тому времени понял, что героя из меня не получится, и спросил себя: не лучше ли мне положить жизнь на то, чтобы помогать детям, которых школа коварно посылает сюда, в ад? Я сам возложил на себя эту миссию и со временем стал кем-то вроде местного спасателя. Я заключил договор с гигантскими черепахами, и теперь они помогают мне, предоставляя укрытие для моих маленьких друзей.
– Вы спасли нас, правда, – признала Пегги. – Если бы не вы, невидимые овцы непременно сожрали бы нас.
– Я всего лишь делал свою работу, – скромно возразил Зико-Зико. – Главное, чтобы вы хорошо осознали, в какой западне оказались. Во всех историях про суперспособности нет ничего веселого. Не давайте себя заморочить ни кино, ни рекламе! Сама идея школы супергероев порочна. Колледж следовало бы разрушить, стереть с лица земли, а преподавателей казнить без всякого снисхождения! Я сам был в вашем возрасте и знаю: вам кажется, что стать супергероем – предел мечтаний. Но вы ошибаетесь. Становясь всеобщим спасителем, тем, кто решает чужие проблемы, вы подталкиваете людей к лености, слабости. Они полностью полагаются на вас и ничего не хотят делать сами: сложив руки, просто ждут, пока вы сделаете всю работу за них, вместо того, чтобы взять на себя ответственность за собственную судьбу и сражаться, как должно. Как только в каком-нибудь городе объявится супергерой, его жители тут же становятся нытиками и плаксами, при малейшей неприятности готовыми впасть в панику. Они считают супергероя чем-то вроде слуги, который обязан избавить их от любых неудобств, и ведут себя, как капризные дети, неспособные к встрече с реальностью. Из-за супергероев люди превращаются в слабовольных трусов, не умеющих принимать самостоятельные решения. В конце концов они начинают бояться собственной тени. Когда их спрашивают, почему они пребывают в бездействии вместо того, чтобы закатать рукава и сражаться за свое счастье, люди отвечают, что это не их забота, что для этого существуют супергерои. Просто ужасно!
Рассказчик умолк, переводя дух. Пегги Сью покачала головой. Похоже, старик прав. Она никогда не думала об этом специально, но слова нового знакомого казались близкими к истине: в самом принципе существования супергероев было нечто порочное. Наксоса речь Зико-Зико убедила меньше, что было заметно по скептическому выражению его лица.
– Ну, хватит болтать! – сказал местный спасатель, поднимаясь. – Отдыхайте, а я пойду поищу чего- нибудь съедобного. Завтра расскажу вам о черепахах. Они – ваш единственный шанс уцелеть в здешнем аду.
Опираясь на длинную костную балку, которая тянулась вдоль черепашьей спины, как позвоночник, Зико-Зико взобрался к люку и выскользнул наружу.
– Занятный старичок… – обронил Наксос. – По-моему, немножко не в себе.
– Для психа он рассуждает на редкость здраво, – вмешался синий пес. – И слова его по поводу супергероев вполне разумны.
– Он так говорит, потому что у самого ничего не получилось, – проворчал мальчик. – Если бы у него хватило храбрости изготовить себе костюм, то и рассуждал бы дед иначе.
– Не уверен, – возразил пес.
– Почему Зико-Зико все время твердил, что черепахи спасут нас? – задумчиво спросила Пегги. – Мне кажется, это подозрительно.
Так как ребята были измучены долгим бегством через лес, они сами не заметили, как заснули. А проснувшись, обнаружили, что Зико-Зико сложил для них в уголке пещеры запас фруктов, и с удовольствием подкрепились.
Покончив с едой, стали ждать возвращения старика, но тот так и не появился.
Закрыв верхний люк, трое друзей провели спокойную ночь, вдали от монстров марсианского леса. За все то время, которое минуло с момента, когда они прошли через двери второго этажа, Пегги Сью впервые чувствовала себя в безопасности. Девочка погрузилась в крепкий сон без сновидений, из которого ей удалось вынырнуть с большим трудом. Открыв глаза, она обнаружила, что не испытывает ни малейшего желания вставать. Больше всего ей хотелось продолжать лежать вот так, нежась в полном бездействии, целую вечность… Вялость, которая была совершенно не в ее характере, испугала девочку. Что с ней происходит? Перекатившись на бок, она потрясла Наксоса и синего пса, разлегшихся на мягкой коже пола «пещеры».
– Ммм… – пробурчал мальчик спросонок, – оставь меня в покое… еще слишком рано… я хочу спать…
Пес среагировал точно так же. Чувствуя непомерную тяжесть в голове, Пегги взобралась по позвоночнику к своду панциря и откинула крышку люка. Наружный воздух, хоть и насыщенный влажным запахом прелости, все же немного освежил ее.
«Очень странно, – подумала она, – такое чувство, будто меня накачали снотворным».
Оглядевшись, Пегги Сью поняла, что волки исчезли. Ей тут же вспомнилось, как они сопротивлялись спуску внутрь «пещеры».
«Может, звери почувствовали: здесь что-то нечисто? – размышляла девочка. – Пожалуй, мне стоило отнестись к их поведению повнимательней…»
Наконец, Наксос и синий пес очнулись от сонного оцепенения и присоединились к Пегги. Трое друзей уселись на вершине панциря и вглядывались в окружающий пейзаж. Вдали через влажную дымку проступали контуры горы, верхушка которой почти касалась потолка.
– Наверное, это и есть та самая растущая гора, о которой говорил Зико-Зико, – заметил Наксос. – Интересно, почему ее так называют?
– Понятия не имею, – призналась Пегги. – Может быть, у меня развивается паранойя, но наш новый знакомец внушает мне опасения. Я не могу понять, к чему он клонит. Ясно, что пытается отговорить нас продолжать наше путешествие. Но зачем? Мне вовсе не хочется просидеть в красных джунглях, пока я не состарюсь.
– Мне тоже, – согласился Наксос.
Внезапно панцирь под ними содрогнулся: черепаха проснулась. И, как вчера, поползла, подминая все на своем пути. Она двигалась медленно, но неотвратимо, как асфальтовый каток. Наксос отказался спуститься в «пещеру»: он воображал себя великим полководцем древности, командующим атакой боевых слонов.
– Гляди-ка, ну прямо вылитый Ганнибал[15]! – хихикнул синий пес.
Черепаха ползла отнюдь не бесцельно. С треском ломая деревья и кусты, она вошла в джунгли и принялась кормиться. Сторожевые тыквы взрывались, осыпая ее шрапнелью из железных семечек, которые разнесли бы в клочья любое менее защищенное существо. Дробь со свистом рикошетила от прочного панциря. Наксос в конце концов был вынужден оставить свой «командный пункт» и забраться внутрь черепахи, захлопнув за собой крышку люка.
В течение часа черепаха сокрушала лес, поедая любые овощи, которые попадались ей на пути. Они могли сколько угодно взрываться, изливать потоки пламени или выстреливать косточками с острыми металлическими колючками: черепаха продолжала спокойно пастись, не обращая внимания на агрессивные выпады растений. Панцирь создавал ей поистине непроницаемую защиту.
Когда спокойствие восстановилось, ребята поняли, что черепаха снова вернулась на поляну, чтобы переварить обед и поспать. Они открыли люк и высунули головы наружу. В тот самый момент из леса показался Зико-Зико: раскачавшись на конце лианы, он с поразительной точностью приземлился на самую вершину панциря.
– Привет, ребятишки! – поздоровался старик. – Хорошо спали?
– Даже
– Что ты, конечно, нет! – фыркнул старик. – Вы просто-напросто испытали состояние спячки.
– Что?
– Черепахи же впадают в спячку. Ты что, не знала? Когда наступает холодное время, они засыпают на несколько месяцев. Так делают многие рептилии. Марсианские черепахи могут проспать даже целый век, если им захочется.
– Целый век? – ошеломленно переспросил Наксос.
