Они будто сразу возродили прошлое, и он увидел отца, кричавшего на молчавшую в дерзком неповиновении жену. Она сжимала в одной руке Библию, а в другой четки. Десмонд назвал Джоселин шлюхой, обвиняя в том, что она спала со всеми его родственниками. Кайрен помнил свое удивление, поскольку часто видел отца валяющимся на соломенном тюфяке с другими обитательницами замка. Его мать никогда не устраивала по этому поводу ссор, только погружалась в свою духовность, игнорируя мужа.
Наконец Джоселин сообщила родственникам, что намерена освободиться от угнетения. Десмонд поклялся, что никогда ее не отпустит, затем ударил жену. Еще, еще и еще...
Кайрен покачал головой, отказываясь вспоминать, что случилось потом. Он не в состоянии изменить прошлое. Окунуться в него, пережить все заново – слишком легко, но это принесет только боль.
Если он поддастся сердечному порыву и вернется в Лэнгмор, может произойти то же самое, что когда-то случилось в Бэлкорти: душа умрет, стены рухнут от ненависти, останутся покинутые и забытые всеми руины. Людей постигнет та же участь, а он не мог сделать этого с Мэв.
Если он вернется, ее ненависть лишь усилится. Любя ее, Кайрен знал, что не сможет этого вынести, он должен сделать все от него зависящее, чтобы Мэв была счастлива... и всегда будет тосковать по ней.
Последнюю неделю в Лэнгморе царила тишина, если не считать плач маленького Джеральта.
Каждую ночь Мэв рыдала в подушку, надеясь, что Фиона, с которой они продолжали делить комнату, не слышит ее страданий.
Наступило очередное весеннее утро. Мэв проснулась, но глаз не открывала. Кроме боли в сердце и тошноты, ее мучили воспоминания о Кайрене, о муже, которого она не могла забыть.
Если бы ей удалось заставить сердце ненавидеть его, как она ему говорила, стало бы намного легче. Но ее сердце не хотело мириться с потерей, и она тосковала по Килдэру, жаждала увидеть его лукавую улыбку, снова почувствовать его нежные прикосновения. Она вспоминала то счастливые минуты, проведенные с ним, то как он помогал ее сестрам, его внимание и осторожность, когда он занимался с ней любовью.
Только рассудок напоминал о его мерзкой сделке, убеждая, что Килдэр много раз обманывал. Своим обаянием Кайрен умел соблазнять женщин, говорил им то, что они хотели слышать, но держал сердце закрытым. Он и ее заманил в ловушку своей улыбкой, и Мэв забыла о правде.
– Ты спустишься к завтраку? – спросила Джейн, вошедшая в комнату.
Мэв открыла глаза, посмотрела на кровать Фионы. Она была пуста.
Должно быть, уже поздно.
– У меня нет аппетита, – вздохнула она.
– Тебе нужно копить силы для ребенка, – напомнила сестра. – Ты же хочешь, чтобы он родился здоровым.
Мэв кивнула.
– Ты скучаешь по Килдэру? – спросила Джейн, вдруг оказавшись возле кровати.
Мэв закусила губу, стараясь не заплакать. Кайрен не достоин ее слез. Да, он способен на доброту, но только когда это его устраивает. И все же он не мог ответить любовью на ее любовь, не мог быть честным, если не оказывался в безвыходном положении. Человек вроде него не достоин того, чтобы о нем горевали.
Так почему она продолжает страдать?
– Мэв, я не знаю, что между вами случилось, но я...
– Тогда не говори ничего. Я справлюсь с этим сама.
– Я думаю, он тобой очень интересовался. То, как он смотрел на тебя... Это больше чем похоть, сестра. Он спас Флинна, и даже теперь пребывание нашего брата в тюрьме Лэнгмора держится в секрете. Он позволил нам всем навещать его. Прежний граф никогда бы такого не сделал.
Ее собственная сестра защищает врага? И она должна терпеть бунт в семье?
– Я замужем не за прежним графом! – воскликнула Мэв. – И меня совершенно не беспокоит, лгал мне прежний граф или нет. Кайрен молча наблюдал за смертью Квейда. Он заключил сделку с королем, чтобы, подавив восстание и сделав меня беременной, получить свободу. Мне об этом он не сказал ни слова! Почему я должна хотеть такого человека?
Джейн села на край постели.
– Он уехал прежде, чем ты прогнала его из Лэнгмора? – поинтересовалась она.
– Нет, но...
– Он этого не сделал, – отрезала сестра. – Он не отправил Флинна к лордам в Пейл, хотя такой поступок мог принести ему больше власти и уважения.
– Нет, но...
– Я думаю, сестра, что, услышав о его сделке, ты испугалась, как бы человек, которого ты любишь, не покинул тебя навеки прежде, чем ты сама его прогонишь. Ты думала, что таким путем избежишь боли?
Мэв хранила молчание. Неужели она сделала то, в чем Джейн ее обвиняет? Ее снова охватило отчаяние, а потом гнев.
– Почему он уехал? – закричала она. – Совсем не потому, что я ему приказала. Он никогда меня не слушал.
– Возможно, он следовал твоей воле. Я думаю, он тобой интересовался, Мэв, он не хотел твоего презрения и беспокойства. Кайрен уехал, чтобы не расстраивать тебя.
– Почему ты его защищаешь? Он же англичанин и явился сюда, чтобы покорить нас, сделать английскими рабами.
