Мальты были ограничены. Пантеллерия, таким образом, являлась удобной базой для размещения 80 дополнительных истребителей, которые могли оперировать над побережьем Сицилии.
Более того, пока Эйзенхауэр не подавил противника на Пантеллерии и на трех небольших соседних островках к югу, союзники опасались, что их конвои будут замечены при движении к Сицилии. Пока войска оси удерживали эти аванпосты, мы не могли рассчитывать на обеспечение внезапности операции «Хаски».
В то же время удар по Пантеллерии мог раскрыть противнику наши дальнейшие планы. Если бы для захвата этих аванпостов пришлось выделить крупные силы, тогда при напряженном положении с десантными средствами вторжение в Сицилию могло задержаться.
В конце концов Эйзенхауэр решил, что крайняя необходимость в базах для истребительной авиации вынуждает захватить Пантеллерию. Так как скалистые берега острова круто обрываются к морю и на нем мало участков, пригодных для высадки десанта, Эйзенхауэр решил предварительно ослабить противника сильными ударами с воздуха.
Для выполнения этой задачи Спаатс мог использовать приблизительно 1000 самолетов, включая американские бомбардировщики «Б-17» и английские двухмоторные бомбардировщики «Веллингтон». Силы фашистской авиации на Средиземном море оценивались в 1200 самолетов, причем почти половину их составляли немецкие самолеты. Однако эти силы были разбросаны от Сардинии до Греции, поэтому союзники полагали, что только 900 самолетов противника могли действовать над Пантеллерией.
18 мая средние бомбардировщики и истребители-бомбардировщики начали воздушное наступление против Пантеллерии, нанеся удар по подземным ангарам. Тяжелые бомбардировщики включились в наступление в июне. За дни, предшествовавшие высадке морского десанта 11 июня, на остров было сброшено 4844 бомбы.
Утром 11 июня, когда английские десантные суда приблизились к острову, на высоте «Семафор» был выброшен белый флаг. Единственной жертвой союзников оказался английский солдат, которого укусил осел.
Тем временем вместо 19 рассредоточенных аэродромов в Сицилии, которые так беспокоили работников штаба Эйзенхауэра, занимавшихся планированием минувшей весной, к маю количество их на острове возросло до 32. Однако, когда Спаатс обрушился на сицилийские аэродромы всей мощью авиации, фашисты перебазировали свои самолеты на более безопасные аэродромы в тылу, вплоть до Фоджи, в центральной части Апеннинского полуострова. Чтобы лишить противника возможности перебрасывать подкрепления через порт Мессина, Спаатс подвергал порт ожесточенным бомбардировкам, пока его пропускная способность с 4 тыс. тонн в сутки не снизилась почти до нуля. К дню высадки морского десанта в Сицилии было выведено из строя 8 аэродромов. В западной части острова остались только два действующих аэродрома. Разгромив авиацию противника на земле и заставив его перебазировать свои самолеты на тыловые аэродромы, Спаатс предотвратил удар авиации врага в день высадки, чего мы больше всего опасались.
45-я дивизия еще следовала в конвое из Соединенных Штатов для проведения учебной высадки вблизи Арзеу перед вторжением в Сицилию, а штаб дивизии уже прибыл на самолетах. Личный состав штаба предварительно снял с рукавов нашивки с эмблемой дивизии — изображение фантастического орла. Дивизией командовал генерал-майор Трой Миддлтон, который до войны был начальником административной части в университете штата Луизиана. Во время первой мировой войны Миддлтон прославился как самый молодой командир полка американской армии. Призванный на действительную военную службу, он стал командиром 45-й дивизии, которая была переведена в регулярную армию из состава национальной гвардии. Миддлтон начал свою вторую блестящую службу в армии с кампании в Сицилии. В Европе он стал командиром корпуса и провел его от Нормандии до Эльбы.
Командующим артиллерией дивизии Миддлтона был бригадный генерал Реймонд Макклейн. В прошлом банкир в Оклахоме, теперь он стал солдатом. Подобно своему начальнику, Макклейн закончил войну командиром корпуса.
10 июня я получил телеграмму из Вашингтона с сообщением о производстве в генерал-лейтенанты. Мое постоянное звание по-прежнему было подполковник. Я был, конечно, рад повышению в звании, однако охотно подождал бы нацеплять на погоны третью звездочку, если бы в обмен можно было получить в мое распоряжение дополнительные десантные средства. Ввиду недостатка десантных судов американские войска высаживались тремя последовательными эшелонами, с промежутками между ними в четыре дня. За этот промежуток времени десантные суда успевали совершить рейс между Сицилией и портами погрузки в Северной Африке в оба конца. Это также означало, что мы должны были обходиться в течение четырех суток теми войсками, которые были в первом эшелоне.
Ограниченность в десантных средствах вынудила нас сократить до минимума количество транспорта, которое мы брали с собой в первом эшелоне. Из 4500 единиц материальной части, выгружавшихся в первый день вторжения, 600 единиц были орудия на механической тяге. Так как мы не рассчитывали за первые четыре дня вторжения продвинуться на значительную глубину, я без особых опасений уменьшил количество транспорта, которое брали с собой дивизии первого эшелона.
Когда мы обратились в штаб военно-воздушных сил с просьбой сообщить, сколько им нужно выделить транспортных средств в первом эшелоне, командование авиационной поддержки потребовало места для 660 машин. Хьюитт и Вильсон были поражены.
— Вы должны сократить свою заявку, — сказал я полковнику, представителю авиации. — Вы требуете почти столько же, сколько мы выделяем дивизии первого эшелона.
— Но ведь мы хотим перебросить бульдозеры и тяжелые грузовики, генерал, ответил он. — Они нам потребуются для ремонта аэродромов.
— Я это знаю, однако мы должны сначала захватить эти аэродромы, и нам понадобятся машины, чтобы добраться до них. Если вам потребуется наша помощь до прибытия вашего имущества со вторым эшелоном, сообщите об этом мне, и я выделю в ваше распоряжение часть наших саперов.
Полковник, однако, отказался сократить свою заявку.
— 660 машин, сэр, наша минимальная потребность. Мы не можем уменьшить, возразил он.
— Прекрасно, — ответил я, теряя терпение, — вы будете высаживаться с вашими 660 грузовиками в первом эшелоне. Очистите от противника побережье, а мы прибудем со следующим эшелоном. Либо вы, либо пехота. Для обоих десантных средств недостаточно.
Полковник снесся по радио со своим штабом и вновь подтвердил свои требования.
— Я весьма сожалею, генерал, — сказал он, — однако либо то, что мы просим, либо ничего. Мы не можем снизить нашу заявку.
— Великолепно, если никто из вас не может принять решения, я приму его за вас, — сказал я. — Вы говорите мне: все или ничего. Прекрасно. Возвращайтесь в свой штаб и доложите, что десантных средств для вас нет. Мы высадимся без авиации.
На следующий день Паттон позвонил мне из Мостаганема.
— Брэд, — сказал он, — у меня здесь представители авиации. Они подняли страшный шум и жалуются, что с тобой невозможно договориться.
— Я еще не так с ними поговорю, Джордж, если они не спустятся с заоблачных высот на грешную землю и по-деловому не договорятся с нами.
Я объяснил существо вопроса Паттону.
— Теперь я знаю, против чего вы возражаете, — сказал он. — Поступайте с ними как хотите. Я вас поддержу.
Командование военно-воздушных сил в конце концов обратилось с жалобой в Алжир, однако на меня никто не оказывал давления. Неделю спустя полковник снова появился у меня, на этот раз более сдержанный и сговорчивый.
— Можете вы предоставить нам место для 234 машин? — спросил он.
— Конечно, — ответил я, — и если вам потребуются саперы до прибытия ваших подразделений, сообщите мне. Мы постараемся полностью удовлетворить вас.
Распределение десантных средств между сухопутными войсками было не менее трудным делом. Хьюитт и Вильсон до поздней ночи торговались и ссорились на совещаниях с офицерами специальной части штаба.[14] Артиллеристы требовали доставить орудия на побережье
