— Со временем станет меньше, — заявил Каредек. — Заведите себе одного из тех парней, с кем росли.
— Может быть, потом заведу, — ответила она все так же откровенно. — Но сейчас мне не хочется.
— Он одичал и никогда не станет ручным, — сказал Каредек с хмурой убежденностью.
— Послушайте, Оуэн Каредек, — сказала девушка. — Я пришла к вам поплакаться, потому что у меня болит пальчик. Вы должны его перевязать, потом бегать вокруг и говорить, как вам меня жалко. Вместо этого вы говорите, что палец заживет — когда-нибудь. И еще раз по нему бьете. Разве это честно?
— Вам больно? — спросил Каредек.
— Очень.
— По вашему виду этого не скажешь.
Она открыла сумку и вынула зеркальце, в котором критически осмотрелась, вначале совсем близко, затем на расстоянии вытянутой руки.
— Ну, — вздохнула она, убирая зеркальце, — во всяком случае, у меня бессонница.
— Ответьте мне на один вопрос. Как к этому относятся ваши родители?
— Я с ними не советовалась. Матери это не понравится.
— Отец, по-моему, тоже не благословит.
— Он хочет, чтобы я вышла замуж за землевладельца, — сказала она. — В этом единственное препятствие.
— Ему все равно, что Райннон разгромил его ранчо, а потом ушел от его людей?
— О, он обещает привязать Райннона над медленным огнем, поджарить, а потом скормить птицам. Папа всегда так разговаривает. У него эмоции бьют через край.
— Он говорит не серьезно?
— Конечно, нет. Райннон — мужчина, и папа это знает.
— Хмм, — сказал Каредек. — Вы рассуждаете, как ребенок.
— Я могла бы быть еще более похожей на ребенка, — заявила Изабелла. — В эту самую минуту я могу заплакать!
— Послушайте, — сказал шериф и положил указательный палец с квадратным ногтем на стол, — послушайте, Изабелла. Вы здравомыслящая девушка. Выслушайте меня.
— Выслушаю, Оуэн. Но разговаривайте попроще. Я уже не школьница.
— Райннона разыскивают. Во многих штатах. За многие дела. Он ограбил поезд. Он убивал людей!
— Самооборона, — сказала Изабелла.
— Само… Черт побери, Изабелла, если вы собираетесь разговаривать со мной таким образом…
— Не знаю, — печально протянула Изабелла. — Похоже, вы мне не очень помогаете. Естественно, я знаю, что он не мальчик из воскресной школы! Но он может успокоиться. Он доказал это на вашей ферме.
— Его ферме, — поправил шериф.
Она удивленно приоткрыла глаза.
— Если он ее возьмет. Я смог уговорить его взять только половину. Он такой. Но видите ли, Изабелла, у вас никогда не будет возможности выйти за него замуж.
— Замужество, — сказала она без выражения, — мне не помеха.
— Что? — воскликнул шериф.
— Не помеха, если он меня возьмет замуж, — сказала Изабелла.
Каредек хлопнул ладонью о стол, отозвавшийся громоподобным звуком.
— Вы и на самом деле так думаете! — сказал он. — Однако Райннон вас не возьмет!
— Может быть, не возьмет, — вздохнула Изабелла. — Он потерял голову из-за Нэнси Морган. Может быть, он женится на ней?
— Что вы о ней думаете? — спросил Каредек.
— Она золотоискательница, — сказала Изабелла. — Естественно, я ее ненавижу за то, что она его забрала.
— Естественно. Но если она золотоискательница, станет она тратить время на Райннона?
— Не думаю. Надеюсь, не станет! Просто ей от него что-то нужно.
— Что?
— Не знаю.
— А кто знает?
— Чарли. Чарли, кажется, знает все обо всех.
— Вернемся к Райннону. Чем больше он вас полюбит, тем меньше шансов на замужество. Его жизнь не стоит ни гроша, он это знает. И вам не мешает знать.
— Я поеду к губернатору, — сказала она.
— И что вы у него будете делать?
— Упаду на колени и разрыдаюсь.
— Что это вам даст?
— Он один из тех самых сильных людей с волевым подбородком, — сказала Изабелла. — Такие люди не выносят девичьих слез. Буду плакать, пока он не подрит Райннону помилование.
Шериф усмехнулся.
— Вы на самом деле думаете, что у вас получится?
— Нет, — ответила она, — но, по крайней мере, это лучше, чем ничего. Я не могу сидеть сложа руки.
— Что же вы хотите от меня? — спросил шериф.
— Вы, конечно, скоро его увидите.
— Вероятно, — сказал шериф и поморщился.
— Зачем вы так делаете? — спросила она.
— Просто так, — ответил Каредек. — Продолжайте. Когда я его увижу, что я должен сделать?
— Скажите, что дверь для него открыта.
— Ваша или отца?
— Обе. Сейчас я поеду домой и поговорю с папой.
— Он вас послушает?
— Конечно, — сказала Изабелла. — Он ведь в душе ребенок, просто надо знать, как с ним обращаться.
— Хорошо, — сказал Каредек. — Допустим, добьетесь для Райннона помилования, чего, понятно, вы не сможете сделать. Допустим, вы выйдете за него замуж, в чем я сомневаюсь. И как вы собираетесь жить?
— С Энненом Райнноном, конечно.
— Послушайте. Вы воспитанная и образованная девушка. Вы учились на Восточном побережье. Вы настоящая леди.
— Не такая уж настоящая, — сказала Изабелла. — И не такая воспитанная, иначе к вам не пришла бы.
— Вам очень хочется поселиться на ферме, доить коров, жарить бекон и делать собственное масло! — насмешливо сказал шериф.
— Хочется! — сказала Изабелла. — И воспитывать ребенка.
— Ну, — усмехнулся Каредек, — похоже, вы взглянули на это и с другой, темной стороны.
— Да, — сказала Изабелла. — А теперь послушайте меня, Оуэн. Расскажите, что все это значит — Нэнси держат в нашем доме и все прочее? Что вы об этом знаете?
— Дорогая моя, — ответил шериф, — я запутался, как теленок в лассо. Есть кое-какие идеи, но пока их не стоит выкладывать. Я работаю, это все, что могу сказать. Как Мортимер?
— Поправляется.
— Это хорошие новости.
— Я поехала домой, — сказала Изабелла.
У двери она в нерешительности остановилась.
— Когда увидите Эннена Райннона… — сказала она.
