— Имеешь в виду, занимался ли я мухлежом? — уточнил Питер.
— Лучше называть это устроенной игрой. Но я не из тех, кто боится посмотреть правде глаза. Если хочешь, можешь звать это мухлежом!
Питер поднял голову и улыбнулся.
— Мне кажется, Майк, тебе просто захотелось пошутить.
Джарвин пристально взглянул на него, а затем согласно кивнул головой.
— Ну разумеется, это просто шутка! — И он поспешил перевести разговор в другое русло.
План был прост. Питер не должен был вмешиваться в события, а помощь его могла потребоваться лишь в крайнем случае. Вот тогда-то он и придет на помощь.
Ему даже не надо садиться за карточный стол. Все, что от него требуется, так это находиться в комнате, когда патрон начнет свою игру. Быть поблизости и наблюдать за развитием событий. На помощь он будет призван лишь в случае непредвиденных обстоятельств.
Это была горькая пилюля, но Питер видел, что её все-таки придется проглотить. В конце концов, можно считать, что ему ещё повезло, так как охрана вора не столь тяжкий грех, как само воровство. Питер пытался доказать самому себе, что в конечном итоге, ему нет никакого дела до неблаговидных делишек толстяка и его махинаций за карточным столом, и что он здесь лишь для того, чтобы ограждать Джарвина от опасности. Изо всех сил стараясь утешиться мыслью об этом, он молил Всевышнего о том, чтобы до его вмешательства дело так и не дошло.
В тот вечер в карты играли сразу в дюжине мест. Скотоводы и старатели, как видно, были при деньгах и делали высокие ставки. В комнате, где Джарвин занял место за крайним столом у распахнутого настежь окна, было шумно и многолюдно.
Игра была на том этапе, когда третьему игроку в ней места не было. Зрители расхаживали взад и вперед, время от времени останавливаясь, чтобы понаблюдать за ходом игры, а затем также внезапно отходили. За всей этой картиной Питер наблюдал, стоя со своими костылями у стены — железные скобы на ногах позволяли ему находиться в таком положении без каких-либо усилий с его стороны. Глядя поверх чужих голов и плечей, он следил за развитием придуманной Джарвиным затеи.
Глава 27. БЕСХИТРОСТНЫЙ ИГРОК
Майк Джарвин разыгрывал за столом целый спектакль, который, несомненно, мог бы послужить наглядным уроком шулерского мастерства. Заняв стул, стоявший возле раскрытого окна, через которое в случае чего можно было бы мгновенно выскочить на улицу, он вступил в игру с поразившей Питера нерешительностью. По своей наивности Питер ожидал от него немедленного везения, огромных выигрышей, а также удивленных, завистливых и гневных взглядов со стороны всех прочих участников этого зрелища. Вместо этого к своему огромному удивлению он обнаружил, что Майк оказался самой незаметной фигурой за столом. Его ставки ни на цент не превышали ставки остальных игроков. Со стороны могло даже показаться, что он очень неохотно расстается с деньгами. Что же касается самой игры, то тут Джарвин не переставал удивлять его, проигрывая раз за разом. Все, что он делал, делалось им неправильно. Если он осторожно делал ставку, то никто и не думал останавливаться. Если пытался блефовать, то выбывал из игры, вскоре после того, как выкладывал на стол деньги.
Это был лишь один из многочисленных способов, используемых Майком Джарвиным для того, чтобы войти в игру, что он и делал, проигрывая партию за партией. И правда, не самое удачное начало. Окружающие чуть заметно улыбались — улыбка игрока в покер — в то время, как он с завидным упорством продолжал проигрывать. Они многозначительно переглядывались, в то время, как он брался сдавать, и старательно тасуя колоду вдруг ронял карты на пол. Затем, в то время, как он медленно и неуклюже сдавал карты, отчаянно при этом потея, кто-то из присутствующих не выдержал и пораженно спросил:
— Слушайте, мистер, а чем вы вообще занимаетесь — помимо того, что играете в карты? — и вместе с некоторым презрением, в голосе спрашивающего были слышны нотки жалости.
Окружающие с трудом смогли подавить улыбки. Майк же оставался невозмутим.
— Я все больше по старательскому делу, друзья мои. Тем и зарабатываю себе на жизнь. И уж никак не игрой в карты, как вы, возможно, уже догадались.
После этого замечания, лица сидящих за карточным столом побагровели от попытки сдержать рвущийся наружу хохот. А другой ранчеро сухо сказал:
— А я, сэр, уж было подумал, что это ваше основное занятие!
— Нет, что вы, — возразил простодушный Майк, — просто время от времени сажусь сыграть партию- другую и всего-то!
После столь бесхитростного замечания сдерживать смех никто уже был не в состоянии, и комнату огласил дружный радостный вопль.
Хотя, он ведь действительно был старателем. А как известно, садясь за карточный стол, тем, кто извлекает золото из обширных недр земли, не приходится рассчитывать на сострадание к себе. Вот и сейчас на мистера Джарвина смотрели как на верную добычу, и к огромному удивлению Питера, тот вполне оправдывал их ожидания.
Питер не вел точного счета игры, но был уверен, что к концу первого часа Джарвину пришлось раскошелиться по меньшей мере на две или даже три сотни долларов. Затем в игре произошла небольшая заминка, так как один из игроков в пылу азарта сделал ставку на три туза и тут же проиграл колоритного вида лесорубу, сидевшему слева от Джарвина.
— Я готов, ребята, — сказал проигравший. — С вашего позволения, я выйду из игры!
И встал из-за стола.
— Кто следующий? — спросил краснолицый лесоруб, сгребая со стола фишки. — Кто следующий, парни? Может быть, вы желаете, сэр?
— А почему бы и нет, — сказал знакомый голос Чарли Хейла. — Я, правда, в таких вещах не слишком силен, но ничего, попробую!
И он сел на освободившийся стул.
Питер закусил губу от досады. Но, в конце концов, Чарли сидел спиной и видеть его никак не мог, и вряд ли он станет оборачиваться или глазеть по сторонам. Во всяком случае Питер очень на это надеялся.
Появление за столом Чарли никак существенно не отразилось на ходе игры. Уже по тому, как он держал карты, можно было без труда догадаться, что он отнюдь не был искусным игроком в покер, но было также ясно и то, что юноша намерен применить на деле все свои знания и сообразительность. Первые две ставки он проиграл, но зато на третьей с блеском сумел отыграться. Джарвин же до сих пор не выиграл ни одной ставки.
— А это, случайно, не вы приезжали на ранчо Гивни и купили у них стадо коров герефордской породы? — спросил стройный ковбой, сидевший справа от Чарли.
— Да, я.
— Замечательные коровы, лучшие на всем пастбище, — убежденно сказал ковбой.
— Да, коровы и в самом деле неплохие, — скромно согласился Чарли. Присутствующие понимающе кивали головами. Этот молодой человек вызывал уважение к себе. Это было очевидно. Они относились к нему с почтением, и были склонны лишь посмеиваться над незадачливым Майком Джарвиным, который, впрочем, вдруг совершенно неожиданно для всех выиграл небольшую ставку.
— Первый выигрыш за весь час, не так ли? — посмеиваясь поинтересовался лесоруб.
— Да уж — Майк невесело вздохнул — похоже фортуна отвернулась от меня. Но может быть ещё повезет, а?
Он обвел присутствующих взглядом, и при этом с лица его не сходила честная, открытая улыбка, что, глядя на него, даже Питер не удержался от того, чтобы покачать головой, удивляясь столь слепой вере в госпожу Удачу. Что же до остальных, то они уже позволяли себе открыто переглядываться и подмигивать друг другу по поводу незадачливого Джарвина.
Вскоре за столом наступила прежняя напряженная тишина, пока Питер не услышал, как кто-то сказал:
— Ставлю полторы тысячи!
Это был голос Чарли — он сделал свою ставку и проиграл! Две тысячи долларов были выложены широким жестом на стол. Эта ставка была самой высокой за весь вечер. У большинства игроков за столом был растерянно-испуганный вид. Даже красномордый лесоруб — которому снова достался выигрыш —
