выскочкой из низов, только что обесчестившим леди.
Пропади она пропадом за то, что непостижимым образом заставила его вспомнить и признать существование человека, которого он многие годы пытался оставить в прошлом. Он почерпнул со дна всю эту муть, чтобы показать ей самую низменную сторону своей натуры… а она все равно сказала, что любит его.
Стащив свежеиспеченную булочку с противня, поставленного остывать на массивный стол в центре кухни, Саймон вошел в офис Джекема.
Усевшись на диван, он достал из кармана то, что сунул туда Фиблс. Это оказались свежие «Новости», сложенные так, что наверху находился раздел объявлений. Как видно, кто-то из интересующих «Клуб лжецов» объектов либо женился, либо умер.
Саймон пробежал глазами фамилии, и вдруг его рот раскрылся от удивления. Потом он гневно стиснул зубы, а газетный листок в его руке превратился в скомканный шарик.
Так вот, оказывается, кто умер. Он сам.
Агата убила Мортимера Эпплкуиста.
– Этот мерзавец не заслуживает того, чтобы жить!
– Я знаю, Агги, но все же…
Джеймс озабоченно потер лицо, и это был плохой признак – он делал так только тогда, когда у него кончалось терпение. И все же Агата не желала считаться с его неодобрением. Она никому не позволит указывать, как ей следует распоряжаться своей жизнью, даже своему обожаемому братцу.
– Не пытайся заговаривать мне зубы, Джейми, все равно ничего не выйдет.
– Я лишь хотел, чтобы ты посоветовалась со мной, прежде чем бежать в редакцию «Новостей» с этой невероятной историей. Мало того, ты объявила мертвым человека, который еще дышит и умирать не собирается, но ты еще и утверждаешь, что… Как там сказано? – Взглянув на газету, он процитировал: – Мистер Эпплкуист скончался вчера вечером в результате несчастного случая…
Агата покрутила вилку. Возможно, она зашла слишком далеко, однако в тот момент это показалось ей самой подходящей местью.
– Его следовало бы задушить на самом деле за то, что он без конца лгал мне!
– Возможно, но зачем привлекать к себе столько внимания? Сейчас ты не в таком положении, чтобы позволять кому-то копаться в твоих делах. Если обнаружится, что твой брак был фикцией, твоя репутация погибнет безвозвратно!
– Нет, я просто стану вдовой Эпплкуист, и у меня будет даже больше свободы, чем прежде.
Джеймс, прищурившись, посмотрел на сестру.
– Возможно, у тебя есть свидетельство о браке или какое-либо другое доказательство?
– Ах, Джейми! – Агата вздохнула. – Неужели ты подходишь ко всем знакомым вдовам и требуешь предъявить официальный документ? Конечно, нет. Люди всегда верят тому, что им говорят.
– Но это же нехорошо!
– Кажется, вы собираетесь мне преподать урок морали, мистер шпион, а между тем вся ваша жизнь – ложь, как и жизнь Саймона! Не ты ли говорил мне, что ты солдат? Ты даже возил в дорожном сундуке капитанскую форму!
– Как ты узнала, что я вожу в дорожном сундуке?
– Очень просто – заглянула туда. Скажи честно, Джейми, неужели ты и впрямь такой наивный? Понимаю, ты тревожишься за меня, но все в порядке. Я вдова Эпплкуист и, естественно, не должна быть девственницей.
– Даже вдовы оберегают свою репутацию, Агги.
– Все верно. Именно поэтому мой дорогой братец находится дома и присматривает за мной.
– Кстати… Никто не должен знать о том, что я здесь. Те, от кого я сбежал, возможно, все еще ищут меня, и если обнаружат, то и ты можешь оказаться в опасности.
– Вот как? В любом случае в течение последующих нескольких дней мне, возможно, придется принять нескольких визитеров, но все пройдет без большой суеты.
Однако Агата ошиблась: суета была, причем немалая. Не успели часы пробить полдень, как в дом на Кэрридж-сквер слетелись стайки утирающих слезы дам, и Джеймсу пришлось всю вторую половину дня безвылазно сидеть наверху. Пирсон тем временем предупредил Агату, что кухарка чуть не плачет, потому что боится не успеть приготовить закуски, и Агата шепнула ему, чтобы он, не считаясь с расходами, нанял через агентство подходящую помощницу на кухню.
Когда она вновь вошла в гостиную, леди столпились вокруг чайного подноса и шепотом, который был хорошо слышен по всей комнате, переговаривались между собой.
Несмотря на возбужденный блеск в глазах своих посетительниц, Агата с благодарностью принимала их сочувствие. В конце концов, она действительно понесла утрату.
По правде говоря, она даже подумывала о том, чтобы как-то приукрасить свою историю, и тут со следующей волной посетительниц приехала молодая женщина, которую Агата узнала. Это была Клара Симпсон, овдовевшая золовка миссис Трапп; ее черная одежда говорила о том, что она тоже носит траур, и ее сочувствие было очень искренним.
– Понимаю, что вам хочется, чтобы мы поскорее ушли, – сказала Клара. – Я хорошо помню, как чувствовала себя в подобной ситуации. Однако, как только мы уйдем, тишина покажется такой… оглушительной. Прошу вас, пошлите за мной, если вам захочется заполнить тишину. Я не буду говорить вам, что только самые лучшие умирают молодыми и что вам следует немедленно отдать свою жизнь на попечение ближайшего родственника мужского пола.
