Труф побежала к лестнице. От перехода в тепло мышцы ее начали болеть. Превозмогая навалившуюся слабость, Труф шла наверх. Комната Лайт находилась двумя этажами выше, раньше в ней жили слуги. Над нею располагались только четыре последние комнаты. Труф неоднократно видела в их окнах свет, но не представляла, как в них можно попасть.
Она нагнала Джулиана у самого входа в комнату Лайт и открыла дверь. Труф с интересом разглядывала крохотное уютное помещение с покатым потолком и белыми гофрированными шторами на окнах. Труф отдернула их и увидела часть угловатой крыши Врат Тени. Ниже окна располагался один из куполов. Труф обернулась, Джулиан положил Лайт на кровать и снял с нее одежду. Он показался Труф врачом, озабоченным состоянием своей больной.
— Труф, пожалуйста, подай мне ее пижаму. Она в верхнем ящике, — попросил он.
Найти пижаму оказалось довольно трудно. Когда Труф наконец обнаружила ее и, подойдя к Джулиану, взглянула на хрупкое и неразвитое, почти детское тело Лайт, то оцепенела от ужаса.
Вся спина и ноги девушки были исполосованы длинными тонкими шрамами. Кое-где виднелись следы ожогов правильной круглой формы, видимо, следы от сигарет.
Джулиан выхватил из рук Труф пижаму.
— Что ты так уставилась? — хриплым голосом спросил он. — Я же говорил тебе, что вытащил ее из психиатрической больницы.
Необыкновенно осторожно он одел Лайт. Глаза девушки оставались закрытыми, она была все еще без сознания.
— Ее мучили, — прошептала Труф.
— Естественно, — холодно ответил Джулиан. — Пытки считаются самым убедительным аргументом среди тех, кто хочет, чтобы другие смотрели на мир так же, как и они. Или ты думаешь, что это моих рук дело? Зажги свечу, я хочу дать ей немного бренди, — произнес Джулиан бесстрастным голосом.
Пока Труф искала спички и свечу, пока зажигала ее, Джулиан вытащил одеяло и укрыл им Лайт.
Труф погрела руки над пламенем свечи. Она чувствовала себя почти нормально, но странно, ей казалось, что она никогда больше не согреется по-настоящему, так, чтобы было жарко.
Она с тревогой посмотрела на Лайт, девушка пробыла в комнате значительно дольше.
— Джулиан, может быть, позвать доктора? — робко спросила она.
Джулиан резко обернулся. Увидев его лицо, Труф вздрогнула.
— И что мы ему скажем? — зло спросил он. — Что девушка чуть не замерзла у камина? В комнате, где нет ни единого открытого окна? Хорошо, я придумаю какую-нибудь правдоподобную ложь, но Лайт… Она панически боится посторонних людей. Нет, экспериментировать с ее психикой я не буду.
Он подошел к шкафу и открыл одну из дверок. Труф увидела целую гору сладостей: сушеные засахаренные фрукты, различные конфеты, шоколадки и цветной сахар. Она чуть не заплакала, настолько все это напомнило ей далекие детские годы. Правда, некоторые виды продуктов были далеки от детства.
Джулиан достал бутылку бренди и кусок засахаренного меда.
— После стресса необходим сахар, — пояснил он, — а любая психическая деятельность — это своего рода стресс. После него следует восстанавливать силы. — Он налил полчашки бренди, нагрел на пламени свечи и бросил в нее несколько кусков засахаренного меда. — Алкоголь — лучшее средство закрытия чакр, центров психической силы. Они находятся у позвоночника. Правда, можно и перестараться с закрытием, очень многие адепты превращаются в алкоголиков.
— Как Эллис? — спросила Труф. Она села на стул у кровати Лайт и взяла в руки ее ладонь.
— Ну, если ты так хочешь, то да. Абисс бросает вызов каждому начинающему магу, и ему трудно противостоять. Очень многие так или иначе не выдерживают испытаний. Эллис тоже не выдержал. И неизвестно, чем бы закончил Торн, — задумчиво произнес Джулиан, размешивая чайной ложкой тягучую смесь. — Еще немного, и будет готово, — сказал он, глядя в чашку.
Труф всматривалась в бледное, умиротворенное лицо Лайт. Девушка была жива, немного прерывисто, но все-таки дышала.
К Труф вернулись воспоминания о том, что она пережила в библиотеке. Перед глазами всплыла картина. Сознание инстинктивно отвергало увиденное. 'Портрет Торна не менялся, ты все выдумываешь'. Но в таком случае не было ни холода, ни пелены перед глазами? Ничего не случилось? Случилось. Но тогда почему она с одним соглашается, а другое считает галлюцинациями? Какая разница между возникшим из ничего холодом, чуть не погубившим ее и Лайт, и появлением украшений на Торне Блэкберне? А их исчезновение? Труф боится признаться, что дух Торна живет во Вратах Тени. И не только живет, но и действует.
— Джулиан, нам нужно поговорить, — сказала она.
— Охотно, — согласился Джулиан. — Ну вот, наконец-то согрелась. Труф, приподними ее.
— Врата Тени — дом с привидениями, — твердым голосом произнесла Труф, поднимая голову девушки.
Тело Лайт было таким холодным, что Труф поежилась. Ей хотелось, чтобы девушка побыстрее согрелась, но как это сделать, если Труф даже не знает, что с ней произошло.
— Врата Тени, Труф, — парировал Джулиан, — это связующее звено, точка соприкосновения с силами, вызванными к жизни Торном Блэкберном. И в своей работе мы пользуемся их помощью. — Он говорил ровным, спокойным голосом; так сельский учитель втолковывает своим ученикам прописные истины. Джулиан подошел к кровати с чашкой в одной руке и ложкой в другой.
— Этот дом был центром паранормальных явлений задолго до рождения Торна Блэкберна, он потому и купил его, что знал о его свойствах.
— Да что ты говоришь? — спокойно ответил Джулиан, очевидно не слушая Труф. Он осторожно вливал в рот Лайт приготовленный приторный напиток.
— Я надеюсь, ты не собираешься доказывать мне, что все происшедшее с нами — проявление Торна Блэкберна? — горячилась Труф, безуспешно пытаясь заглушить воспоминания об украшениях, то появляющихся, то исчезающих с картины.
— Я восхищен твоим знанием работы Торна Блэкберна, — произнес Джулиан бесцветным голосом, продолжая орудовать ложкой. Труф посмотрела на розовеющее лицо Лайт и облегченно вздохнула.
Ложку за ложкой Джулиан вливал смесь в рот Лайт. Постепенно мертвенная бледность сходила и щеки девушки заливались краской. Дыхание ее стало глубоким, казалось, что она засыпает. Труф положила ее и заботливо укрыла одеялом.
— Кажется, обошлось, — сказал Джулиан, ставя на стол чашку. — А теперь пойдем и поговорим.
Комната Джулиана находилась на том же этаже, что и комната Труф, только в противоположном конце коридора. Четверть века назад она принадлежала Торну Блэкберну, поэтому неудивительно, что Джулиан занял ее.
Труф огляделась. Стены комнаты были задрапированы серой и голубой тканью, а богато отделанная, стильная, современного дизайна мебель говорила о склонности ее владельца к роскоши. Труф удобно устроилась на мягком, обитом серым бархатом диване и приготовилась к схватке.
— Нам не помешает немного выпить, — сказал Джулиан, открывая резную дверцу бара. Он наполнил два тяжелых невысоких бокала янтарного цвета напитком и подал один Труф. Труф пригубила и почувствовала, как по ее жилам побежал огонь.
— Ну и что ты собираешься говорить остальным? — спросила Труф.
— Правду, и только правду, но только так, как ее понимаю я, — ответил Джулиан. — В своем магическом дневнике Торн писал о том, что после начала работы следует ожидать проявлений такого порядка. Конечно, Лайт больше всех подвержена подобным воздействиям; будучи медиумом, она наиболее уязвима. Я предупрежу ее и попрошу Айрин, чтобы она приглядывала за девушкой. Айрин, кстати, больше, чем другим, известны опасности, подстерегающие участников работы.
Джулиан стоял, опершись об угол бара, высокий, угловатый, мускулистый. Падающий свет лампы оттенял линии его фигуры. Труф почувствовала, что от него исходит опасность, такая же сильная, как от
