исполинов, надежно прикрывающих от палящего зноя.
Торопливо пересекая крохотную полянку, девушка подняла голову и невольно натянула поводья, когда над ее головой с пронзительным воплем, от которого по спине побежали мурашки, вдруг мелькнула хлопотливая сойка и тут же скрылась в чаще. Джорджия проводила ее взглядом и улыбнулась.
— Хороший денек! В самый раз для того, чтобы понежиться на солнышке, — произнес чей-то голос за ее спиной.
Вздрогнув, девушка обернулась. На пеньке, улыбаясь, сидел Кид и большим, сверкающим на солнце ножом что-то строгал.
Как он тут оказался? Не могла же она проехать мимо, просто его не заметив? И однако… В конце концов, он устроился так, что после яркого солнца его почти не видно, поэтому не исключено, что так оно и было. Пока Джорджия размышляла об этом, ветви над головой Кида раздвинулись, и между ними показалась изящная, умная морда Дак Хок с блестящими глазами.
— Откуда вы взялись? — не выдержала девушка.
Тут ей в голову пришло еще кое-что. А не мог ли он просто следить за ней? Она уже знала, что среди прочих достоинств кобыла Кида обладала способностью двигаться с кошачьим проворством, ступая будто бархатными лапками. Так, может, он просто подкрался сзади, потом бесшумно спешился и только ждал подходящего момента, чтобы ее удивить?
— О, просто проезжал мимо, — вежливо сообщил Кид, поднимаясь на ноги, чтобы поздороваться. — Как дела?
Он слегка улыбнулся, приподнял шляпу и снова глубоко нахлобучил ее на лоб. Джорджии уже не раз приходило в голову, что он из той породы мужчин, которым не составляет ни малейшего труда разговаривать с женщинами. Эта мысль и его ленивая усмешка ее смутили. Но, мысленно обругав себя за глупость, она сообщила:
— Все очень плохо. Правда, у меня почти не было времени особенно прислушиваться к тому, что там произошло между вами и людьми Диксона. Но у нас дома сидит шериф со своим помощником. Ждут вас.
— Ну и пусть ждут! Заодно отдохнут, — добродушно усмехнулся Кид. — Откровенно говоря, становится грустно, как подумаешь, что человеку в возрасте нашего шерифа все время приходится мотаться туда-сюда! Вот пусть немного отдохнет в тишине да прохладе. Не знаете, с чего это я ему вдруг понадобился? — И в ожидании ответа он склонил набок голову.
— Собирается вас арестовать за то, что вы вломились в дом Шея, а также за попытку убийства…
— Где? У него?
— Да.
— Чудеса! Ведь я же не сделал ни одного выстрела! Весь этот сброд, набившийся в дом, устроил такой шум и гам, что хоть святых выноси, а я, выходит, виноват?!
— А зачем вы вообще туда пришли? — вдруг спросила девушка.
— О, ну как вам сказать? Дело в том, что мне нужно было повидать хозяина.
— То есть, иначе говоря, нагнать на него страху!
— Вы так думаете? А по-моему, если у него шалят нервишки, так это его дело. Меня не касается. Верно? — Кид улыбнулся и добавил: — Так я понадобился шерифу только из-за этого дела с Шеем?
— А из-за чего же еще?
— Да разве заранее угадаешь? — вздохнул Малыш, снова улыбнувшись какой-то странной улыбкой, от которой девушку чуть не бросило в дрожь. — Знаете, у людей порой бывают такие странные фантазии — просто диву даешься!
— Они гонятся за вами? Это так?
— Да, — ответил он.
Неожиданно Джорджия расхохоталась, и Кид рассмеялся вместе с ней.
— Слезайте с лошади, — предложил он. — Пусть бедняга отдохнет.
Поколебавшись немного, она спрыгнула на землю. Но садиться не стала. Намотав поводья на руку и нетерпеливо похлопывая хлыстом по высоким сапожкам, встала перед Кидом и посмотрела ему в глаза. Теперь, оказавшись перед ним на земле, Джорджия вдруг почувствовала себя удивительно маленькой.
— Похоже, вы немного нервничаете? — участливо спросил Малыш.
— Конечно, — кивнула она.
— Почему?
— Послушайте, — не выдержала девушка, — перестаньте притворяться и делать вид, будто я могу разговаривать с вами… ну, как с обычным человеком!
— Зачем же как с обычным? Разговаривайте со мной как с Малышом Кидом.
— Мне не нравится это прозвище. У вас есть человеческое имя?
— Реджинальд Беквитт-Холман. Кстати, это мое настоящее имя.
— Но моей матери вы назвались Беквитт-Холлис…
— Правда? Может быть… Видите ли, у меня с детства отвратительная память на имена.
— Да, должно быть, трудно упомнить, когда их так много! — согласилась Джорджия.
Некоторое время оба молчали. Наконец она поинтересовалась:
— Можно задать вам один вопрос?
— Давайте!
— Это… это о том, что вы собираетесь делать дальше.
— Понятия не имею! Диксон и его шайка, похоже, обосновались тут надолго. У них на Харри-Крик уже что-то вроде форта!
— Я об этом знаю. И тут ничего не поделаешь. Закон на их стороне. По крайней мере, пока!
— Стало быть, шериф с этим согласен?
— Да, он сам так сказал. Бедняга Лью Уолтере! По его глазам видно, что он был бы не прочь нам помочь, но руки у него связаны.
— Еще бы! — хмыкнул Кид.
— И пока вы тут, вам будет грозить опасность.
— Я пока побуду тут, — заявил он. — Скорее всего, Уолтере просто пошутил. Мы ведь очень давно знаем друг друга. Не думаю, что у него поднимется на меня рука.
— Да он пристрелит вас при первой же возможности! — воскликнула Джорджия. — И вам это известно так же хорошо, как мне!
— Бедный старина Уолтере! — мягко проговорил Кид и тут же поинтересовался: — Так, значит, вы приехали, чтобы попросить меня убраться от греха подальше?
— Разве у меня есть такое право? — вспыхнула девушка. — К тому же у нас одна надежда на вас!
— Так, стало быть, вы на меня рассчитываете? Вот спасибо. У меня как-то сразу полегчало на душе.
— Хотелось бы мне, чтобы вы могли открыто, без опаски войти в наш дом, — вздохнула Джорджия. — Скажите, что толкает вас на такие отчаянные поступки, как сегодня? Такое впечатление, будто вы презираете жизнь, которую ведете!
— Ничуть! — возразил он. — Просто я… Как бы это сказать? Предпочитаю, чтобы жизнь была не такой уж пресной. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
Она кивнула и внезапно поняла, что изо всех сил сдерживается, чтобы не рассмеяться. И все-таки полюбопытствовала:
— А какая настоящая причина? Только лишь любовь к приключениям? Или все дело в том, что вы ненавидите Диксона и всю эту шайку?
— Это все из-за коров, — внезапно помрачнев, пояснил Кид.
Джорджия покачала головой.
— Вы не верите? — удивился он.
— С трудом!
— Ну что ж, попытаюсь объяснить. Когда я был еще маленьким, мои отец с матерью вдруг решили переехать. Мы, знаете ли, были бедными. Да что там! Мы были бедны как церковные крысы! Имели всего пару лошадей, несколько коров да двух бычков! А уж земля, на которой мы жили…
— Это было здесь, на Западе?
