заграждения с прикрепленными к ним красными полотнищами. Кроме того, 90-
