исключения, и Труф, поколебавшись, открыла дверь.
Она ничего не нашла, в ящиках и на полках были только одежда, мелкие украшения да косметика. Ничего похожего на книги в комнате не было. Труф наткнулась только на толстую тетрадь с разными рецептами снадобий да на запрятанную глубоко под бельем фотографии Торна Блэкберна и Кэролайн Джордмэйн в небольшой мягкой кожаной сумочке. Там же лежал серебряный круг с магическим знаком, таким же, как и на золотом медальоне с ожерелья Блэкберна.
Труф направилась в комнату Лайт, подвергла досмотру и ее, но нашла еще меньше. Вышла она с твердым убеждением, что Лайт обожает сладкое.
Труф перешла на второй этаж с намерением сначала обыскать обитаемые комнаты, а после этого — пустые. А затем, если останется время, Труф пройдет по дому и посмотрит, нет ли где тайников.
Она надеялась не столкнуться с Майклом.
К счастью, этого не произошло. Возможно, он еще не вернулся. Труф плохо знала привычки Майкла и не предполагала, куда он мог уехать.
Комнату Фионы Труф узнала легко. В самых неожиданных местах она натыкалась то на банкноты, то на неподписанные чеки. В одном из ящиков Труф увидела листок бумаги с несколькими подписями Джулиана, сделанными явно женской рукой. Сообразительная Фиона время даром не теряла, она старательно училась копировать подпись Джулиана в надежде в будущем найти применение чекам. Труф криво усмехнулась. Книги тем не менее не было.
Труф сразу догадалась, что попала в комнату, которую занимал Эллис. Прочно угнездившийся беспорядок, повсюду запрятаны бутылки… Что он хотел сказать Труф? Она с особой тщательностью обыскала жилище Эллиса. Безрезультатно.
Оставалось пройти еще четыре комнаты — Карадока, Хиауорда, Доннера и Гарета. Труф досмотрела их, не разбираясь, да и трудно было понять, кому комната принадлежит. В одной Труф наткнулась на целый чемодан книг по магии, во второй нашла большой револьвер и пачку патронов к нему. Любопытно, кто это живет здесь, рядом с канистрой бензина? В следующей комнате Труф наткнулась на тайник с кучей порнографических журналов с вызывающе откровенными картинками на обложках. Она брезгливо швырнула их обратно.
Труф предположила, что попала в жилище Майкла. Чистая, очень опрятная комната. Ничего лишнего, только кровать, стул и шкаф, в котором висели несколько костюмов, рубашки и галстуки. Труф узнала их, стало быть, она действительно находится в комнате Майкла. Труф увидела плоский кожаный саквояж, но какой-то странной формы — под два метра длиной, сантиметров шестьдесят глубиной, а шириной не больше десяти сантиметров. Очень похоже на футляр от электрогитары. Или от винтовки с оптическим прицелом. Труф не стала открывать замки, маловероятно, что Майкл станет прятать 'Страдающую Венеру' в шкафу, на самом виду.
Получалось, что никто из жильцов книги не брал.
Труф почувствовала, что от напряжения голова у нее начинает побаливать. И повсюду Труф слышала непонятный, очень сильный запах, от которого першило в горле и слезились глаза. Труф почувствовала дрожь, казалось, что сам дом пульсирует, бьется в такт ритму ритуала, выполняемого в самом его сердце. Труф зажмурила глаза и увидела крут, уходящее вверх пламя свечей и силу, обволакивающую Лайт. Неподалеку стоял Джулиан. На голове его была корона с изображениями луны и солнца. Светящийся нимб вокруг его головы свидетельствовал о том, что он унаследовал право продолжать работу Блэкберна и его силу.
И ее было достаточно на все, что было предписано, — открыть врата навстречу потустороннему миру.
Упавшая со свечи горячая восковая капля вернула Труф в чувство. Она открыла глаза и удивленно посмотрела вокруг. Что это было? Сон? Конечно, сон. На мгновение Труф просто заснула. Она поправила свечу в подсвечнике и пошла дальше по коридору.
Голова продолжала болеть. Свободной рукой Труф потерла виски и вдруг услышала тихое пение. Перед ней была дверь в комнату Джулиана. Труф решила осмотреть ее в последнюю очередь, потому что не хотела обнаруживать у него свою книгу и таким образом получить подтверждение своим подозрениям. Да нет, не подозрениям, Труф была почти полностью уверена, что исчезновение 'Страдающей Венеры' — дело рук Джулиана.
Она осторожно открыла дверь. В комнате никого не было. Неудивительно, сейчас все находятся в храме. Труф никак не могла избавиться от навязчивой картинки происходящего в храме. Как ни старалась, она физически ощущала, как на нее волнами накатывает неведомая сила. Труф даже начала чувствовать окутывающий храм запах.
Невероятным усилием воли Труф стряхнула наваждение, уверяя себя, что это еще не галлюцинации. Комната Джулиана, казалось, насквозь пропахла ладаном, да это и неудивительно. Странно, почему его костюмы еще не пропитались им насквозь? Труф принялась обследовать комнату. Пачки исписанных листов бумаги она не трогала, строго говоря, все, что не напоминало по форме ее 'Страдающую Венеру', Труф не интересовало.
В одном из ящиков Труф обнаружила конверт, а на нем измятый клочок фотографии с рваными краями. Расправив, Труф посмотрела на него и увидела одетого в длинную футболку маленького мальчика, худого, с угрюмым, недовольным лицом. Его длинные темные волосы были зачесаны назад. Что-то в хмуром мальчугане показалось Труф знакомым, она чувствовала, что где-то уже видела его. Оставалось только вспомнить где. Труф взяла конверт и высыпала из него пачку старых, пожелтевших снимков. На всех них был изображен тот же мальчишка, задумчивый и хрупкий.
При свете свечи Труф быстро просмотрела все фотографии и на одной из них рядом с мальчишкой увидела Торна Блэкберна. Следовательно, на всех фотографиях был изображен его сын, Пилгрим.
Теперь она поняла, почему все снимки показались ей такими знакомыми. Клочок, на который Труф наткнулась в самом начале, был оторван от одной из фотографий, находившегося в пакете группового снимка круга истины Торна Блэкберна. Сделан он был здесь, во Вратах Тени. Ее интересовало, кто так аккуратно оторвал кусок с Пил гримом от основного снимка? Это было сделано с таким тщанием, будто человек хотел отделить мальчика от всех остальных.
Но почему эти фотографии здесь, а не в альбоме?
Раздумывать было некогда, нужно было торопиться. Труф вытащила из кармана будильник, он продолжал работать. Уже три часа ночи, а впереди куча дел. Засунув снимки в ящик, Труф продолжила обыск.
'Страдающей Венеры' не было и здесь, но результат поисков не ошеломил Труф, оставался еще кабинет Джулиана.
Труф спустилась вниз, рассекая волны излучаемой ритуалом силы, и вошла в кабинет. Увидев на столе свечи, Труф зажгла их все, поразившись собственной беспечности. Исходящая из храма сила валила Труф, но, шатаясь, она раскрывала ящики и переворачивала бумаги, совершенно не заботясь о том, что Джулиан может заметить следы обыска.
Труф перерыла весь кабинет, напоследок обшарила все углы, поднялась с пола и подошла к столу. Книги не было.
Руки Труф тряслись, она еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть от охватившего ее отчаяния. Она задула все свечи, кроме своей. Труф устала, едва держалась на ногах. Она была уверена, что книга у Джулиана, только он заинтересован в том, чтобы обладать ею. Сейчас, не найдя «Венеру», Труф просто не знала, что делать дальше.
Пламя свечи метнулось и осветило резной ящик для вин. Труф направилась к нему, оставив свечу одиноко гореть на столе. Она взяла бокал, наполненный какой-то темной жидкостью. А может быть, не темной, просто Труф так показалось. Она понюхала ее и отпила глоток. Это было одно из тех восхитительных вин, которые Джулиан так любил.
'Надеюсь, это амонтильядо? За любовь к Господу, Монтрезор? Да, Фортунато, за любовь к Господу'. Труф залпом выпила и налила еще. Второй бокал она пила медленно, наслаждаясь вином. Не допив его, она почувствовала действие первого бокала. Спала застилающая глаза пелена, и Труф снова увидела мир как и прежде, исчезла доводящая до безумия гипертрофированная чувствительность к ритуалу. Что там говорил Джулиан, когда поил Лайт бренди? О каких-то чакрах, которые алкоголь блокирует? Замечательно.
