козыри у него на руках, и он может забавляться с Полой, как кошка с мышью. Он долго ждал этого момента, и вот, наконец, он наступил. Еще заранее он решил, что не поднимется ей навстречу и не предложит сесть. Он не собирался расшаркиваться перед этой холодной, расчетливой сучкой, которая так напоминала свою ведьму-бабку Эмму Харт.
В нескольких шагах от стола Пола остановилась. Она твердо встретила взгляд Джонатана. В глазах ее появился стальной оттенок.
Джонатан заговорил первым. Голос его звучал вкрадчиво:
– Давненько мы не сидели за одним столом. Последний раз, по-моему, двенадцать лет назад, когда святоша Александр выпер меня из компании, а ты – из семьи.
– Насколько я понимаю, мы встречаемся не для того, чтобы предаваться воспоминаниям, – резко произнесла Пола. – Так что давай ближе к делу.
– А дело состоит в том, что…
– У тебя есть акции «Харт», – резко оборвала его Пола. – Десять процентов. Мне также известно, что ты претендуешь на место в правлении. Ответ: нет, ты не будешь членом правления. Больше мне сказать тебе нечего, так что я, пожалуй, пойду.
Пола круто развернулась и направилась к двери. Природный ум и проницательность подсказывали ей, что у Джонатана есть туз в рукаве, поэтому она ничуть не удивилась, услышав:
– Нет уж, Пола, погоди, это у меня не все. Есть еще кое-что.
– Да? И что же именно? – Пола обернулась.
– Все эти годы через подставных лиц я скупал акции «Харт». Так что в общей сложности на данный момент у меня двадцать шесть процентов…
Пола сумела скрыть замешательство. Лицо ее оставалось спокойным, взгляд твердым и прямым. Не говоря ни слова, она смотрела на Джонатана, внутренне ощетинившись, готовая к борьбе.
– Помимо того, – продолжал Джонатан, – я распоряжаюсь голосами держателей еще двадцати процентов.
Для пущего эффекта Джонатан выдержал паузу, а потом расплылся в самодовольной улыбке.
– Только подумай, Пола, – сорок шесть процентов! А у тебя сейчас всего сорок один. – Он торжествующе рассмеялся. – Таким образом, я контролирую больший пакет акций, чем ты. – Теперь усмешка Джонатана сделалась злорадной. – Да, весьма неосторожно ты подставилась, весьма. И зачем тебе понадобилась эта ларсоновская сеть в Штатах?
Шок, пережитый Полой, был столь силен, что у нее подогнулись ноги. И все же, превозмогая внутреннюю дрожь, она сумела сохранить самообладание.
Стараясь не выдать голосом волнения, она спросила:
– И кому же принадлежат эти двадцать процентов, которыми ты распоряжаешься?
– Эти акции достались Джеймсу и Синтии Уэстон по наследству от деда, покойного Сэмюеля Уэстона.
– Так они еще несовершеннолетние. Эти акции контролируют адвокаты и душеприказчики их деда. А Джексон, Кум и Барбор по традиции поддерживают меня, как в свое время Сэм Уэстон поддерживал Эмму Харт.
– Команды меняются, Пола.
– Не могу поверить, чтобы Джексон, Кум и Барбор захотели иметь дело с тобой.
– И тем не менее это так.
– Ты просто блефуешь.
– Ничуть. – Джонатан поднялся и пошел к двери. На полпути он остановился. – Не пройдет и одной-двух недель, как я куплю еще пять процентов, что обеспечит мне контрольный пакет. Так что начинайте-ка собирать вещички, мадам, и готовьтесь освободить кабинет. Скоро я туда переезжаю. – Джонатан смотрел на Полу с нескрываемой ненавистью. – Итак, я тебя предупредил о своем намерении купить «Харт». И можешь быть уверена, мне это удастся. На сей раз я окажусь победителем. А ты, Пола О'Нил, проиграешь!
Пола не удостоила кузена ответом. Джонатан вышел из зала заседаний, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Пола без сил опустилась в ближайшее кресло.
Внутри у нее все трепетало, и, чтобы унять дрожь в ладонях, пришлось изо всей мочи сжать сумочку. Ей казалось, что она совершенно ослабела.
На пороге появился Чарльз Россистер. Он бросился к Поле. Лицо у него было такое же бледное, как у нее, и выражало мрачную сосредоточенность.
– Я еще утром, когда мне только позвонили, понял, что грядут неприятности. Но что будет так плохо, я не ожидал, – проговорил он. – Сэр Логан Кэртис только что мне все подробно обрисовал. Я потрясен.
Пола только кивнула. Ей трудно было говорить. Самообладание покинуло ее.
– Давайте-ка я налью вам коньяка, – предложил Чарльз. – Выглядите вы ужасно.
– Спасибо, но только не коньяк. Я не люблю его. Водки у вас не найдется?
– Сейчас принесу. Мне и самому не помешает выпить.
Он направился к бару и тут же вернулся с бутылкой и двумя рюмками. Наполнив одну, он протянул ее Поле:
