передовых районов находились песчаные участки побережья и специально сделанные железобетонные скаты для погрузки войск на десантные суда.
Чтобы набрать 54 тыс. человек, необходимых для хозяйственного и технического обслуживания в районах сосредоточения войск, пришлось расформировать целую бронетанковую дивизию. В частях обслуживания было 4500 специально подготовленных поваров. Передовые районы были окружены колючей проволокой, так как войска получали там окончательный инструктаж относительно своих задач. После того как они были ознакомлены с предстоящей задачей, им не разрешалось общаться с местным населением. Движение гражданских машин в прибрежном районе не допускалось, на дорогах были развернуты контрольно-пропускные пункты, 2000 агентов контрразведки были направлены в прибрежную зону, чтобы предотвратить разглашение военной тайны.
Проведение учебных высадок было связано с известным риском, так как нам приходилось сосредоточивать десантные суда в гаванях. Однако, несмотря на эти очевидные признаки подготовки к вторжению, германская авиация почти не беспокоила нас. Передовые районы были тщательно замаскированы, а движение военного транспорта было настолько рассредоточено, что противник не заметил наших перебросок войск.
Я находился на борту пехотно-десантного судна. В носовой части судна, которое имело в длину 37 метров, по бортам были прикреплены штурмовые трапы. Судно зарывалось носом в волнах неспокойного Ла-Манша, когда мы проходили мимо транспортов в залив Старт, где нам хотелось посмотреть учебную высадку на участке «Юта». Хотя было уже 28 апреля, однако ветер больно хлестал по лицу и брызги заливали стекла наших биноклей, направленных на скрывавшийся в тумане берег. На узкой полоске белого побережья виднелась группа коттеджей, наполовину окутанных дымкой хмурого утра. Это была деревня Слептон-Сендс. Командующий 9-й тактической воздушной армией генерал-лейтенант Льюис Бреретон стоял на мостике пехотно-десантного судна, похожем на башню. Он посмотрел на покрытое облаками небо и глубже спрятал голову в воротник шинели. Авиация, которая должна была нанести удар по побережью, уже запаздывала.
— Как вы думаете, они пробьются через облака? — спросил я.
Бреретон пожал плечами.
— Если самолеты находятся сейчас над облаками, то им лучше вернуться на базы, — сказал я, направляя бинокль на суда, приближавшиеся к берегу. — При таком запоздании они могут поразить наши войска.
Ответ Бреретона потонул в грохоте разрывов. Казалось, что один из кораблей взорвался у берега. Оставляя за собой дымные хвосты, ракеты со свистом прорезали небо, и на сером, затянутом туманом побережье сверкнули разрывы. Над заливом пронесся грохот. Это наше первое судно с ракетной установкой обстреляло побережье с близкой дистанции перед непосредственной высадкой десанта.
Вечером Коллинс сообщил мне, что германские торпедные катера прорвались через охранение и атаковали конвой на пути к Слептон-Сендс. В сообщении говорилось, что один или несколько кораблей были повреждены. Я спросил, были ли потери, мне ответили, что потери были, но какие, точно установить не удалось. Только после сбора войск по окончании учений можно было установить точные потери.
Между тем разведывательный отдел проявлял растущее беспокойство. Если вражеские торпедные катера подобрали спасшихся с потопленных судов, тогда противник мог узнать о приближавшемся сроке вторжения. Мы заранее предусмотрительно составили план дезинформации врага, согласно которому вторжение намечалось на середину июля. К счастью, войска, участвовавшие в учениях, еще не были проинструктированы и противник, по-видимому, не знал места, где мы вторгнемся во Францию. Однако в результате потопления наших судов противник мог узнать, когда мы собираемся нанести удар. Поэтому я тоже разделял опасения разведывательного отдела.
Прошли недели, и никто больше не докладывал мне об этом инциденте. Я решил, что потери были небольшие и было маловероятно, чтобы противнику удалось что-либо узнать.
На обратном пути в Дартмут я поделился своими замечаниями о ходе учений с Кином, Диксоном, Торсоном и Вильсоном. Они, как и я, были обеспокоены двумя обстоятельствами. Инженерные подразделения, оборудовавшие побережье, не справились со своей задачей, а авиация вообще не приняла участия в операции. Первый недостаток мы могли устранить своими силами, ибо причины были для нас ясны. Что касается второго недостатка, то тут дело обстояло значительно сложнее. Бреретон, по-видимому, совершенно не беспокоился по поводу того, что авиация не выполнила своей задачи.
Инженерно-десантная бригада занимается оборудованием побережья для облегчения высадки войск, перевозкой и хранением выгруженных на побережье грузов, регулированием движения. Недостатки в деятельности этого соединения могут не только поставить под угрозу срыва высадку десанта, но и замедлить накопление резервов на плацдарме. В течение критического периода десантной операции, пока не были захвачен Шербур и организована зона коммуникаций, необорудованное для приема грузов побережье могло поставить под угрозу всю операцию. Я предложил Коллинсу подобрать нового командира инженерно-десантной бригады для оборудования побережья на участке высадки «Юта».
Только через четыре года после войны я узнал, что недостатки в инженерном оборудовании побережья при проведении учебной высадки на участке «Юта» были не по вине командира инженерно- десантной бригады. Они возникли в результате атаки германских торпедных катеров. Инцидент, который я рассматривал как небольшую схватку с врагом, оказался одной из крупных трагедий в ходе войны в Европе. Германские торпедные катера потопили два танко-десантных судна, при этом погибло более 700 человек По непонятным для меня причинам мне никто об этом не доложил. Потери Коллинса на учениях превысили потери его войск на участке «Юта» в первый день высадки в Нормандии.
Если бы наша вера в воздушную поддержку измерялась тем безразличием, которое проявила к нам 9 -я тактическая воздушная армия в Англии, мы бы приступили к проведению десантной операции с большими опасениями. Частично наши опасения объяснялись высокомерным отношением к сухопутным войскам самого Бреретона. Когда мы попытались убедить его в необходимости совместной подготовки авиации и наземных сил, нам дали понять, что вся авиация брошена в битву за Францию. Если он и представлял себе значение совместной подготовки военно-воздушных сил и сухопутных войск, то он никак этого не показал. Однако, чтобы быть справедливым к Бреретону, следует помнить, что, пока мы занимались планированием вторжения и подготовкой войск, 9-я воздушная армия участвовала в воздушном наступлении против стартовых площадок самолетов-снарядов.
9-я воздушная армия была организована в Англии в октябре 1943 г. после выделения командования тактической авиации из состава 8-й воздушной армии. С января 1944 г. она стала принимать участие в воздушных сражениях над Европой, находясь под общим командованием Ли-Маллори, главнокомандующего экспедиционными военно-воздушными силами союзников. Так как 9-я воздушная армия должна была оказывать поддержку наземным войскам только после вторжения, она всю весну участвовала в воздушных операциях совместно с тяжелыми бомбардировщиками, лишая возможности германскую авиацию использовать передовые аэродромы.
Установив места расположения стартовых площадок самолетов снарядов противника, 8-я и 9-я воздушные армии сосредоточили значительную часть своих усилий против этих объектов. Несмотря на склонность разведки недооценивать возможности ракетного оружия, мы опасались, что противник может использовать ракеты против наших переполненных портов во время погрузки войск на суда. За шесть месяцев до вторжения союзная авиация совершила 30 тыс. самолето-вылетов против стартовых площадок.
Только за месяц до вторжения командование 9-й воздушной армии сообщило, что оно закончило воздушные операции и может приступить к совместной подготовке с наземными войсками.
— К сожалению, — ответил я, — мы уже завершили нашу подготовку. Войска перебрасываются в передовые районы.
Не сумев наладить взаимодействие с авиацией в Англии, мы высадились во Франции, не будучи подготовленными к совместным действиям. Нам посчастливилось, что во главе 9-го тактического авиационного командования, поддерживавшего 1-ю армию, оказался энергичный и молодой генерал-майор Элвуд Квесада. Этот 40-летний генерал больше чем кто-либо другой помог нам организовать взаимодействие между наземными войсками и воздушными силами, что дало нам возможность так
