Керала:
— Ему нужно помочь. Егo грудь не раздавлена, но я думаю, что сломано ребрo: — чувство хрупкого ребра под его рукой, судорожный, придушенный крик полузадушенного младенца, медленно возвращающегося к жизни…
Люди склонились над мертвецом в коридоре. Дрожащие руки Керала, бледное лицо — маска ужаса, вопросы, голоса, зоо мундиры, халаты. Один официальный голос перекрывает другой.
— Здесь в его кармане ампулы со снадобьем, которое он дал девушке. Он, вероятно, сначала оглушил сестру Коннистон. Доктор Гамильтон, как вы себя чувствуете? Кажется, вы пришли своевременно и предотвратили два убийства.
Дэвид слушал свой голос, он донесся до него совершенно неожиданно.
— Я действительно ничего не знаю. Может быть, я услышал Керала — ты вызывал меня, Керал? Я знаю только, что проснулся и у меня появилось чувство, что я должен спешить. Я не имею никакого понятия, откуда я узнал, что Мелора и ее ребенок в опасности.
— Кто он? — мужчина в форме перевернул труп.
— Та же старая история. Он может быть кем угодно. Каким-нибудь бездельником из космопорта, даже с хирургически измененными отпечатками пальцев.
— Нам дьявольски повезло. Представьте себе, что произошло бы: Регис Хастур доверил нам безопасность своего сына, а мать и ребенок убиты в самом центре земной штабквартиры! Какой политический капитал они могли бы извлечь!
Все еще смущенный, Дэвид спросил себя, кем они были, какой политический капитал можно извлечь из смерти ребенка и какое чудовище может решиться на такое преступление? Он должен был еще дважды повторить свой рассказ, и каждый раз он чувствовал себя полностью дезориентированным и не верящим ни во что. Ребенок был вне опасности, но служащие штаб-квартиры утроили охрану возле комнаты. Дэвид встал. Команда, хлопотавшая возле Мелоры, больше не нуждалась в нем. Потребовалось больше получаса, пока Мелора начала дышать без посторонней помощи, ее отравление было почти смертельным. Появился Джейсон Элисон и отправил прочь полицейских из космического патруля, которые допрашивали Дэвида. 'Керал? Где был Керал?' Дэвид не чувствовал его присутствия, он чувствовал опустошение… Космический патруль послушался Джейсона. Полицейские уставились на Дэвида, словно он был каким-то монстром.
Откуда-то в этот час появился Регис, бледный, как выбеленный непогодой скелет. Он пытался что-то сказать Дэвиду, но не мог. На его лице было все написано. Наконец он обвил руками Дэвида и прижался щекой к щеке землянина.
При этом прикосновении мир Дэвида внезапно обрел краски и реальность, словно вдруг исчез окутывающий его туман. Он знал, что он бодрствует, и все это было реальностью, а не диким, сумасшедшим кошмаром. Руки Региса сжали руки Дэвида и он сказал:
— Все хорошо, Регис? Они оба остались в живых и теперь, когда мы предупреждены, ничего больше не случится. Но… великий Боже! Где Керал? Что с ним случилось?
Перед его мысленным взором появилась картина: лицо Керала, искаженное ужасом, повернутое к человеку, которого он убил.
Ни один чири еще не убивал живого существа. Чири не едят мяса!
Дэвид вернулся в свою комнату, он почему-то был уверен, что найдет там Керала, и это так и было. Чири свернулся в клубок, спрятав лицо. Сгусток страдания и отвращения, его дыхание было таким слабым, что сердце Дэвида почти остановилось при мысли, что шок может убить его. На бледном, чужом лице не было ни следа сознания, никаких признаков того, что он заметил Дэвида. Дэвид осторожно повернулся к нему. Его снова поразила женственная красота чири, его собственный сон со странными обертонами снова вернулся. Дэвид испугался и устыдился. Сердясь на себя, он прогнал эти мысли.
Керал нужен тебе, ты не можешь критиковать его по человеческим меркам и меркам своих сексуальных отношений!
Керал был холоден, как лед, и почти так же жесток, как мертвец. Дэвид опустился на колени возле его постели и в слепом инстинкте прижал его к себе. Он снова и снова шептал его имя.
— Керал! Керал, это я, Дэвид. Вернись. Я здесь. Все хорошо, все будет хорошо. Керал, Керал, ты не должен умирать, — слова теперь были ничего не значащим бормотанием, но они сделали возможным сконцентрировать его сознание, всю его личность на глубоком поиске.
— Керал. Куда ты ушел? Вернись. Вернись ко мне. Я зову тебя назад, я ищу тебя повсюду, куда ты хочешь уйти, я ищу тебя в молчании страха…
Дэвид впервые ощутил черный, бесформенный ужас, в который погрузился Керал, и был почти уничтожен.
Смерть. Я убил живое существо. Он держал ребенка в своих руках, он убивал его. Как может кто-то убить ребенка? Как может кто-то убить кого-то? Я убил своими руками… я умираю своей смертью, захлестываемый этой темнотой…
— Боже, помоги мне, — вполголоса произнес Дэвид. — Как мне добраться до него? — мысленным взором он увидел, как жизнь медленно возвращается на посиневшее лицо полузадушенного младенца, ощутил поток благодарности и любви, которые Регис передал ему в своем прикосновении.
Медленно, как начинает биться сердце от потока живительной энергии, сознание Керала начало возвращаться из тьмы к жизни. Дэвид все еще держал Керала в своих руках и что-то бормотал ему, как ребенку, как женщине, пока, наконец, огромные светлые глаза чири открылись и он с отчаянием и печалью посмотрел в лицо Дэвида.
— Я не хотел убивать его, не хотел быть таким же злым, как он. Но я не представлял себе, как он был слаб и насколько сильны мои руки, когда меня охватывает гнев, — он задрожал. — Мне так холодно, так холодно…
— Это шок, — очень мягко сказал Дэвид. — Скоро станет легче. Тебе больше ничего не надо делать, Керал.
— Ребенок…
— С ним все в порядке, — Дэвид снова удивился. Как рассказывал сам Керал, его раса вымирает. Керал никогда не видел детей своего собственного народа. Почему же он так беспокоится о ребенке совершенно чужой ему расы? Это глубокое чувство схожести…
Постепенно тело Керала согрелось, мертвенное окоченение прошло, и с некоторым смущением Дэвид осознал, что он все еще лежит возле Керала и сжимает его в своих объятиях как любимую. Он довольно быстро пришел в себя и встал. Практическое мышление одержало верх.
— Ты все еще мерзнешь? Я хочу приготовить тебе кое-что согревающее. И я укрою тебя, — его мучило чувство, что от него что-то ускользнуло, у него был ключ к Кералу, который, в свою очередь, являлся ключом ко всем тайнам.
Керал приподнялся.
— Я хочу пойти…
— Оставайся на месте, — приказал Дэвид. — Это приказ врача. Я узнаю, как обстоят дела с Мелорой и младенцем, а потом расскажу тебе все. — Он избегал давать чири с его чуждой психикой успокаивающие средства, однако, горячее питье ему не повредит. Где-то в штаб-квартире есть кофе или нечто подобное горькому шоколаду — какой-нибудь дарковерский эквивалент этим вещам.
Это была чертовски изнурительная ночь. Дэвид даже не удивился, когда бросив взгляд на окно обнаружил, что солнце уже встало.
Так же мало его удивило, когда в первой половине дня он узнал, что Коннеру уже известно обо всем, что произошло.
Он медленно привыкал к тому, что был телепатом и уже начал извлекать из этого пользу.
Он уже сформулировал вопросы, которые хотел задать Кералу. Научное изучение чири больше не привлекало его.
Он хотел довериться своей интуиции и пойти туда, куда она его приведет.
Регис Хастур вышел, красноватое туманное утро ослепило его, он равнодушно посмотрел вверх, на небо. Мелора была вне опасности и благодаря быстрому вмешательству Керала ребенок тоже не подвергся настоящей опасности. Оба они теперь спали, и Регис оставил их в надежных руках. Но он до смерти устал, и страх снова охватил его.
