заговорила, и как Этан ни вглядывался в нее, он при всем желании не мог ее узнать.
Глава 6
Мир вокруг них вдруг затих. Даже ночные мошки и те умолкли, не нарушая тишины трепетом тонких крылышек. Заглох раскат мужского смеха, и Джейн услышала стук собственного сердца.
Как глупо. К счастью, она не чувствовала страха. И усилием воли попыталась успокоить неистовое биение сердца. Мистер Деймонт стоял перед ней, видимо, ожидая, когда она заговорит, слегка склонив голову набок. Как ни странно, он смотрел на нее без малейших признаков удивления.
Неужели он ее не узнал? Но возможно ли это? Правда, тогда лицо Джейн закрывали рассыпавшиеся волосы, и вряд ли ее можно было разглядеть в тусклом свете, исходившем из окон дома.
Едва Джейн это осознала, как желание вступать в разговор у нее тут же пропало. Он слышал ее голос, а ей неоднократно говорили, что голос у нее особенный. Лучше ей хранить некоторое время молчание. К тому же будет интересно посмотреть, как поведет себя этот человек в создавшейся ситуации. Сказать по правде, Джейн не спешила осуждать его за поведение прошлой ночью, ибо сама вела себя довольно грубо.
Сегодня им выпала возможность начать все сначала. Что он скажет? Как поведет себя по отношению к ней? Он представился, отдав дань вежливости, но это обстоятельство она не считала таким уж важным. В конце концов, что еще оставалось ему делать, обнаружив ночью в саду одинокую женщину? Сделать вид, что не заметил ее?
К ее удивлению, молодой человек вдруг улыбнулся и предложил ей руку.
– В саду роса, вы промочите туфельки. Может, пройдем на террасу?
Смущенная его непринужденным тоном, Джейн положила легкую ладонь ему на руку, после чего они повернули к дому и пересекли лужайку с такой степенностью, словно в разгар дня прогуливались по Гайд-парку. Приподняв подол платья, чтобы преодолеть три ступеньки, ведущие на крыльцо, Джейн обнаружила, что платье и туфли и впрямь промокли от росы.
Усадив ее на каменную скамью, спутник Джейн поставил на каменный край одну ногу и облокотился на колено.
– Простите мне мою дерзость, но мы знакомы? – Джейн покачала головой. Она не солгала: официально их никто друг другу не представлял.
– Боюсь, что в таком случае я веду себя чересчур развязно, – произнес Деймонт с удрученной улыбкой.
Господи, он к тому же еще и хорош собой! Джейн снова пришлось усмирять свой участившийся пульс. Она здесьлишь для того, чтобы выяснить, выдаст ли он миру происшедшую с ней неловкость.
– Вы гостья на этом вечере?
Джейн вновь покачала головой. Она являлась одной из хозяек, но не могла объяснить это на пальцах.
Однако мистер Деймонт истолковал ее жест в совершенно ином свете и сразу расслабился.
– Ага, значит, вы одна из толпы, как и я. Готов поспорить, что вы компаньонка местной оравы дочек.
У Джейн дрогнули губы. Он с удивительной меткостью подметил ее роль в этом доме. Боже, а она никогда и не задумывалась на эту тему. С другой стороны, зачем тогда понадобилось ее дяде привозить в дом еще одну девушку на выданье, когда у него своих было предостаточно?
Однако она была единственной, кто имел шанс выйти замуж, разве нет? В отличие от своих двоюродных сестер она обладала хорошим приданым. И тут Джейн с горечью поняла, какую роль была призвана играть в этой семье... Она служит приманкой! Привлекает мужчин, достойных женихов, чтобы ее кузины могли получить шанс накинуть хомут на зазевавшуюся жертву.
Приняв ее молчание за согласие, мистер Деймонт покровительственно улыбнулся:
– Они милые девочки в своем роде, но все же я рад, что не вхожу в список. – Он снова блеснул широкой улыбкой. – Без титулов и званий, как ломовая лошадь. Это я о себе.
Джейн застыла, околдованная внезапной теплотой его глаз. Он смотрел на нее так, как если бы она была простой девушкой, а не «миледи» или «невестой с приданым».
Если ей не изменяет память, до сих пор никто не смотрел на нее так.
Она робко улыбнулась в ответ искренней улыбкой без тени светской чопорности, и его глаза потеплели еще больше.
– Вы тоже, да?
Ее взгляд остановился на его безукоризненном галстуке, завязанном по последней моде. В складках галстука поблескивала рубиновая булавка.
Деймонт проследил за ее взглядом, и его лицо исказила гримаса.
– Защитная окраска, – пояснил он и кивнул на ее строгое платье из шелка. – Как и у вас. Если оденешься в лохмотья, то будешь привлекать внимание. Приходится тратить половину жалованья, чтобы выглядеть соответствующе.
Джейн опустила взгляд и поправила юбки. Неужели она действительно похожа в этом платье на гувернантку?
Ее вдруг охватило необузданное желание одеться во что-нибудь яркое и вызывающее, чтобы у мистера Деймонта глаза на лоб вылезли... Не то чтобы она хотела угодить его вкусу, вовсе нет. И все же... У модистки она видела шикарный шелк цвета сапфира.
Этан вопросительно смотрел на свою молчаливую собеседницу. Она до сих пор не проронила ни слова в ответ, только улыбалась своей раскованной, удивительно заразительной улыбкой. Какое странное, робкое существо.
Это до определенной степени объясняло, почему она затаилась в саду. Подобное уклонение от обязанностей делало ее бунтаркой, а Этан весьма ценил проявления бунтарского духа.
Он чуть нагнулся к ней.
– Оставайтесь здесь, я скоро вернусь. – Подмигнув, он быстро исчез в недрах дома. Всего один миг ушел у него на то, чтобы появиться с двумя бокалами и бутылкой вина, оставленной в буфетноидля дворецкого.
Когда Этан вернулся на террасу, его новая подруга стояла на краю лужайки, словно собиралась скрыться в кустарнике. Сунув вино под мышку, он подошел к ней и протянул руку.
– Вы не можете теперь меня бросить, – сказал он с улыбкой. – Если вы уйдете, мне тоже придется возвратиться в дом, что для меня хуже смерти.
Она издала тихий смешок, скорее похожий на радостный возглас. Тем не менее он воспринял ее реакцию как поощрение. Взяв девушку за руку, он подвел ее к скамье.
– Вы и я, – начал Этан, – нас только двое во всем свете в этот момент.
Она посмотрела на него с сомнением, словно сочла спятившим.
– О, я знаю, – с энтузиазмом продолжал он. – Вы думаете, что я сумасшедший, но взгляните на ситуацию с другой точки зрения. Если мы одни на Земле, значит, нас никто не осудит, никто не очернит. Мы никому ничем не обязаны, никому ничего не должны. Мне нужен час свободы вдвоем, разве это не заманчивая идея?
Она отвела взгляд в сторону и прикусила губу, чем привлекла внимание Этана к своим губам. Он отметил про себя, что у нее прелестной формы рот с чудным изгибом верхней губы, чувственной полнотой нижней, и это подхлестнуло его интерес.
Не будучи джентльменом, Этан никогда не упускал возможности похитить поцелуй у хорошенькой девушки. Никогда...
Мятежная гувернантка, стоя с бокалом в руке, вновь устремила на него полный вызова взгляд. Этан расплылся в широкой улыбке:
– Вот так-то лучше. – Он налил вино в бокалы. – А теперь выпейте, только очень медленно...
Девушка поднесла бокал к губам, но Этан остановил ее, положив ладонь на ее руку.
– Нам некуда торопиться, – произнес он тихо. – Наслаждайтесь моментом. Пейте вино без спешки и представьте, что нет завтра, как нет вчера, и нет ожиданий...
Глаза девушки вдруг подозрительно заблестели, и Этан запнулся. Он не хотел ее расстраивать... Но может, не его слова послужили причиной, спровоцировавшей слезы?
Поставив стакан на скамейку, Этан взял в ладони ее руки с бокалом.
– Не огорчайтесь так, – прошептал он. – Я знаю, как трудно пробить себе дорогу в чужом окружении – ходить по их залам, жить в их комнатах. А вам, неприкаянной, не слуге и не ровне, должно быть вдвойне труднее...
Джейн не могла больше переносить ласкового участия его тона, теплоты его рук. К ее полной растерянности, из уголка глаза сорвалась и бесконтрольно скатилась по щеке одинокая горючая слеза. Почему? Ведь подобный груз ее не обременял. Она леди Джейн Пеннинггон, и ее ничто не заботит.
Все же до нынешнего момента она не понимала, как одинока на самом деле. Неприкаянная – вот точное слово для определения ее самочувствия. Мало кого из женщин своего круга она считала ровней по положению или способностям. Ее мать смотрела на дочь такими глазами, словно не совсем понимала, откуда она взялась у нее такая. К ней обращались, когда возникали какие-либо трудности, но никто никогда не задавался вопросом, нет ли трудностей у нее.
Мужчины не знали, как к ней относиться. Её самодостаточность как будто отпугивала их. Лишенная беспомощной женственности, Джейн если и привлекала людей, то только своим богатством, которое, как ни печально, сыграло с ней злую шутку.
Мистер Деймонт проникся к ней расположением... Но мистер Деймонт не знал ее.
Когда она позволила своей руке расслабиться в его теплых ладонях, он забрал у нее бокал и поставил рядом со своим. Его глаза светились участием к судьбе скромной гувернантки. Если она заговорит, выдаст себя, то он...
Что он сделает? Джейн находила его совершенно непредсказуемым. Этот человек был то очаровательным, то ядовитым, то добрым, то циничным. Но совершенно определенно любви к аристократам он не питал и, следовательно, узнав, кто она, вряд ли продолжит относиться к ней с симпатией, вряд ли будет с ней беседовать, не говоря уже о том, чтобы держать в своих больших теплых ладонях ее руку.
Правда состояла в том, что она не имела права на это утешение. Она его не заслужила и не хотела.
Джейн попыталась высвободить руку, но
