улыбаться, стал крутить «козью ножку». Его длинные, тонкие, как у музыканта, пальцы, работали быстро, и вскоре самокрутка была готова. Шериф, дивясь ловкости пальцев парня, даже забыл, что перед ним отъявленный бандит.
— Надеюсь, вы не курите? — вежливо поинтересовался Линмаус. — А то мне, кроме этого, и предложить не чего!
— Нет, я не курю. А ты, вижу, обо мне многое знаешь, — прорычал Энтони.
— О привычках выдающихся людей и даже их слабостях всегда интересно знать. Вот, например, стражи по рядка. Едва мне исполнилось двенадцать, как они стали проявлять ко мне повышенный интерес.
— Да и я, мой мальчик, могу кое-что о тебе рассказать.
— Слушаю вас, шериф.
— После наезда на конюха ты пытался у гостиницы затеять драку.
— Совсем нет! Только спросил одного из парней, над чем он смеется.
— И обозвал его собакой!
— Никак нет. Лишь сказал, что беспричинный смех -все равно что лай собаки. Спросил, уж не пес ли он, но парень ничего не ответил. По всей вероятности, язык проглотил.
— Ты нагрубил всем, кто был на веранде. Ищешь к кому придраться? Поэтому и разгуливаешь по городу?
— Неужели?
— Да, так оно и есть. Вот только одного не могу понять, почему ты спасовал перед Джеем Крессом?
— Он, Энтони, оказался проворнее меня, — пояснил Линмаус и снова улыбнулся.
Шериф удивленно посмотрел на него.
— Ну, Линмаус, это ты заливаешь!
— Нет, Энтони. Просто в тот момент я немного приоткрыл глаза и по-другому посмотрел на жизнь. А сейчас вы поможете мне полностью их открыть. Так ведь?
— Во всяком случае, постараюсь, — хмыкнул шериф. — Вот что я тебе скажу. Попытаешься восстановить репутацию сорвиголовы и пригрозишь кому-нибудь револьвером — а ты, чуть что, сразу за него хватаешься — тебе не жить! Против тебя весь Крукт-Хорн!
— Правда? — На губах Линмауса появилась холодная улыбка. — Но пока вы в городе, бояться мне нечего. С таким обостренным чувством справедливости, как у вас, и преданностью работе вы ведь насилия не допустите. Вы же, Энтони, скорее погибнете, чем отдадите меня на растерзание разъяренным горожанам!
Шериф уставился на бандита, пытаясь понять, что скрывается за его словами.
— Нет, защитить тебя я не смогу, — задумчиво произнес он. — Но вот что посоветовал бы тебе, сынок. Будь осторожен. Иначе в один прекрасный день тебе свернут шею и ни один шериф в мире не сможет помешать этому. Все! — С этими словами Энтони резко развернулся и направился к двери.
— Уже уходите? — негромко протянул Линмаус. — Спасибо, что предупредили. Спокойной ночи, шериф!
Страж порядка на ходу невнятно выругался.
Линмаус легкой походкой догнал его в коридоре.
— Энтони, может, мне вас проводить? А то…
— Да пошел ты! — рыкнул шериф, водружая на голову сомбреро. — Чего мне бояться?
«Наглость этого парня не знает предела», — подумал он.
— Осторожнее на лестнице, шериф! Верхние ступеньки почти сгнили. Не ровен час, подвернете ногу и свалитесь с нее. Вот шуму-то будет!
Бросив на Ларри сердитый взгляд, Энтони быстро добрался до лестницы и бегом спустился вниз.
Вернувшись к себе в номер, Линмаус обнаружил в нем второго посетителя.
Глава 10
ВИЗИТ ГАРРИ ДЕЯ
Новый гость расположился у окна так близко, что вполне мог бы облокотиться на подоконник и выглянуть наружу. Однако с улицы его видно не было. Им оказался мужчина невысокого роста, похожий на рано состарившегося ребенка. У него была большая круглая голова, а за огромными линзами очков — часто моргающие глаза. На мужчине был костюм из серой фланели, серый шелковый галстук и сорочка из мягкой ткани с удивительно узким воротничком. На ногах — элегантные, из тонкой кожи туфли. Судя по их блеску, можно было догадаться, что их хозяин тщательно за ними ухаживает, В одной руке посетитель сжимал пару замшевых перчаток, некогда желтых, но от частых стирок ставших почти белыми. Из нагрудного кармашка пиджака торчал уголок носового платка с тонкой синей полоской.
Увидев Ларри, он махнул ему рукой, в которой держал перчатки.
— Привет, старина!
Линмаус, закрывая за собой дверь, инстинктивно защелкнул замок.
— Конечно же это Гарри Дей, — проговорил он и, окинув взглядом костюм посетителя, оценил его элегантность. — Как же тебе удалось залезть по водосточной трубе и не вымазаться?
— Это мой маленький секрет, — ответил Гарри, и на его лице заиграла мальчишеская улыбка.
— Тогда мне хотелось бы задать тебе еще один вопрос.
— Давай, Ларри!
— Как ты сюда добрался?
— На поезде.
— В спальном вагоне?
— Нет, в багажном отделении.
— И что тебя привело?
— Ищу для своей фирмы партнера.
— Какой фирмы?
— «Гарри и Ларри», названной по имени двух исчезнувших со сцены актеров.
— Я же сказал тебе, что больше этим не занимаюсь.
— Ты не первый из артистов, которые бросают театр и снова в него возвращаются.
— Нет-нет. Я твердо решил начать новую жизнь.
— Но тебя это уже не устраивает.
— С чего это ты взял?
— А это по тебе заметно. По твоему недовольному виду, по тому, как раздуваются твои ноздри. Даже и под микроскопом разглядывать не надо, чтобы понять — для тебя наступили не самые лучшие времена.
— Так ты, пока я разговаривал с шерифом, стоял под окном и подслушивал?
— Из вашего разговора я уловил только несколько слов. Долго висеть на трубе я не смог — руки сильно устали.
Линмаус улыбнулся. Уж что-что, а мускулистостью этот худосочный малый совсем не отличался.
— Ну и что ты об этом думаешь? — поинтересовался Ларри.
— Скажи только, тебе нужна помощь?
— Помощь?
— Видишь ли, Линмаус, я давно не был в этом городке, но кое-что успел услышать. Так что я в курсе твоих дел.
— Ты знаешь о нашей стычке с Джеем Крессом?
— Да, — не колеблясь подтвердил Гарри. — А еще, что для местных жителей ты уже не прежний герой Ларри Линмаус.
— Гарри, и чем же ты можешь мне помочь?
— Ну, могу, к примеру, убрать Кресса.
— Мне этого вовсе не надо.
— Хочешь оставить его себе?
— Да. — Линмаус злобно оскалил зубы. — Тому, кто попытается тронуть Кресса пальцем, несдобровать!
— Хочешь сказать, что его обидчик будет иметь дело с тобой? Так ты задумал восстановить свою репутацию? Но поверь мне, старина, коль тебе пришлось спасовать перед Крессом, теперь ты это будешь
