Уома, циничный, неутомимый боец, чьи буйные попойки в салунах нередко заканчивались проломленными головами, месивом из остатков мебели и разбитого стекла, а затем долгими воспоминаниями об этом очередном побоище. Бенту показалось, что Гарри сильно похудел и даже как-то усох, что нередко случается с теми, кто держится только за счет былой славы, отлично понимая, что время ее давно прошло.
И это тот самый Гарри Дестри, подумать только!
На лице Честера отразилось какое-то непонятное торжество, в глазах сверкнул огонек, но это не была радость человека при встрече старого друга. Тем не менее он с готовностью пожал ему руку, похлопал по плечу.
— Поехали домой. Остановишься у меня, — предложил Бент. — Я приказал приготовить тебе комнату.
— Но, Чет, я просто не имею права, — смущенно пробормотал Дестри. — Вообще-то, по-моему, будет лучше, если я потихонечку исчезну из города и…
— О чем это ты толкуешь? — возмутился Бент. — Взгляни-ка туда! Видишь, под перечными деревьями ждет экипаж — это за тобой! Да и потом, разве ты не знаешь, парень, что Чарли Дэнджерфилд все еще ждет тебя? Она бы с радостью приехала вместе со мной встретить тебя, не такая она девчонка, чтобы побояться каких-то глупых сплетен или разговоров кумушек за спиной, но я подумал, будет лучше, если вы в первый раз встретитесь не на глазах у всех. Ты же знаешь, как газетчики обожают подобные истории? Единственная дочь богатейшего скотовода в ожидании возвращения бывшего заключенного — ну, сам понимаешь, старина, что я имею в виду!
Болтая и похлопывая Дестри по плечу, он то ли вел, то ли тащил старого приятеля вперед. Подхватив одной рукой тощий заплечный мешок, в котором теперь заключалось все имущество Гарри, другой осторожно, но настойчиво подталкивал его в спину. Внезапно Дестри остановился.
— Богатейшего? — переспросил он удивленно. — А Чарли мне и словом не обмолвилась, ни в одном письме, представляешь?
— Наверное, Чарли не очень-то хотелось распространяться о том, что тебя ждет, когда ты вернешься в город, — неловко пояснил Бент, в этот волнующий момент встречи совсем позабыв о том лоске, который приобрел за годы обучения в колледже. — Представь, все считали, что старине Бену такое не по зубам, а ему все удалось, и сейчас он — один из самых богатых скотоводов в округе! А его золотые прииски! Да там столько золота, сколько тебе и не снилось, оно просто сочится из земли, хоть лопатой копай! Богатый, говоришь?! Да они с Чарли битком набиты деньгами, только что не звенят на ходу, а это значит, парень, и тебе на роду написано купаться в деньгах. Ну давай, беги к Чарли, дружище, да не забудь поцеловать ее покрепче! Помни, она ждала этой минуты целых шесть лет. Шесть лет, Гарри!
Он вдруг замешкался, когда они были уже в двух шагах от поджидавшего их экипажа. Со стороны это выглядело так, как если бы Бент не хотел навязываться Дестри. Но как только он убрал руку, которой придерживал приятеля за плечи, вдруг стало ясно, что Гарри каждый шаг дается с немалым трудом. Очень медленно Дестри двинулся в сторону от фаэтона, казалось, ноги отказываются ему служить. Он побрел, волоча их, туда, где лежала густая тень от высоких перечных деревьев, и, остановившись под их зеленым куполом, поднял голову вверх, где на синем бархатном небе ярко мерцали звезды.
В то же мгновение из фаэтона выпорхнула Чарли Дэнджерфилд, и в темноте он почувствовал, как две тонкие руки обхватили его за шею.
— Гарри, Гарри, Гарри! — заливаясь слезами, запричитала она. — Что они с тобой сделали, Господи? Что они сделали?!
Девушка, содрогаясь от жалости, осыпала поцелуями его землисто-бледное лицо, которое, казалось, светилось в темноте, и чувствовала, как оно холодеет под ее горячими губами.
Дестри даже не сделал попытки обнять ее, словно оцепенел. Руки его бессильно повисли вдоль тела.
— Это были нелегкие для меня годы, Шарлотта, — пробормотал он.
И тут она вдруг подумала, что он страшно изменился, другим стал даже его голос. Гарри почти шептал, будто опасался, как бы его слова не донеслись до чужих ушей.
Ужаснувшись этой перемене, Чарли принялась лихорадочно строить планы. Она то и дело принималась смеяться сухим, нервным смехом и с трудом согласилась вернуть Дестри под опеку Честера Бента. Они договорились, что рано поутру Честер приедет на ранчо Дэнджерфилдов и привезет с собой Гарри. По словам девушки, ее отец просто с ума сходил от желания познакомиться с ним. Ну а пока ему не мешает отдохнуть и как следует выспаться.
Но прежде чем она ушла, Бент, воспользовавшись моментом, заглянул ей в глаза. И прочел в них смертельный страх. Поэтому на обратном пути к дому Чет вполне искренне радовался жизни.
Глава 6
Пока они ехали, Честер мечтал как следует рассмотреть Дестри при свете сильной лампы. Но это оказалось не так-то просто — Гарри категорически отказывался дать ему такую возможность. Даже сидя в столовой, он ухитрился так повернуть стул, на котором сидел, чтобы лицо его скрылось в тени. Только после этого удовлетворенно вздохнул и, время от времени покачивая головой, стал слушать хозяина.
Как ни странно, сам он говорил очень мало и, что еще более странно, теперь у него появилась удивительная привычка начинать каждую фразу с извинения типа «Если ты не возражаешь» или «Прости, Чет, но…», а то и того хлеще: «Конечно, то, что я скажу, ничего не значит, но… « и так далее. Даже Честеру Бенту стало не по себе, когда он увидел, как стальной кулак закона может смять и сплющить человека, которого еще вчера все считали символом мужества и несгибаемой воли.
После сытного обеда они перебрались в библиотеку, ту самую библиотеку, которая, казалось, венчала собой удачливую карьеру Бента. Толстые корешки внушительных томов громоздились здесь до самого потолка, настолько высокого, что последние полки почти терялись в сумраке, а на столе всегда валялись два-три фолианта, открытых посредине, с многочисленными пометками на полях, как если бы человек, корпевший над ними, только что вышел. Огромный стол посредине был завален ворохом документов. На этой тщательно подготовленной сцене, среди продуманных декораций Честер намеревался разглядеть своего гостя получше, но и тут это не удалось.
Уже пробило десять, когда правда вдруг предстала перед Бентом в своей обезоруживающей простоте — оказывается, Дестри мечтал покинуть Уом навсегда!
Раньше, сказал Гарри, он с радостью дышал воздухом родного края. Но теперь этот город внушает ему суеверный ужас. Гость сидел в кресле, слегка склонив голову к плечу, слушал, как на болоте за окном надрываются от крика огромные жабы, и по мере того, как шло время, чувствовал себя все более неуютно.
— Я должен уехать, — повторил он Бенту. — Да и с какой стати ты должен со мной возиться, Чет? Ты и так был добр ко мне, я этого никогда не забуду. Но остаться я не могу. Здесь я нажил себе врагов в каждом доме!
— Да брось, старина, подумай, ведь и друзей у тебя тоже хватает!
— Друзей хватает, это верно! Но, видишь ли, от пули не спасет ни один друг. Это невозможно, Чет! Я должен уехать, должен! Хочу изменить свою жизнь, хочу мира и покоя. Ни за какие сокровища я бы теперь не решился доставить кому-то неприятности.
Он произнес это с дрожью в голосе. Честеру пришлось уставиться в пол, чтобы его собеседник не успел заметить искорку ликования, вспыхнувшую в его глазах. Сразу после этого, скомкав беседу, он настоял, чтобы Дестри отправился в постель. Но при виде роскошной спальни, а особенно великолепной кровати Гарри наотрез отказался там остаться. Пришлось предоставить ему крохотную комнатушку под самой крышей с окошком едва ли больше кошачьего лаза.
Дестри деликатно кашлянул, указывая на него Бенту:
— Что скажешь, Чет? Разве мыслимо, чтобы кто-то тут пролез, да еще глубокой ночью?
— Ты имеешь в виду человека? Да здесь и жаба застрянет, если она нормальных размеров! — успокоил его Честер.
Ему показалось, что при этих словах у его гостя вырвался вздох облегчения. Гарри безропотно, словно малое дитя, наконец улегся в постель.
Бент вернулся в библиотеку и уселся писать письмо Джерри Венделлу:
«Дорогой Джерри!
