Пули

заплатит за эти слова. Пара звонков нужным людям, и...

— Ну, вам есть что сказать?

— Спросите у моих адвокатов, детектив. Поверьте, вам очень скоро придется с ними встретиться.

Пайн развернулась на каблуках и направилась в сторону лифта. Напарник прорысил за ней, не оглядываясь.

Они зашли в кабину, и Пайн смерила Стэли долгим немигающим взглядом. Она сверлила его глазами, пока двери лифта не закрылись.

Кен собрал всю свою волю в кулак и повернулся к Пэтти. Она закурила длинную тонкую сигаретку. Потом слегка сощурилась от дыма и посмотрела на него оценивающе. Томила ожиданием.

Прошла минута, и он уже не мог стоять спокойно.

— И что теперь?

— Теперь ты в заднице, дорогой. Теперь ты сам по себе. Сам обделался, сам и разгребай.

С этими словами она гордо прошествовала к лифту, а за ней сизым шлейфом тянулся дым.

Казалось бы, с ее уходом Кен должен был бы испытать хоть временное, но облегчение. А вместо этого, взглянув в окно на суматошную жизнь Вегаса, он почувствовал себя страшно одиноким.

Глава 51

Хай Вернон закончил разговор, положил трубку и подумал: 'А история-то эта становится совсем уж фантастической '.

Он вот уже несколько часов сидел у телефона — коленный сустав хрустнул, когда он встал. Он протер очки и пошлепал в одних носках в соседний, точно такой же кабинет, к брату. Норм сидел за столом, на котором валялась старая кожаная сбруя, настолько истертая, что, казалось, кожа на нее пошла не дубленая. Рядом были разложены инструменты, тряпочки, стояла круглая баночка с веществом для чистки седла.

— Норм, что ты, черт возьми, делаешь?

— Чиню сбрую, — сказал Норм, не отрываясь от своего занятия, — и дураку понятно.

Хай стоял в дверях, смотрел на брата во все глаза и шевелил пальцами в носках.

— Хорошо, допустим, — сказал он, — а теперь скажи мне, зачем ты ее чинишь?

— Посмотри на нее! Черт знает на что похожа. Вокруг вообще сплошной кавардак.

Норм проталкивал здоровенную иглу в дырки по краям сбруи и протягивал через них желтый навощенный шнур. Пыльная, растрескавшаяся кожа выглядела так, будто вот-вот развалится.

Хай стоял над ним и сокрушенно качал головой.

— Черт возьми, Норм, мы же вообще не пользуемся этой сбруей.

— А вдруг.

— У нас и лошадей-то здесь лет тридцать не было. На кого ты ее цеплять собрался?

Норм выпятил нижнюю губу и насупился.

— Можно будет где-нибудь ее повесить. Над камином или еще где. Максу бы это понравилось. Он и «Кактусовое Ранчо» так оформил, всякими там штуками с Дикого Запада.

Хай шумно вздохнул:

— Так мы и сделаем. А еще я подберу пару засохших коровьих лепешек, прибьем их на стенку и будем говорить всем, что это искусство.

Норм заворчал, но лицо его как-то разгладилось.

— Блин, Хай, ты же знаешь, мне лучше думается, когда руки чем-то заняты.

— Тебе, видать, сильно хотелось подумать, раз ты за это дерьмо схватился.

— Догадливый, черт.

Норм отложил сбрую, и Хай уселся на стул напротив него.

— Ну как твои звонки? Повезло? — спросил Норм.

— Немного, а тебе?

— Тоже. Ты первый.

— О Вентури и Лумисе слышал?

Норм кивнул:

— Похоже, наша девочка все еще в городе.

— Вот черт, а я думал тебя удивить. Она, видно, пришла замочить Сэла, а этот Лумис просто под руку попался.

Норм откинулся на спинку кресла и задрал ноги в отполированных до блеска ботинках на стол.

— По моей информации, все было не так, — сказал он. — Я слышал, Кен Стали послал Лумиса прищемить хвост этому ослу, Вентури, чтобы заставить его сказать, где та женщина. Вот только все пошло наперекосяк, и вот теперь Стэли пытается это как-то замять.

— У-у, теперь уже поздно. Все слишком запуталось.

— Просто Стэли нравится считать себя самым умным.

— Вот и мне так показалось. А откуда ты узнал, что он послал Лумиса на поиски той стервы?

— От жены его. Помнишь ее?

— Вроде нет.

— У нас с ней кое-что было. Давно уже.

— Я не помню, когда у меня-то последний раз было это самое «кое-что». Как я могу помнить, за кем ты волочился сто лет тому назад?

— Не то чтобы у нас был жаркий роман и все дела — ничего такого. Она работала в «Дезерт-Инн»; ничего такая, ноги из ушей...

— Давай ближе к делу.

Норм нахмурился, а потом опять заговорил тем же тоном, будто Хай его и не прерывал:

— Ну, короче, мы остались друзьями. Я иногда встречал ее в городе. Мы просто разговаривали. А пару лет назад читаю в газете, что она выходит за Стэли, — поздравил: послал ей огромный букет.

— Какой ты у нас, оказывается, романтичный старый орел.

— Да не в том дело, жопа ты эдакая. Я просто просек, что девица далеко пойдет. Она знаешь какая хладнокровная сучара!

Хай уже начинал терять терпение.

— Это все, конечно, очень здорово, — сказал он. — Я бы, может, и сам сделал о ней такие же выводы, если бы ты сподобился нас познакомить. Но сейчас-то какое это имеет значение?

— Так я ей позвонил. Всего пару минут назад. Она буквально писает кипятком от злости. Говорит, что ее придурок-муженек пустит их по миру. И что приходили из полиции, задавали всякие каверзные вопросы.

— И что ты ей сказал?

— Я ей подыграл. Сказал, будто слышал, что Стэли замешан в смерти Макса. Сказал, что полиции нужен он и чтобы она вела себя поосторожней, а то он ее за собой утащит.

— Ну ты дятел. Ты же просто подливаешь масло в огонь.

— Не вижу, чем это может нам повредить. Этот пентюх, Стэли, мне никогда не нравился. Скользкий тип. Старушка Пэтти давно на него зуб точит.

— Да, но как это поможет нам найти убийцу Макса?

Норм откинулся на спинку стула; он как-то посерьезнел.

— Если Пэтти и Стэли начнут рубиться друг с другом, полиция станет заниматься только ими.

— Это все, что ты нарыл?

Норм пожал плечами:

— Мне показалось, это уже немало. А у тебя что?

— Я разузнал о полицейском, которого упоминал Вентури, о Джо Райли. Он не просто полицейский, а из «убойного» отдела. Ушел в отставку, потому что на него повесили убийство какого- то ростовщика. Райли был должен убитому. Обвинений ему не предъявляли, но выглядела вся эта история отвратительно. Так вот, уйдя со службы, он уехал из Чикаго и отправился по городам и весям. Угадай, кого он ищет?

— Женщину, которая на самом деле убила этого чувака.

— Вот именно. Он ее по всей стране выслеживал — так здесь и оказался.