Единственный способ опередить стадо – проскользнуть у них между ног ночью, когда они спят, молясь, чтобы никто из них не проснулся.
– Нет, не выйдет, – возразила горилла. – Мы движемся слишком медленно. Как только рассветет, стадо нагонит нас через какой-нибудь час… и вдохнет нас.
– Но вы же боги! – в отчаянии вскричала Пегги Сью. – Разве вы не можете сделать всех нас невидимыми?
– Перестань, не будь ребенком! – устало осадила ее горилла. – Действительно, мы можем сделать караван невидимым, но это заберет все наши силы… Мы слишком стары, и все те чудеса, которые нам пришлось творить на протяжении этой недели, утомили нас. Сохранившиеся остатки магической силы мы хотим сберечь для того, чтобы дать Марии-Женевьеве возможность увеличить урну. Какой смысл бороться с опасностями, если, представ перед Астракосом, вы не сможете вернуть волшебному сосуду его исходные размеры?
– Точно, – подхватил синий пес. – Сейчас урна едва с наперсток, и если выпустить из нее смерч, он окажется не более могущественным, чем мышиный чих!
Пегги пришлось признать, что он прав. Она все время забывала, что инопланетные звери-боги были изгнанниками и не имели большой власти в этом мире.
– Мы только попусту тратим время на болтовню! – нетерпеливо воскликнула Зига. – Слоны действительно движутся слишком быстро. Мы ни за что не сможем обежать их и достичь королевского замка первыми.
– По крайней мере, последуем за ними, – предложил синий пес. – Когда расстояние между нами и столицей сократится, я попробую установить связь с Фаззором. Если мне удастся, мы попросим его прилететь за нами на ковре-самолете. Других вариантов я не вижу.
Гипнозус отдал приказ собрать то, что осталось от каравана, и двинуться в путь.
Тут Пегги Сью пришлось убедиться, что идти по пятам стада дабу совсем непросто. Огромные ноги слонов, глубоко погружаясь в землю, изменяли местность до неузнаваемости: равнина выглядела так, словно на нее просыпался метеоритный дождь. Чтобы не свалиться в глубокую яму, приходилось выписывать немыслимые зигзаги, тратя на них драгоценное время.
– Мы точно опоздаем… – простонала девочка.
– Увы, боюсь, что так, – печально отозвалась горилла. – Бороться бесполезно. Дабу слишком сильны, чтобы мы могли тягаться с ними. До сих пор ни одной планете не удалось устоять перед их нашествием.
Пораженческие настроения очень разозлили Пегги Сью. Она не привыкла сдаваться так быстро.
На закате королевский замок уже стал виден на горизонте. В течение всего дня синий пес многократно посылал телепатические призывы Фаззору и Астракосу, но безуспешно.
– Я не только не получаю ответа, – пробурчал он, – но у меня такое ощущение, что там и отвечать-то некому… Я не чувствую никаких человеческих мыслей… вообще никакого присутствия людей.
Дурной знак.
Теперь, когда башни замка уже вырисовывались впереди на фоне закатного неба, Пегги охватило плохое предчувствие.
– Решающее сражение уже состоялось, – прошептала она. – Все кончено.
– Мне тоже так кажется, – откликнулась ее сестра. – Слоны уже покинули это место и теперь направляются к границам Анкарты. Завтра они ее пересекут и опустошат нашу страну так же, как только что опустошили Никовод.
Наконец повозки остановились у подъемного моста. Над крепостью стояла пугающая тишина. Когда Пегги ступила на землю, под ее подошвами что-то захрустело – десятки крохотных предметов, почему-то не попавших в слоновьи хоботы: доспехи, щиты, шлемы… Она содрогнулась, представив себе, как дабу окружают замок, просовывая хоботы в окна и бойницы. Им не понадобилось много времени, чтобы всосать в себя всех его уцелевших обитателей.
Астракос и Фаззор, по всей видимости, не избежали общей участи: теперь они вместе со своими солдатами приходят в себя в брюхе какого-нибудь слона. Скоро им тоже придется научиться петь гимны в честь своего толстокожего хозяина.
– Что стоять на пороге, – встряхнулась Зига. – Пойдемте внутрь, там все равно больше ни души. Ни один стражник нас не остановит.
Акробаты вместе с богами-животными вошли во внутренний двор замка. Королевская резиденция была абсолютна пуста. Дабу не пощадили ни единого человека. Большая часть обстановки и драпировка тоже были всосаны слоновьим торнадо, так что комнаты и залы выглядели удручающе голыми.
Бродячие артисты собрали по закоулкам замка что смогли, чтобы устроить себе более или менее сносный ночлег.
Пегги, Мария-Женевьева и синий пес обследовали королевские апартаменты, но не обнаружили никаких следов ни Астракоса, ни Фаззора. Трон, сундуки, парадные одеяния тоже исчезли.
– Сейчас, наверно, – мрачно хмыкнул пес, – все это великолепие безмерно радует какого-нибудь Верховного Распределителя!
– Значит, действительно мы пропали… – простонала Пегги Сью. – Астракос говорил, что только король может приказать вихрю покинуть урну.
– В моих жилах течет королевская кровь, – вмешалась Мария-Женевьева. – Как, впрочем, и в твоих. По закону я должна была бы занять престол Анкарты, раз наши родители больше не в состоянии править страной [21]. Ведь я старшая дочь. Тибо де Шато-Юрлан всего лишь узурпатор, он не в счет.
– Хочешь попробовать открыть урну сама? – прошептала Пегги.
– Да, почему бы нет?
– Но если ты ошиблась в своих расчетах, вихрь отомстит. Он воспримет как оскорбление, что им пытаются командовать не великие правители, а обычные люди, и разнесет нас на мелкие кусочки.
– Но я же только что объяснила тебе, что по закону сейчас я должна править Анкартой!
– Верно, но ты ведь не была коронована официально. Не знаю, насколько вихрь готов принять твою логику.
– Что ж, придется рискнуть.
Пегги внимательно взглянула на сестру. Мария-Женевьева сильно побледнела, но выглядела решительной.
– Дайте немного времени на размышление, – взмолился синий пес. – Давайте поднимемся на крепостную стену и посмотрим, где сейчас слоны.
Вслед за синим псом девочки поднялись на дозорный пункт. Местность вокруг замка была пуста и безлюдна. Повсюду стояла гнетущая тишина. Можно было прислушиваться до звона в ушах – ниоткуда не доносилось ни пения, ни звука кузнечного молота, ни разговоров. Королевство Никовод целиком превратилось в страну-призрак с необитаемыми городами и селами.
Опираясь на каменные зубцы, девочки вглядывались в направлении границы. Вдали, в последних красноватых отблесках заката, они различили массивные горбы исполинского стада, которое устраивалось на ночлег.
– Им осталось всего километров десять до границы, – прикинула Мария-Женевьева. – Они перейдут ее на рассвете и начнут бесчинствовать на нашей земле так же, как они это делали здесь.
– Пошли отдохнем, – решила Пегги. – А завтра утром решим, что нам делать.
Вечер прошел невесело. Артисты, рассевшиеся вокруг огромного камина в тронном зале, выглядели совершенно измученными. Сгустившаяся темнота придавала замку мрачный, зловещий вид, так что никто не удивился бы, если бы из стены вдруг выступило какое-нибудь привидение и отправилось бродить по пустынным коридорам.
Мария-Женевьева извлекла из кармана миниатюрную урночку и бережно поставила ее на пол. Сейчас сосуд был размером от силы с лесной орех.
– Придется увеличивать ее во дворе, – заметил Гипнозус. – Здесь слишком тесно.
Инопланетные звери собрались вокруг него, улегшись плотно, бок к боку. Время от времени под их полусомкнутыми веками пробегала красная вспышка.
– Они отдыхают, – пояснила горилла. – Нам понадобятся все наши силы, чтобы увеличить урну.
