умоляла его усыновить какого-нибудь ребенка. Или пусть имеет дитя от другой женщины, однако его семья против. Это не выход, говорят они. Они хотят, чтобы у мужа было много детей. Я тоже этого хочу. Я… я люблю его.
Карлина тихо спросила:
— Ты очень хочешь иметь детей? Или ты считаешь, что иметь их — это значит исполнить долг перед мужем, чтобы сохранить его любовь и внимание?
— И то и другое, — опустив голову, ответила женщина и вытерла глаза краем шали, наброшенной на плечи. Ларан Карлины был достаточно чувствителен, чтобы уловить в ее словах искреннее горе.
— Я сказала мужу, что согласна усыновить всех его сыновей от других женщин. У его сестры ребенок, которого тоже можно принять. Я с ним часто играю, забочусь о нем, мне это доставляет удовольствие… Когда я вижу, как другие носят на груди своих детей, кормят их, мне тоже так хочется иметь своего. Чтобы он рос, рос… Вы, те, кто поклялись хранить целомудрие… вам трудно понять, что это значит, когда другие женщины имеют детей, а мне приходится только смотреть на них. Это зрелище убивает… Я бы и приемных любила, но я очень хочу выносить своего. Мне не жить без Микела…
Карлина некоторое время подумала, потом сказала:
— Я должна подумать, чем можно помочь. Осмотреть тебя…
Предложила женщине лечь на длинный стол. Та испуганно глянула на нее, и в тот момент до Карлины ясно дошли волны страха… По-видимому, эта женщина имела большой опыт в общении со всякими неумелыми повитухами и прочими деревенскими шарлатанами.
— Тебе не будет больно, — предупредила она пациентку, — я к тебе даже прикасаться не буду. Ты должна совершенно успокоиться, вести себя тихо-тихо, полностью довериться мне.
Карлина взяла в руки висевший на груди звездный камень и принялась с его помощью изучать тело женщины. Преграду, закрывавшую доступ к зачатию, она нашла довольно быстро, однако работа заняла очень много времени. Пришлось опуститься на клеточный уровень…
Закончив сеанс, она жестом показала женщине, что та может сесть.
— Ничего обещать не могу, — сказала, — я сделала все возможное. По-моему, теперь не может быть никакой задержки беременности, блокаду я сняла. Теперь запомни: ты должна сказать мужу, чтобы он зачал ребенка с другой женщиной. Если так случится, то, я думаю, у тебя тоже будет все хорошо.
Женщина бросилась ей в ноги, однако Карлина подняла ее:
— Не меня благодари, но нашу богиню Аварру, — потом добавила: — Вот еще что — в старости никогда не осуждай женщину, у которой нет детей, не кори ее за бесплодие. Запомни, может, в том не ее вина.
Когда пациентка ушла, Карлина почувствовала душевный подъем — сегодня работалось на удивление хорошо. Быстро устранила физическую причину бесплодия. Если бы не нашла патологию в организме пациентки, можно было предположить что угодно. Может, женщина не так уж и хотела родить ребенка? С помощью ларана однозначный ответ на этот вопрос получить трудно. Другая причина — муж этой женщины бесплоден. До сих пор еще некоторые верят, что в принципе их усилия не могут быть тщетны. Несколькими поколениями раньше, когда на Дарковере процветали групповые браки, когда женщины могли иметь детей от нескольких мужей, все было просто. В ту пору все зависело от взаимного влечения, и женщине следовало всего-навсего преодолеть природную стыдливость, чтобы лечь с тем или иным мужчиной, что случалось в каждый праздник. Так что женское бесплодие было наяву, а мужское скрыто. В последующую эпоху, когда возник вопрос о передаче наследства исключительно по отцовской линии, требования к установлению отцовства стали очень жесткими — буквально драконовскими. Вследствие этого изменилось и социальное положение женщины, а бесплодие считалось страшной бедой, обрушившейся на семью. Теперь взять любовника было смертельно опасно — общественная нравственность строго следила за святостью брака.
…И вторая пациентка, явившаяся на остров, жаловалась на невозможность зачать ребенка.
— У нас три дочери, а вот сыновья, кроме последнего, еще маленького, умерли, — начала объяснять женщина. — Муж очень сердится на меня за то, что за последние пять лет я ни разу не зачала. Он называет меня никчемной бабой…
Старая история, решила Карлина и спросила:
— Скажи, ты на самом деле хочешь родить еще одного ребенка?
— Если мой муж желает, то и я тоже, — печально ответила женщина. — Я уже принесла восемь детей, четверо выжили. Сыночек резвый, здоровый… Ему уже шесть лет. Старшая дочь уже на выданье… Но как мне сносить его гнев?
Карлина жестко бросила:
— Сообщи ему, что такова воля Аварры. Он должен ежедневно благодарить ее, что она оставила ему одного сына. Пусть радуется тому, что у него есть. Скажи, что это не ты отказываешься иметь детей, но Великая Мать указала тебе, что долг свой ты исполнила честно. Больше у тебя ничего не будет.
Посетительница облегченно вздохнула, в глазах у нее заиграла радость.
— Но эти слова рассердят его… У него это запросто — возьмет и поколотит меня.
— Если он посмеет ударить тебя, — торжественно начала Карлина, — то именем великой Аварры приказываю тебе взять полено и огреть мужа по голове. Со всей силы… А потом врежь еще раз — это уже по моему повелению. — Она едва смогла скрыть улыбку, потом, посерьезнев, добавила: — При этом напомни, что боги наказывают упрямых и безжалостных. Тем более жадных!.. Он должен благодарить богов за то, что ему дано, а не требовать в злобном беспамятстве еще!
Посетительница попыталась поцеловать ей руку, однако Карлина отказалась от подобной благодарности. Когда та ушла, она невольно подумала про себя: «Восемь детей! Милосердная Матерь всего сущего, и она подумывает, как бы завести еще одного!..»
Последней гостье было около пятидесяти. В комнату она вошла бочком, явно робея. К столу тоже решилась подойти не сразу. Дело у нее было несколько необычное — в таком возрасте у нее вдруг снова начались месячные. Вроде все уже кончилось много лет назад — и вот на тебе! Она была худа, цвет лица болезненно-желтый. Карлина обследовала ее с помощью звездного камня и в первый раз была вынуждена признать, что эта хворь ей не по силам. Она так и сказала посетительнице — что, мол, той нужно еще раз явиться на остров и поговорить с одной из матерей. Дней через десять. Она, Карлина, ничем не может ей помочь. Вот разве что пусть пьет лечебный чай. И еще добавила, что гостье необходимо хорошенько питаться в течение этого срока, потому что ей понадобятся силы для лечения.
Женщина ушла, с благодарностью приняв пакетик целебного сбора. Карлина же еще долго сидела, прикидывая, что может ждать пациентку. Случай был очень трудный — помочь ей могла стерилизация. Только самая искусная целительница могла решить, пойдет ли на пользу больной это решение. Если нет, главная жрица даст несчастной другой пакетик, содержащий медленно действующий яд, который убьет ее раньше, чем боль и страдания вконец обессилят ее. Она ненавидела подобный исход, однако ей ли, слабой и недостойной дочери богини, судить о справедливости выносимых Аваррой приговоров. В любом случае легкая смерть предпочтительнее, чем месяцы нестерпимых болей.
Потом до полудня, пока помогала Анье — они вдвоем переворачивали плиты и рвали траву, ножами выкапывали корешки (этой пакости там было видимо-невидимо), — Карлина размышляла о страдалице. В конце концов еще до начала вечерней мессы она направилась к матери Эликен.
Та неожиданно предупредила Карлину:
— Мать Амалия имела видение. Наш остров нуждается в более совершенной защите. Мы можем вновь подвергнуться нападению. По ее совету я тоже заглянула в будущее. Они вскоре снова явятся сюда. — Женщина похлопала Карлину по руке. — Я знаю, в том нет твоей вины, сестра Лириэль. Дьявол давно поселился в миру, будем молиться, чтобы милость Матери оберегла нас.
«Я тоже верю в это, — Карлина даже вздрогнула, — очень верю…»
Казалось, она вновь услышала зычный голос Барда и выкрикиваемые в ее адрес угрозы.
«Куда бы ты ни скрылась, как бы далеко ни забрела, Карлина, ты будешь моей, хочешь ты этого или нет…»
— Карлина, — повторил Бард, — моя жена. Сам я не в состоянии добраться до острова Безмолвия, а ты можешь. Ты не видишь иллюзий. Ты их можешь воспринимать только чужими глазами, но там ты будешь один. Когда высадишься на острове, заберешь Карлину, привезешь ее ко мне. — Он посопел немного, потом предостерег: — Только не допусти ошибки. Я убедился, что нас тянет к одним и
