Точки над «i»

иногда.

Это было что-то очень личное и, возможно, самое умное, что говорил в своей жизни Билли, от чего на его лице появилось удивленное выражение.

– Со всеми? – спросили одновременно Сара и Марта.

– Вообще-то да, – ответил Билли. – Не в плохом смысле. Просто я так себя иногда ощущаю.

– Так почему же тебе это нравится? – спросила Сара, бросив на Ромашку косой взгляд, чтобы посмотреть, нормально ли она воспримет то, что она стала задавать вопросы.

– Не знаю, – ответил Билли, – просто меня так воспитали, наверное. Я об этом никогда не задумывался.

– Возможно, тебе следовало бы, учитывая, что это уже всех достало, – сказала Марта.

– Я с этим вырос, – устало сказал Билли – так, словно говорил об этом сотни раз, хотя на самом деле это случилось с ним впервые. Он продолжил: – Все свое детство я видел, как мой отец унижает мать, и, кажется, я впитал это в себя. Мне не нравилось, как он с ней обращался, и меня это очень злило, но посмотрите на меня сейчас – я точная копия своего старика Наверное, это неизбежно.

Марта поежилась Не была ли она сама копией своего папаши?

– Помню, я чувствовал себя виноватым, думая, что мать выглядит жалко, даже когда с ней плохо обращались. Отец довел ее до такого состояния, что ему достаточно было посмотреть на нее или уронить что-нибудь, чтобы она вздрогнула и делана все, что ей скажут. На ее лице постоянно было такое выражение, словно ее бьют, даже когда этого не происходило, и мне оно казалось отвратительным. Мне хотелось, чтобы она как-то с собой разобралась.

– Но не твой отец, да? – спросила Ромашка.

– А? – не понял Билли.

– Почему это твоей маме надо было с собой разбираться? Это ведь у твоего отца были проблемы.

– Наверное, – сказал Билли, опустив голову с таким видом, будто этот экскурс в самоанализ убил половину его мозговых клеток, включая и контролирующие мышцы шеи.

– Ты бык, – заключила Ромашка, – и ты полагаешься на физическую силу, чтобы запугать людей. Это просто ни хрена не честно.

– Знаю, – признался Билли. – Вообще-то я этим не горжусь, ты знаешь.

– Да ну? – попыталась не к месту влезть Марта. На нее не обратили внимания.

– Отчасти это и моя вина, – сказала Сара.

Ромашка хохотнула, подивившись тому, каким противным получился смешок, и нимало не расстроившись из-за этого. Для Чарли же это был показатель того, что она совсем съезжает с катушек.

– Не смеши меня, – сказала она, – ты же не тряпка, которая говорит херню типа «я это заслужила», так ведь, Сар?

– Слушай, Ромашка, не все здесь собравшиеся – чертовы лесбиянки, – сказала Сара.

– Полагаю, ты подразумевала, что не все здесь левые сепаратистки-феминистки? – поправила ее Ромашка.

– Наверное, – ответила Сара, продолжив: – И не у всех нас в женихах Гарри Сраный Хиппи. Я имела в виду то, что я слишком долго терпела, отчего у него (она ткнула пальцем в Билли, словно тот был дорожным знаком) сложилось впечатление, будто так и должно быть. Надо было бросить его сто лет назад, но я думала: если он меня любит, то постарается держать себя в руках.

– Справедливое предположение, – подал голос до сих пор молчавший Тед.

– Слушай, Ромашка, – встрял Чарли. – Не хотелось бы показаться назойливым, но нам пора сворачиваться, потому что наверняка кто-нибудь из зрителей уже позвонил в полицию и рассказал, что ты тут вытворяешь под кайфом. Они вот-вот зашлют сюда снайпера

Это заявление произвело эффект, абсолютно противоположный ожидаемому.

Ромашка потеряла последние остатки самообладания и заорала на Чарли, приказывая ему заткнуться с таким жаром, что зрители вздрогнули от испуга и уставились в пол, чтобы не навлечь на себя ее гнев.

– Слушайте, я просто хочу разобраться с Билли и выяснить, кто меня высмеивал, – пояснила Ромашка, – а потом мы разойдемся по домам.

– Билли не нуждается в твоей помощи. Он разберется с собой сам, – сказала Сара.

– Что-то пока незаметно, – ответила ей Ромашка.

– Прекратите ссориться, вы двое, – вмешалась Марта. – Нам, девочкам, надо держаться вместе.

– Даже несмотря на то, что ты трахнула моего парня? – поинтересовалась Сара, и аудитория снова оживилась, в то время как у Марты все внутри оборвалось.

Она была слишком потрясена, чтобы выстроить защиту, и, глядя в землю, спросила:

– Как ты узнала?

– Это было очевидно, – ответила Сара. – А что еще могло произойти? Каждый раз, когда я тебя вижу, ты выглядишь виноватой и несешь всякую ерунду, когда речь заходит о той ночи.

– Так почему ты не пришла ко мне и не набила мне морду? – спросила Марта, тут же осознав, что это было довольно бестактно, учитывая данные обстоятельства.

– Потому что надеялась: если я это проигнорирую, то все забудется само собой, и наши с Билли отношения снова выровняются, и нам не надо будет об этом вспоминать.

– Тогда зачем ты вспомнила? – не успокаивалась Марта

– Потому что я чертовски злопамятная, – ответила Сара.

– Я тоже, – снова подал голос Тед.

– Извините меня, – оборвала их Ромашка, размахивая пистолетом, словно это был букет увядших цветов, – насколько я знаю, это у меня здесь кризис и я здесь командую. Давайте теперь разберемся с насмешником. Это был ты, Билли?

– Клянусь могилой своей матери, это не я, – сказал Билли.

– Нытик сраный, – еле слышно пробурчал Тед, у которого желание съездить Билли разочек по морде стало еще сильнее.

Сара добавила:

– Я думала, так можно говорить, только если твоя мать на самом деле умерла.

– Я тебе верю, Билли, – сказала Ромашка.

– Возможно, это незнакомый тебе человек и он уже ушел, так что ты никогда не узнаешь, кто это был, – предположил Тед.

– Черт, – спохватилась Ромашка. – Тот мальчишка, что пошел в туалет, – ты думаешь…

– Нет, – сказал Чарли, – быть того не может.

– Ты уверен, что это не ты, Чарли? – напряглась Ромашка.

– Ради бога, – взвился Чарли. – Почему я, человек, который тебя безумно любит, стал бы тебя преследовать и высмеивать? Не все здесь такие, как Билли, знаешь ли.

– Это был удар ниже пояса, – заметил Билли.

– Ну так ударь меня, – сказал Чарли, – все так поступают.

Впервые Чарли не получил ни кулаком по физиономии, ни ботинком по яйцам и от этого произнес речь, которую ему давно хотелось толкнуть. Лучшей возможности для этого не придумаешь.

– Послушай, Ромашечка, – начал он, – ты не представляешь, насколько тяжело видеть, как ты таскаешься по этим завалящим комедийным тусовкам и пытаешься вызвать смех, не говоря уже об этом насмешнике, которого ты хочешь найти. На самом деле, и я знаю, что ты сейчас разозлишься, но я однажды приходил на твое выступление и слышал этого чувака. Я попытался пробиться в первые ряды, но, когда я туда добрался, его уже и след простыл. Пожалуйста, остановись. Прекрати над собой издеваться. Ты слишком хороша для этого. Это больше подошло бы Марте.

– Вот спасибо, – откликнулась Марта.

– Завязывай и возвращайся домой. Я постараюсь тебе не докучать своей ревностью и все такое. Обещаю.

Слеза скатилась по щеке Ромашки. Она понимала правоту Чарли и что действительно была хреновым комиком. По правде говоря, в те редкие разы, когда Марта приходила на ее выступления, она откалывала куда более смешные шутки со своего места в зале, чем сама Ромашка.

– Ладно, детка, – сказал Чарли. – Отдай мне пистолет и пойдем отсюда.