голову от тарелки и посмотрел на них подслеповатыми глазами.
– Это моя Пиппи? – Он снова уткнулся носом в свой завтрак, гоняя яйца по тарелке трясущейся вилкой. – Должно быть, ей на глаза попалась селедка.
– П-простите. Простите меня… – Ояивия развернулась и выбежала из комнаты, промчавшись мимо собравшейся в коридоре толпы. Она чувствовала, как слезы начинают застилать глаза. Оливия никогда еще не видела Дейна таким грубым и жестоким, даже в ту ночь в гостинице. А его взгляд!
Она бежала по коридору верхне га этажа. До спальни уже рукой подать…
Повернув за угол, она врезалась во что-то твердое и обтянутое темно-зеленым бархатом.
– Эй, эй, помедленнее! – Она почувствовала, как ее схватили за плечи и остановили. – Оливия? Оливия, что стряслось?
– А, Маркус… – Она посмотрела ему в глаза.
Встревоженный взгляд зеленых, точно нефрит, глаз лишил ее остатков самообладания. Он был так похож на Уолтера!
– О, Маркус!
Оливия бросилась ему на грудь с такой силой, что Драйден покачнулся. Он обнял ее и неуклюже похлопал по спине.
Рассказ полился из нее бессвязным и беспорядочным потоком, но Маркус понял все до последнего слова.
– Тише, тише. – Он погладил ее по голове. – Наверняка все не так плохо.
Оливия покачала головой, размазывая слезы по его жилету:
– Очень плохо! И даже хуже! Такое ощущение, что кто-то плетет против меня заговор! А Дейн сказал… Дейн сказал…
Рыдания снова вырывались из ее груди. Из того самого уголка души, где все время жила уверенность, что она не справится, что она никого не сможет провести, что она никогда не будет достаточно хороша для…
Маркус прижал ее к себе еще крепче и ласково усмехнулся:
– Ливви, Ливви, это всего лишь завтрак с гостями. Сезон закончился. Когда март снова постучится в дверь, никто об этом и не вспомнит. Раз уж на то пошло, после сегодняшнего Охотничьего бала и ваших таинственных увеселений никто об этом не вспомнит!
Маркус смог отыскать тропинку к ее сердцу. Пожалуй, он прав. С минуты на минуту приедут артисты, которых наняла миссис Блайд. Вполне возможно, что бал ждет оглушительный успех, а утренний конфуз будет предан забвению. Оливия попыталась прогнать слезы.
– Так-то лучше, – сказал Маркус, не размыкая объятий. – А теперь сделайте глубокий вдох.
Оливия повиновалась.
– О Господи! Я испортила вам жилет.
– Мне он все равно не нравился, – ухмыльнувшись, ответил он. – Ну, бегите умойтесь и переоденьтесь. – Он чмокнул ее в лоб.
Оливия удивленно на него посмотрела.
– Уолтер всегда так делал, – пробормотала она. Что-то промелькнуло у Маркуса в глазах, когда он посмотрел на нее сверху вниз.
– Значит, я буду вам братом, – ласково сказал он и нежно провел пальцами по ее щеке, стерев последнюю слезинку. – Наверное, так и должно быть…
– Оливия! – раздался глухой окрик Дейна. Оливию и Маркуса отбросило друг от друга, точно взрывной волной.
Оливия взглянула на лестничную площадку, где стоял ее муж. Он двинулся на них, заполнив своей внушительной фигурой все пространство коридора. Маркус толкнул Оливию себе за спину и выставил вперед обе руки.
– Дейн, успокойся. Она расстроена. Я просто… – НоДейн видел, что они прижимались друг к другу. Рука Маркуса обвивала ее стан, а вторая рука касалась ее щеки, а она смотрела Маркусу в глаза, желая слиться с ним в поцелуе…
Боль была слишком сильной, словно удар шпагой в сердце.
Он даже не помнил, как ударил Маркуса, но дело было сделано. Его поверженный друг лежал на ковре, а Оливия сидела рядом с ним на коленях, хлопала его по лицу и проверяла зрачки.
Она вскинула глаза и посмотрела на Дейна. Ее взгляд выражал замешательство.
– Да что с тобой? Он же твой друг!
Дейн бросился бежать. Его поразила внезапная догадка.
Он любит ее. Поразительно и немыслимо, но это так! Ничего ужаснее с ним не могло случиться.
Он побежал к конюшням за углом. Должно быть, конюхи завидели его издалека, потому что его любимая лошадь – белый жеребец по кличке Галаад – была почти оседлана.
Дейн с ходу вскочил на Галаада и вылетел в открытую дверь конюшни, низко пригнувшись. Огромные копыта тяжело застучали по подъездной дорожке, поднимая вверх фонтаны гравия.
Глава 21
Выскочив в парадную дверь Керколл-Холла, Оливия успела увидеть, как Дейн проскакал мимо нее на лошади, стиснув зубы и вперив взгляд в горизонт.
– Дейн! – Она подобрала юбки и бросилась вслед за ним. – Дейн!
Но он уже был слишком далеко и не слышал ее. Она увидела, как лошадь свернула в аллеи и поскакала галопом к огромному лесу.
Он уехал. Оливия пошатнулась, ошеломленная тем, как ее расчудесная новая жизнь меньше чем за час превратилась в руины.
Грохот колес по подъездной аллее вывел ее из замешательства. Еще кто-то приехал. Хорошо хоть остальные гости прибудут только через несколько часов. Вряд ли она выдержит еще одну встречу с незнакомцами. Особенно со знатными незнакомцами, которые ожидают увидеть в ней ту, кем она определенно не является.
Она обернулась и отошла в сторону, чтобы пропустить экипаж.
Пышно украшенная карета, запряженная четверкой лошадей, свернула с подъездной аллеи и направилась прямо к ней. Лошади высоко вскидывали ноги, несмотря на проделанный путь. И на что тодько не способны лучшие представители породы. Пряжки на конской сбруе сияли огнем даже сквозь покрывавшую их пыль и дорожную грязь. Их было невозможно ни с чем спутать. Так блестит только золото.
Роскошная карета из отполированного красного дерева была прямо-таки облеплена лакеями. Лакеи были одеты в белые ливреи с настоящими золотыми галунами…
О Боже милостивый! У Оливии затряслись колени. Не может быть. Это сон, ночной кошмар, в котором переплелись все ее самые ужасные страхи и предположения. Только в страшном сне могло привидеться, что она стоит на подъездной дорожке и безумными глазами смотрит на подъезжавшую карету. Волосы похожи на воронье гнездо, лицо красное, как помидор, а туфельки вбобще где-то потерялись…
Оливия закрыла глаза. Ей хотелось проснуться, открыть глаза и понять, что ничего этого не было, что она никогда не садилась за тот отвратительный завтрак, не бросалась в объятия Маркуса, не видела уничтожающего взгляда Дейна. Но больше всего ей хотелось, чтобы ей не надо было встречать принца-регента Британии босиком.
Послышался скрип колес. Карета остановилась прямо возле нее. Оливия открыла глаза как раз в тот момент, когда лакеи, прямо-таки поражавшие своей многочисленностью, развили бурную деятельность. Двое бросились вперед и взяли лошадей под уздцы, чтобы, не дай Бог, его высочество не потерял равновесие! Еще двое отстегнули украшенную тонкой резьбой приступку, которая очень смахивала налестнич-ный пролет, и ловко водрузили ее перед дверцей кареты. Еще один юноша изящно шагнул вперед и обмахнул приступку шелковым платочком. Очевидно, такая задача была не по силам тем двум, что поставили ее на место.
Из кареты показалась нога, обутая в изящную туфлю. Только тут Оливию осенило, что его высочество занесло на ее подъездную аллею отнюдь не попутным ветром. Они с Дейном пригласили гостей на неделю, так как дают Охотничий бал.
Принц-регент был ее гостем.
На миг, показавшийся ей вечностью, у Оливии перехватило дыхание. Принимать у себя принца – это честь, к которой почти все леди готовились бы месяцами! Маменька много раз рассказывала ей об одной даме, которая специально для такого случая заказала целый фарфоровый сервиз, а потом потребовала уничтожить все эскизы, чтобы больше ниг кто не смог утверждать, что его тарелок касалась королевская вилка!
Однако Дейн ни слова не сказал об этом. Подлый предатель! Он потребовал, чтобы она блестяще исполнила роль хозяйки, а потом своими же руками выбил у нее почву из-под ног.
Ни меню, ни убранство комнат, ни ее наряды совершенно не годились для королевского визита.
Оливия оглядела себя, но ничего не изменилось. Она по-прежнему стояла босиком на земле в мятом платье и с растрепанными волосами.
Вспомнив о хороших манерах, она присела в самом глубоком реверансе, который можно было изобразить. О Боже, неужели у нее на юбке скисшая пахта?
Она самая.
– Да поднимайся же, девчонка! – раздался над ее ухом резкий голос. Он был очень похож на голос его королевского высочества.
Оливия поспешно выпрямилась. Слишком поспешно. Поднимаясь, она сильно ударилась обо что-то головой. Подняв глаза, Оливия увидела, что принц-регент Британии потирает подбородок.
– Неуклюжая корова!
Главный хранитель приступки оттолкнул ее. Она отлетела в сторону.
Принц раздраженно отпихнул юнца в сторону.
– Боже правый, – буркнул он, ощупывая челюсть, – только неповоротливых служанок мне не хватало! Если Гринли больше ни на что не способен, то лучше я вернусь в этот треклятый тарантас!
Голова у Оливии раскалывалась от боли, но острее всего чувствовалась боль в груди. Дейн боялся, что она не справится. И она действительно с треском провалила дело. Принц вот-вот уедет от них, обидевшись на оказанный прием. И вполне заслуженно. Да и чему тут удивляться, когда она со всей мочи ударила головой по королевскому подбородку?
Оливия с ужасом почувствована, как к глазам подступают слезы. Она прижала обе ладони к глазам, но это было уже слишком! Видимо, последнее оскорбление все-таки переполнило чашу терпения.
Она разрыдалась прямо перед принцем Георгом.
Дейн доехал до середины леса и только тут вспомнил, что с минуты на
