— Все знаешь? — переспросил он. — Очень рад за тебя! Мало кто отваживается говорить об этом вслух. Обычно таких смельчаков стараются почему-то поскорее упрятать в дурдом. Тебе что, и в самом деле открылось какое-нибудь сокровенное знание?
В ответ мистер Джарвин тихонько засмеялся.
— Я так и знал! — сказал он. — Видит Бог, я догадывался, что ты ответишь мне что-нибудь в этом роде. Знал, что не спасуешь и ни в чем не признаешься! Был уверен! Но это тебе уже не поможет, Пит. Я восхищаюсь твоей выдержкой, но уже слишком поздно. Я знаю тебя как облупленного!
— Вот как?
— Именно так.
— Ты говоришь так, как будто и в самом деле уверен в этом, — заметил Питер.
— Ладно, перестань. Мы же взрослые люди. Я уж совсем поседел, да и постарше тебя, пожалуй, лет на сорок буду; короче, достаточно пожил на этом свете, хоть кое-кому это и не нравится.
— Кое-кому?
— Именно так.
— Так, может быть, все же назовешь, кому именно. Для примера, так сказать.
— Могу привести даже парочку.
— Продолжай.
— Братья Баттрики. Ты ведь тоже, небось, уже знаком с ними, Пит? А? Ну как, здорово я тебя подловил, а? — и он разразился смехом, сотрясаясь при этом всей своей заплывшей жиром тушей, словно огромная медуза.
В волю насмеявшись, он продолжил прерванный монолог:
— Ну, Пит, что ты на это скажешь? Тебе не кажется, что хватит уже прикидываться дураком?
— Можешь опустить руки, — разрешил Питер.
— Молодец. Будь благоразумен. И отдай мне мой пистолет.
— Премилая вещица. Мне очень понравилась. Пожалуй, я добавлю её к своей коллекции.
— Ладно, сынок. Пусть он останется в твоей коллекции. Я не стану мелочиться. Но теперь я открыто заявляю тебе: Я все знаю и у меня есть доказательства. Ты меня слышишь?
— Продолжай говорить, — сказал Питер. — У тебя очень приятный голос.
— Парень, ты мне определенно нравишься. Всякий человек, сумевший с такой легкостью справиться сразу с обоими Баттриками, заслуживает наивысшего восхищения. Да ещё будучи калекой! Когда я мне в конце концов удалось выяснить, кто это сыграл со мной такую шутку, то поначалу никак не мог поверить, что такое возможно. Я был уверен лишь в том, что это дело рук до некоторой степени любителя. Непрофессионала.
— С чего ты это взял?
— Ни один уважающий себя грабитель не станет так опрометчиво наводнять рынок ворованными деньгами, как это сделал ты, Пит.
— Правда?
— Спрашиваешь! Никогда на свете! Хотя, что такое для меня каких-нибудь жалких пятнадцать- шестнадцать тысяч долларов? Я слишком богат, чтобы поднимать шум из-за такой малости; это ничто по сравнению с возможностью заполучить себе такого работника, как ты, Питер! Если бы ты, конечно, согласился работать на меня.
— Спасибо, что-то не хочется.
— Подумай о моем предложении, Питер. Хорошенько подумай. Время терпит. Я вернусь завтра. А если надумаешь раньше, скажем, сегодня вечером, то просто подожги один из засохших кустов на холме за конюшней. Понимаешь? Я увижу сигнал и пришлю за тобой. Только учти, что в покое я тебя не оставлю. Я могу запросто доказать, что эти деньги ты украл у меня — все те деньги, которые ты угрохал на то, чтобы привести это ранчо в божеский вид. Все, конечно, замечательно, я имею в виду, твою работу на ранчо. Просто мне всегда казалось, что нажитые неправедным путем деньги не приносят счастья; тебя это тоже касается. Посмотри на меня. Всю свою жизнь я только и делал, что жульничал и обманывал других. Счастливым же я чувствую себя только тогда, когда напьюсь. А в этом состоянии я пребываю почти все время! А тебе я рассказываю обо всем об этом лишь для того, чтобы ты задумался бы над этим как-нибудь на досуге. Слышал, что я сказал?
— Слышал.
— Тогда соглашайся и иди работать на меня. Оставь это ранчо, где, впрочем, ты и так уже все отделал в наилучшем виде к огромной радости своего старика. Ему-то и этого хватит, чтобы дожить свой век. Я же буду платить тебе достойное жалованье. Кроме того, я могу научить тебя, как можно быстро делать деньги, до чего своим умом ты не дошел бы никогда! Переходи ко мне, парень, твои счастливые денечки ещё только-только начинаются — это точно! Но если же ты все-таки решишь заупрямиться, я сделаю все, чтобы засадить тебя за решетку!
— Если я прежде не пристрелю тебя, Майк.
— Ты хладнокровен и жесток. Но ты не убийца. Нет, в твоем обществе я чувствую себя в безопасности — хотя и побаиваюсь. Относительно безопасно, хотя и боюсь тебя!
— И что, Майк, у меня нет никакого иного выбора?
— Отчего же, есть, конечно! Я веду честную игру. Не стану же я, в самом деле, брать за горло и припирать к стенке такого славного и дельного парня. Раздобудь шестнадцать тысяч долларов и верни их мне в течение недели или даже месяца, так уж и быть, процентов я с тебя требовать не стану. Только откуда тебе взять такую уйму наличных — если только опять ограбить кого-нибудь?
— Есть и другие пути, — покачал головой Питер.
— Не знаю, не знаю, — сказал толстяк, — какие ещё могут быть эти самые другие пути, а возможностей пока что три: своровать, получить в наследство или взять в займы. Счастливо оставаться, Пит. Меня ждут другие дела. Подумай хорошенько. Ожидаю увидеть твой костер в ночи!
И Майк Джарвин вышел на улицу из маленькой кузницы. Питер проводил его задумчивым взглядом и тихонько присвистнул, когда в просвете главной двери мелькнула чья-то тень, и подняв глаза, он встретился взглядом с хмурым Чарли.
— Твой жирный друг — кем бы он там не был — просто законченный дурак, — мрачно усмехнулся Чарли. — Уж ему-то следовало знать, что самый верный способ разжиться деньгами — это жениться на них. Скажешь, я не прав?
Питер провел ладонью по подбородку.
— Возможно, и прав, Чарли, — согласился он. — Не исключено, что ты и в самом деле прав. Хотя, конечно, и не очень красиво с моей стороны расстраивать твои планы.
Глава 16. ТОЛЬКО ИГРА
Занесенная для очередного удара кувалда в руке Питер Хейла тихо опустилась и затем с глухим стуком упала на мягкий ковер из опилок, которыми был выстлан пол кузницы.
— Подслушивание под дверью — милая слабость образцово честного Чарли! — сказал он.
— Да, я все слышал, — чистосердечно признался Чарли. — И благодарю Бога за предоставленный мне шанс узнать о тебе всю правду, Питер. Я приехал сюда, чтобы по-дружески выяснить с тобой отношения, но теперь вижу, что имею дело с мошенником, вывести которого на чистую воду — мой долг. И именно это я и собираюсь сейчас сделать.
— Будем драться? — улыбнулся Питер.
— Обойдемся без кулачного боя, — сказал Чарли. — Не стану пользоваться своим преимуществом. Но все мы наслышаны о том, как замечательно ты стреляешь. Как ты пощипал перья вороне на лету, и прикончил её вторым выстрелом. Если ты действительно можешь так лихо управляться с «Кольтом», то у тебя будет шанс продемонстрировать свое умение! Попробуй выйти с ним против меня!
Питер встал со стула, оставаясь неловко стоять на своих скованных железными скобами ногах. Когда он сидел, то собеседник порой и вовсе забывал о его недуге. Но стоя вот таким образом, он производил впечатление безнадежного калеки.
— Так, значит, Чарли, будем стреляться? — переспросил он. — Ты это серьезно?
— Черт побери! А ты как думал! — взорвался Чарли. — Разумеется, серьезно. Потому что я не мыслю себе жизни без нее. Тебе нужны только её деньги. Для тебя она просто дурочка, и ты никогда не стал бы
