взрослый кольт мне было бы тяжело носить и выхватывать из кармана. Мечтал о хорошем охотничьем ноже с серебряной насечкой на рукоятке и с серебряной головкой мексиканской работы на ее конце. Еще я хотел иметь хорошую одежду, не такую, которая была бы похожа на ковбойскую, а обычную городскую. Хотел длинные штаны из голубой саржи и платок, который высовывался бы из нагрудного кармана. Хотел коричневые башмаки, не сапоги, а именно башмаки, такие блестящие, чтобы, посмотрев вниз, мог увидеть в каждом из них собственное лицо. Уж очень это роскошно! Еще чтобы у меня была шляпа с мягкими узкими полями и с черной лентой вокруг тульи, серая шляпа с черной лентой. Я видел такие у настоящих джентльменов. Мне были нужны мягкие кожаные перчатки, а еще надо было подстричься, но не так, чтобы меня обкорнали, как какого-нибудь бродягу из джунглей, обычным карманным ножом.
Да, еще было необходимо купить карманный раскладной нож. Я давно мечтал о таком: с шестью лезвиями, со штопором, консервной открывалкой, ножницами и пилкой для ногтей. Конечно, я не часто пользовался бы ею, но, когда она у тебя есть, это придает тебе настоящий фасон! Что может быть лучше, чем откинуться эдак лениво на спинку стула, вытащить нож, почистить ногти маленьким лезвием, подстричь их ножницами, а потом, когда все станут пялиться на тебя, ровнехонько каждый подпилить пилкой. Затем все это сложить, небрежно опустить нож в карман, откашляться, свернуть цигарку и спокойно закурить, будто ты и не подозреваешь, что все на тебя смотрят, молча восхищаются и завидуют.
Так вот, первым делом я купил себе как раз такой нож и постригся, потом купил револьверы и, что важнее всего, — длинные штаны.
Я ужасно хотел иметь длинные штаны, как у взрослых. Поглядывая на свои тощие ноги, частенько пытался представить, как они будут выглядеть в настоящих брюках. Но оказалось, что заранее это просто невозможно вообразить, к длинным штанам нужно привыкнуть.
Когда в магазине я влез в них и увидел себя в большом зеркале, то не мог поверить собственным глазам. Как, неужели это я?! Потому что сразу стал выглядеть на ладонь выше и на десять лет старше! Я положил одну руку на бедро, поглядел на себя сбоку, и мне здорово понравилась эта картинка. Тогда положил на другое бедро другую руку и снова взглянул в зеркало, только теперь встал прямо, но все равно это тоже было потрясающе!
— Неплохо сидят, верно? — спросил я клерка.
Он, наверное, был какой-то чахоточный, потому что все время сильно кашлял.
— Да, как будто шили на заказ, — ответил, прикрыв рот рукой.
— Я тоже так думаю. Но не узки ли они сзади?
Клерк нагнулся и подергал швы спереди, потом обошел меня и потянул их сзади. Он стоял согнувшись и внимательно осматривал штаны. Сам этот парень был одет просто шикарно. На нем были серые брюки, голубой сюртук, галстук-бабочка, он весь был гладкий и аккуратный. Глядя на него, можно было подумать, что он вырос в прекрасной семье и пошел работать в магазин одежды просто так, чтобы получить жизненный опыт или что-нибудь в этом роде.
— Конечно, — заметил клерк, — каждый человек полагается на свой собственный вкус. Но мне кажется, эти как раз то, что вам нужно.
— Вы так думаете? — уточнил я.
— Безусловно! — подтвердил он.
— Ну и мне так кажется, — согласился я, потому что просто глупо спорить с человеком, который знает свое дело. Ведь никто, кроме настоящих джентльменов, ничего не понимает в одежде. Я это часто замечал.
Так вот, когда я полностью упаковался, мне показалось, что все-таки чего-то не хватает. То есть я все еще не чувствовал себя похожим на те картинки модно одетых молодых людей, которые обычно выставляются в витринах магазинов одежды. Тогда, подумав, я заявил клерку, что хочу еще купить пальто.
— Но не слишком ли сейчас жарко для пальто? — удивился он.
— Ну, вы понимаете, как это бывает, — возразил я с эдаким смешком. — Не очень-то хорошо носить перчатки, если на вас нет пальто, верно? Я не хочу ничего тяжелого, пусть это будет легкое приличное пальто. Цена для меня не имеет значения.
— Конечно, — поклонился он, — вы уже говорили об этом. — И он, бедняга, снова страшно закашлялся.
Не так уж много можно сделать для человека, который умирает от чахотки, как тот клерк, разве что облегчить и как-то скрасить его последние дни? Мне его было ужасно жалко, поэтому я положил на стойку десять долларов, где он мог их найти после моего ухода.
Потом пошел дальше по той же улице и набрел на то, что мне хотелось найти больше всего, то есть на настоящую мексиканскую лавку.
Там я купил позолоченные шпоры с маленькими бубенчиками — самую замечательную вещь, какая только есть на свете. Эти бубенчики были все разные и звенели лучше, чем любая певчая птица!
Еще купил вышитые серебром ленты, чтобы нашить их по бокам на брюки, поскольку уж решил выложиться на полную экипировку для верховой езды. Приобрел хлыст с ручкой, обитой золотыми гвоздиками и зеленым камнем на толстом конце, который, как сказал мексиканец, был изумрудом. Не забыл и про уздечку. Это была не уздечка, а загляденье! Ее красивые цепочки так тоненько позвякивали, что это было похоже на музыку. Я едва мог дождаться, когда увижу, как эта уздечка станет вспыхивать на солнце, и услышу, как она будет позванивать на вскидывающейся голове лошади! Но главное, я купил седло.
Если бы сам король взял да и сел бы в это седло, он бы напрочь забыл о своем чертовом троне, можете мне поверить! Наконец, подобрал пару роскошных седельных сумок, куда положил мои револьверы и все остальное.
Из вещей в тот день я больше ничего не собирался покупать, но знал, где продаются лошади, и как-то незаметно для себя направился туда. Вообще, в Потсвилле было два конных двора, но в первом в основном топтались мулы да ослики, ну, может, еще несколько мустангов и обыкновенных тяжеловозов. Настоящих же животных можно было найти на другом дворе, и конечно же я двинул по направлению к нему.
Парня, которому принадлежит этот двор, звали Дженкинс. Он сидел, как петух, на ограде корраля, жуя соломинку и одновременно насвистывая. По одному этому я понял, что он не был обычным человеком. Нужно иметь много таланта и большую практику, чтобы это проделывать. Если вы мне не верите, просто попробуйте сами так ухитриться.
Я сказал ему, что хотел бы взглянуть на его лошадей и посмотреть, не смогу ли подобрать себе что- нибудь по вкусу. Он повернул голову, осмотрел меня, дотронулся в знак почтения ко мне до своей шляпы и тут же спрыгнул с забора.
— Да, сэр!
В первый раз в моей жизни кто-то приветствовал меня таким образом! У меня сразу поднялось настроение, хотя стало и немножко грустно, что теперь я такой важный и все остальные должны мне кланяться. Даже было немного жалко Дженкинса. Я видел, как он внимательно посмотрел на мое пальто и перчатки. Правда, потом я понял, что это именно они сыграли со мной шутку.
Дженкинс спросил, что я желаю видеть, и я ответил, что самых лучших лошадей.
— Да, сэр, конечно, — отозвался он и свистнул.
Из конюшни появился блестящий от пота негр со скребницей в одной руке, курительной трубкой — в другой и поинтересовался:
— Да, сэр?
Никакого вкуса, как я мог заметить, у этого негра не было. Впрочем, они обычно не умеют прилично одеваться.
— Выведи того золотистого мерина, Джордж, — попросил Дженкинс.
— Зачем? — удивился Джордж. — Поразвлечься?
— Нет. Для этого джентльмена.
— Для этого — кого? — переспросил негр.
— Иди и делай то, что тебе говорят, — сердито приказал Дженкинс.
Мне было приятно услышать, как он поставил на место этого невежду. И еще больше порадовался тому, что откуда ни возьмись вокруг корраля собралась целая куча бездельников, пришедших поглазеть, как человек покупает себе лошадь. В таких случаях каждый из них становится знатоком и всезнайкой, хотя эти
