— Мне так неудобно перед этой девочкой. — Она кивнула в сторону двери. — Мне кажется, что они все знают. К тому же и вы здесь…
Мелисендра грустно улыбнулась:
— Ничего подобного. Так и должно быть, чтобы барраганья прислуживала законной жене. Сказать по правде, в этом краю, где большинство браков происходит против воли женщин, вы не единственная благородная дама, украшенная после брачной ночи синяками. Далеко не единственная…
Карлина усмехнулась.
— Верно, — кивнула она, потом воскликнула: — Ну, почему они так? — Потом сникла: — Я совсем забыла… Теперь я считаюсь женой Барда, и дело только в
— Ускакал сегодня рано утром… Даже не знаю куда, но вид у него был такой, словно его настиг гнев Аварры, — тихо ответила Мелисендра. — Я даже предположить не могу, что с ним случилось. Может, он настоял на браке из-за политической ситуации. Я ничего не знаю. Но в одном уверена — больше он никогда не посмеет ударить вас. Побоится пальцем коснуться… Я лерони, мне ведомо, что произошло с ним. У меня такое впечатление, что теперь он не в состоянии обидеть женщину.
— Почему ты со мной такая ласковая? — неожиданно спросила Карлина. — Ведь я останусь здесь как законная жена, а ты барраганья!
— Я и была ею всегда. Даже хуже, госпожа! Подстилкой, не более… Отец Барда очень хотел поженить нас, но Бард не любит меня. Я нужна ему, когда у него плохое настроение и надо на ком-то сорвать гнев. Если бы я не родила ему сына, меня давным-давно вышвырнули бы из дворца…
— Вот, оказывается, — прошептала Карлина, — ты тоже жертва… — Потянувшись, она неожиданно поцеловала соседку, потом смутилась и нарочито сухо объяснила: — Я дала обет служить Аварре, я ее жрица; значит, мой долг быть матерью, сестрой, подругой любой женщине.
— …Да пусть покроет нас ее простертая, милосердная длань. С этого мгновения ты мне сестра, — продолжила формулу Мелисендра.
— Ты одна из наших? — изумлению Карлины не было предела.
— Я бы хотела ею быть, — ответила Мелисендра. Ее глаза наполнились слезами. — Но ты знаешь Завет. Ни одна женщина не смеет появиться на Святом острове, пока в миру у нее есть маленькие дети или престарелые родители, за которыми нужен уход. Кто примет меня, пока на моих плечах такая ответственность? Моя сестра — лерони, живет в Башне Нескьи, я единственная опора отцу, Эрленду еще только шесть. Так что сестры не примут меня. Кроме того, некий ларанцу предрек, что мне следует служить в миру. Он даже не сказал, каким образом. Однако мать Эликен позволила мне поклясться в частном порядке и принять звание жрицы, хотя я и не сохранила девственность. Она даже сказала, что в один прекрасный день я смогу выйти замуж.
— И ты все еще… Ты желаешь любить мужчину?! — воскликнула Карлина. — Я чувствую такое отвращение… Не могу даже представить себе… Я не вынесу, если еще раз подобное животное коснется меня… Даже по любви!
Мелисендра мягко шлепнула ее по руке:
— Это пройдет, сестра. Все проходит — была бы на то воля богини. Не перечь — кто знает ее промысл? Может, твой удел вновь отправиться на остров и служить ей там, храня целомудрие. Или еще где-нибудь… Надо, чтобы все было согласно с душой и знамениями Аварры. Верь, надейся, ее покров простерт над нами… — Мелисендра подняла с пола черную рясу. — Хочешь, я постираю?
Карлина в ответ испуганно прошептала:
— Я уже недостойна, я опозорена…
— Глупости! — Голос Мелисендры вдруг посуровел. — И ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Неужели ты думаешь, что ей неведомо, как ты храбро защищалась? Думаешь, она не оценит, что ты ни на единое мгновение не переставала надеяться на нее…
Глаза принцессы наполнились слезами:
— Как раз этого я больше всего боялась. Я могла сопротивляться отчаянней, я должна была заставить его убить меня…
— Ваи домна! Сестра, — увещевала Мелисендра. — Не кощунствуй. Как ты можешь полагать, что способна проникнуть в божий промысл? Она была с тобой всегда, до последнего мгновения. Если я способна понять тебя, то Великая Мать тем более. Ты считаешь, что она осудила тебя за слабость? Не надо этого!.. Она наш поводырь, не более того, но и не менее…
— Может, я слишком долго прожила на острове, — задумчиво сказала Карлина. — Я забыла жизнь. Вы все еще воюете?
— Неужели вы не знали, какой ужас случился в Хали. Их бомбили, они погибли…
— Мы знали. Но мать Эликен приказала нам закрыть сознания. Она сказала, что, если мы прочувствуем их смертные муки, ни к чему хорошему это не приведет.
— Мой отец заявил то же самое. Мы в те дни были в походе, — сказала Мелисендра.
— Но матери утверждают, что нам не следует попадаться на эту удочку — мы не должны участвовать в войнах. Наше дело — вечные истины, рождение, смерть. Война — мужское занятие. Нас это не касается. Патриотизм, интересы государства — все это пустые слова. Женщинам до них дела нет…
Мелисендра возразила:
— Прости, госпожа. Я сражалась бок о бок с мужчинами, невооруженная, с одним звездным камнем, при мне всегда был кинжал, чтобы не попасть живой в руки врагов. И сестры из Ордена Меча не щадят себя, хотя им известно, что, попади они в плен, их ждет самое ужасное. Несколько девушек пострадали после недавних боев в Серраисе. Разве эти страдания не достойны утешения? Разве над ними не простерта длань Аварры? Разве муки женщин в миру можно исцелить только на острове? А случай с тобой? Явится еще какой-нибудь обезумевший от запаха крови полководец и разрушит обитель…
Карлина задумчиво произнесла:
— Служительницы Аварры просили разрешения покинуть остров. Мы должны там исцелять и тела и души… Возможно, нам следует искать защиту у Ордена Меча. В любом случае это не будет для них обузой. — Ее голос задрожал. — Возможно, мать Эликен не совсем права, когда уверяет, что нам не следует вмешиваться в мирские дела.
— Я не знаю, — откликнулась Мелисендра, потом добавила: — Может, у разных женщин разные судьбы?..
Карлина горько усмехнулась:
— Ты когда-нибудь встречала мужчину, который бы допускал такую возможность?
Никто из них не мог предположить, что случится в следующую минуту. Сверху, из-под самых небес, донесся нарастающий пронзительный вой, потом грохот взрыва. Стены замка заходили ходуном, земля заколебалась под ногами, вылетели стекла. Люди попадали на пол. За первым взрывом последовал другой, потом еще один…
— Эрленд! — пронзительно закричала Мелисендра и бросилась в коридор. Тут и споткнулась, упала, так как в этот момент грянул еще один взрыв.
— Эрленд! Паоло! — завопила она.
Пол бросился к ней, подхватил, подтащил к одному из дверных проемов, где прятался сам. Мелисендра хваталась за него, все время выкрикивала имя сына. Хвала богам, мальчик в тот страшный момент оказался в конюшне, куда прибежал, чтобы сменить подстилку у щенков. Мать, узнав это, облегченно вздохнула. И Пол неожиданно для себя увидел все это въявь — может, потому, что Мелисендра вцепилась в него обеими руками. Тут снова пол под ногами заходил ходуном.
— Пошли! — приказал Пол. — Нам надо выбраться наружу.
— Карлина! — воскликнула Мелисендра и бросилась назад. Пол за ней… Они нашли принцессу, забившуюся под стол. Пол вытащил ее, подхватил на руки, бросился вслед за Мелисендрой к потайной лестнице, ведущей в маленький садик, где он впервые увидел Мелисендру и ее сына. Оказавшись на воздухе в относительной безопасности, он оставил женщин. Тут Карлина впервые обратила на него внимание — ее взгляд на мгновение застыл, потом женщина в страхе отпрянула.
— Ты? Нет. — Она поморгала. — Это не ты. Ведь ты же не Бард?
