А можно… и то и другое?
Усмехнувшись ее жадности, виконт погрузил в нее средний палец. Тот без труда проник в скользкую плоть, увлажнившуюся в считанные секунды. Заглушив ее слабое «ох!» поцелуем, он принялся ласкать ее лоно, то медленно вводя палец внутрь, то снова извлекая его. Чуть погодя она принялась вторить движениям его руки, двигая бедрами то вниз, то вверх, а потом снова вниз.
Глаза Дейна затуманились. Он представил, как в один прекрасный день Оливия оседлает его и ее тугая плоть будет тереться о ствол его орудия, пока он будет таранить ее. Оливия еще быстрее задвигала бедрами. С губ ее срывались слабые возгласы нетерпения, а лоно обволакивало его руку влагой. И виконт вдруг почувствбвал, как ее плоть в пароксизме наслаждения зажала в тиски палец, проникший в ее естество. Но на этом он не остановился.
Воспользовавшись тем, что лоно Оливии сочилось соками, виконт сложил два пальца вместе и начал проталкивать их внутрь. Медленно, но довольно решительно. Она дернулась от удивления.
– Привыкай, – тихо велел он. – Ты должна принимать все, что я тебе даю.
Оливия кивнула, все еще с трудом переводя дух после взрыва блаженства, а потом послушно замерла. Дейн снова и снова пронзал ее. Сначала он делал это медленно, а потом все быстрее и быстрее. Почувствовав, что больше не выдержит, Оливия принялась двигать бедрами навстречу его пальцам. Обвив свободной рукой ее талию, Дейн с жадностью припал губами сначала
Она снова достигла пика наслаждения, по ее телу вновь прокатилась сильнейшая судорога, так что у нее подогнулись колени. Она вся как-то обмякла в его руках. Виконт вынул пальцы из влажной расселины и обтер их о нижнюю юбку Оливии, а потом, поставив ее на ноги, поправил платье.
Оливия тяжелодышала. Лицо пылало. Похоже, в пылу любовных утех она прикусила губу, которая теперь припухла и порозовела. И Дейну опять захотелось вознести ее на вершину блаженства.
Должно быть, Оливия прочла это желание в его глазах, потому что отпрянула, выставив перед собой руку.
– Нет, пожалуйста…
Одним махом оказавшись возле нее, виконт схватил ее в объятия.
– Я могу заставить тебя взять назад это «нет»! – игриво прорычал он.
Оливия уткнулась лбом ему в грудь.
– Не сомневаюсь, – по- прежнему тяжело дыша, еле вымолвила она, – но часы скоро пробьют к обеду, а я так и не переоделась…
В соседней комнате раздался скрежет дверной ручки. Их отбросило друг от друга, словно между ними проскочила молния. Дейн отвернулся, пытаясь уложить в брюках свое ноющее орудие, а Оливия проворно скатала хитроумный ящичек с жезлами.
Только она защелкнула замочки, как в комнату вошла Петти.
– Какое платье вы желаете надеть, миледи… – Она осеклась, увидев Дейна. – Ох, простите, милорд! – Камеристка попятилась к двери.
Дейн улыбнулся девице, но Оливия обратила внимание, что он сложил перед собой руки, прикрыв перед брюк. Лорд Гринли явно старался разрядить обстановку. Оливия никогда раньше не замечааа за ним столь дружелюбного отношения к слугам.
– Как тебя зовут? – спросил он Петти.
Петти сделала книксен и метнула в Оливию торжествующий взгляд.
– Элспет, милорд. – Дейн кивнул:
– Красивое имя. – Он повернулся к Оливии: – Ты так не думаешь, дорогая?
Хотела бы она открыть ему глаза на то, как на юных впечатлительных девиц действовали его улыбки, взгляды, мощ-ное тело и даже ничего не значащие комплименты. Да и на нее тоже.
– Да, красивое, – ответила Оливия. – Стало быть, ты Элспет. А твоя сестрица, должно быть, Летиция? А другая, конечно же, Хенриетта. – Она повернулась к Дейну: – Ты знал, что вместе с Элспет принял на работу ее сестер-двойняшек? – Леди Гринли сладко улыбнулась камеристке, глаза которой метали в нее молнии. – И до чего же трудолюбива эта троица!
Дейн с гордостью улыбнулся жене:
– Вижу, ты уже знаешь в лицо всю прислугу, вплоть до горничных. Молодец!
Теперь уже Оливия метнула в Петти торжествующий взгляд и слегка присела в реверансе.
– Благодарю вас, сударь, – сказала она, легонько подтолкнув его к двери. – Послушай, мне надо одеться к обеду. Если я не ошибаюсь, Проффит сейчас скрежещет зубами от нетерпения.
Дейн закатил глаза:
– Проффит – гений, хотя вечно раздувает из мухи слона. – Однако он все-таки вышел, поклонившись жене и рассеянно кивнув Петти.
Оливия повернулась и посмотрела на Петти:
– Элспет? Правда? Тебе, наверное, было бы приятнее, если бы тебя называли Элспет, а не Петти?
Петти насупилась:
– Какая разница? Никому до этого нет дела. Мама дала нам всем такие славные имена, а папа зовет нас по-своему. – Она пожала плечами. – Как и все.
Камеристка сунула руку в платяной шкаф и вытащила бледно-зеленое шелковое платье. Оно было гораздо красивее испорченного серого и благодаря декольте удивительно хорошо смотрелось на ней. Оливия подозревала, что у модистки лопнуло терпение. Вероятно, та просто-напросто махнула рукой на пожелания леди Гринли.
Маменька зачастую так действовала на людей.
– Этот красавчик, лорд Драйден, сегодня снова обедает с вами, миледи.
Оливия попыталась отыскать в ее словах некий скрытый подтекст, но камеристка говорила чистую правду.
– Да, он и впрямь хорош собой. – Улыбнувшись, она повернулась спиной к Петти, предоставляя возможность расшнуровать корсет ее узорчатого платья. – Но до его сиятельства ему далеко.
Петти вздохнула:
– Ваша правда, миледи. Хотя Летти больше по душе лорд Драйден. Но она всегда с ума сходила по темноволосым мужчинам.
Оливия повернула голову и взглянула через плечо на Петти.
– Мисс Элспет, неужели мы разговариваем, как все нормальные люди?
– Похоже на то. – Петти зарделась и отвела взгляд, пожав плечами. – Тут слух ходил, что вы собираетесь всех нас уволить, а на наши места взять своих людей.
Оливия удивленно моргнула.
– Мои люди ждут не дождутся, когда придет пора уходить на заслуженную пенсию. Напрасно вы тревожитесь. Правда, миссис Хафф скоро сведет меня с ума.
Петти охнула.
– Нет, миледи! Миссис Хафф очень добрая, надо только узнать ее поближе. Она взяла нас с сестрами на работу из одолжения нашей матушке. У нее просто кости ломит, вот она и сердится. Ее так замучил артрит, прямо мочи нет.
Оливия нагнула голову, помогая тем самым Петти натягивать на нее платье.
– Я… аю… ак… чить… дуг.
– Что вы сказали, миледи?
Оливия, вынырнув из выреза платья, улыбнулась:
– Я знаю, как вылечить… недуг миссис Хафф.
Она не могла заставить себя повторить исковерканное Петти слово, иначе девушка решила бы, что ее критикуют, а Оливии этого не хотелось. Особенно теперь, когда та наконец-то держалась почти дружелюбно.
Леди Гринли подошла к письменному столику и вытащила из ящика листок бумаги. Обмакнув перо в чернильницу, она быстро написала на листке перечень трав и прочих компонентов.
– Отнеси это поварихе. Пусть сегодня же приготовит галлон этого отвара. Скажи миссис Хафф, что надо смочить в нем тряпочку; отжать ее и приложить к больному суставу. И делать так до тех пор, пока микстура не остынет.
Девушка нерешительно взяла протянутый Оливией листок. Было видно, что ей неловко.
– Да, миледи, но… – Оливия скрестила руки.
– Но миссис Хафф даже не посмотрит на рецепт, если узнает, что он от меня.
Петти потупилась.
– Не сердитесь на нее, миледи. Десять лет она ведет хозяйство у его сиятельства и боится, что с больными суставами ее больше никто не возьмет на работу.
Оливия кивнула.
– А если сказать, что кто-то другой дал тебе рецепт? – Петти робко улыбнулась.
– Например, моя матушка.
Широко улыбнувшись, Оливия резко отряхнула руки.
– Ну, какую прическу ты собираешься мне сегодня сделать? Надеюсь, такую, которая не развалится?
Сунув листок в рукав, Петти состроила кислую мину:
– Наверно, это я виновата втом, что ваши волосы не держатся на месте. Если б вы не носились туда-сюда сломя голову…
Оливия уселась в кресло перед туалетным столиком в блаженной уверенности, что Петти сделает из нее красавицу. Теперь она знала, что угрюмая манера держаться – это просто… просто такова уж Петти, вот и все.
В считанные секунды Оливия была готова к выходу. Оставалось надеяться, что с обедом они разделаются также быстро. У них с Дейном на вечер было назначено свидание, после которого все могло измениться.
Глава 14
Дейн поймал себя на том, что ему весьма трудно спокойно есть свой обед. Его преследовало видение: Оливия, полностью одетая, но с оголенными сосками, запрокинув голову и вцепившись ему в плечи, отдается ему вся без остатка.
И при мысли о том, что впереди их ждет целая ночь подобного блаженства, он все сильнее сжимал вилку в руке. Его орудие до сих пор наполовину пребывало в боевой готовности, а в голове роились фантазии о новых вершинах чувственности, на которые он сможет ее сегодня вознести.
Но и это еще не все. В планы касательно ее «обучения» мало-помалу вкрадывались его собственные порочные желания. Он хотел скомандовать, чтобы Оливия опустилась на колени и взяла его клинок в рот. И осознание того, что его покорная в вопросах плотских утех женушка сможет взять и выполнить его приказ, только подстегивало его воображение.
Взгляд виконта остановился на груди сидевшей напротив
