что был превосходным шпионом, умелым отравителем, исключительным лгуном, удачливым убийцей, но не военным человеком, нет!
Охваченный паникой, Дени стал выкрикивать противоречивые приказы, которые никто не слушал… В ужасе он понял, что единственное место, где он может укрыться, – донжон! Башня, все входы в которую замурованы.
Пронзенные упавшими с неба стрелами, стали падать первые солдаты.
– Там что-то происходит! – сказал синий пес, вскочив на лапы. – Прислушайся!
Пегги повернулась в сторону доносившегося с улицы шума.
– Битва! – прошептала она. – Там идет бой. Кто-то напал на лагерь. Но кто?
– Какой-то друг пришел спасти нас! – залаял пес.
Пегги пожала плечами.
– Да ладно, – сказала она. – Никто из наших друзей на такое не способен. Колен умер, Антонен, верно, бродит по дорогам и просит подать на хлеб… Нет, я не знаю, кто…
И вдруг ее лицо перекосилось.
– Кто? Кто? – залаял синий пес.
– Феи… – задохнулась девочка, побледнев. – Они поклялись мне отомстить. Они пришли, чтобы взять меня в плен. Хотят забрать сонную палочку. Они думают, что она по-прежнему у меня.
Пес испустил сдавленный стон.
– Ты правильно волнуешься, – сказала Пегги. – Феи более жестокие, чем Тибо. Они будут пытать меня и страшно накажут. Если бы я знала, что меня ждет, я бы не задумываясь проглотила отравленную Дени еду.
Пегги содрогнулась, зная, что ей не стоит ждать милости от Сафры.
«Она превратит меня в лягушку, в жабу, в…» – повторяла она, и холодный пот стекал по ее вискам.
Град стрел прекратился, но треть отряда так и не встала с поля боя.
Дени пытался распрямиться под тяжестью непривычных для него доспехов. Он задыхался в шлеме, а меч был таким тяжелым, что болела рука.
И снова он стал проклинать Тибо за то, что отправил его в ловушку.
– У негодяек закончились стрелы! – проворчал Мальтрошю, старый сержант, чей побитый шлем повидал много битв. – Сейчас они перейдут в нападение… Говорят, у них нет мечей, а только волшебные палочки, которые они используют как клинки. Они с ловкостью кидают их, и если попадают…
Он не закончил фразу, а обернувшись, бросил красноречивый взгляд на раненых, лежавших за ним в траве. Те, кого коснулась стрела, превращались в колючие кусты…
– Нет ничего хуже, чем биться с феями, – проворчал он недовольно. – Это неравный бой, проигранный заранее.
При этих словах холодный пот потек у Дени по спине.
Старый сержант распрямился, чтобы обратиться к солдатам.
– Щит! – закричал он им. – Используйте щит.
Раздраженный Дени хотел было крикнуть сержанту, что ему не стоит проявлять инициативу, но, подумав, решил промолчать. По правде говоря, он боялся разжать зубы, чтобы они не застучали.
Спрятавшись за укреплениями, солдаты смотрели на опушку леса. Если бы они не были окружены, многие из них бросились бы бежать. Смелые в рукопашном бою с обычными вояками, они боялись фей, чьи хитрость и жестокость были всем хорошо известны.
Наступила страшная тишина, нарушаемая лишь усталым дыханием солдат. Прошло десять минут, затем послышалось шуршание листьев… Феи приближались.
Внезапно они появились. В зеленоватом свете перелеска их кожа казалась мертвенного цвета. Они зачесали волосы назад, словно львиную гриву. Их лица были разукрашены загадочными знаками, а туники – кроваво-красными цветами, они ехали без седел на диких скакунах.
В руках феи держали по волшебной палочке, острие каждой было еще влажным от яда.
– Да хранят нас боги, – пробормотал солдат слева от Дени. – Мы пропали…
– Прячьтесь за щитами, – повторил сержант. – Используйте копья, а не мечи. Не давайте им приблизиться. По возможности отрубайте им руки, тогда они не смогут метнуть свои проклятые волшебные палочки. Но главное, знайте, что и феи уязвимы. В них, как и в вас, течет кровь, они, как и вы, умирают… И если отрубить им голову, она не отрастает.
Эта речь словно приободрила солдат, которые ударили кулаками по щитам и закричали военный клич.
Тогда феи бросились вскачь. Они не пытались перепрыгнуть укрепления – ведь срубленные и заостренные стволы деревьев могли поранить их коней, а просто скакали кругами вокруг импровизированной стены, бросая волшебные палочки в солдат, чьи головы высовывались над укреплениями.
Как только волшебная колючка долетала до цели, она сама вырывалась из тела несчастного и, разрывая воздух, возвращалась в руки той, что ее кинула. Таким образом, у фей, на беду осажденным, никогда не иссякали запасы колючек.
Уколотый солдат превращался в свинью, курицу или тыкву… Некоторые падали и засыпали на две недели, а другие бросали мечи и начинали петь и танцевать. Некоторые сходили с ума от яда или думали, что стали птицами, махали руками и пищали «пи-пи-пи». При виде этого неприятного зрелища солдаты пугались больше, чем при виде кровавой раны или отрубленной головы, поскольку чувствовали себя безоружными перед магией.
Дени, бледный от ужаса, отразил две палочки с помощью щита. Он уже представлял себе, как превратится в розового зайца, бегающего по лесу от десятка лис.
Сержант Мальтрошю, опытный воин, сразил копьем двух фей. Несчастных фей пригвоздило к земле, из их ран текла голубоватая кровь.
– Видите! – закричал старый солдат. – Они уязвимы! Бросайте в них копья! Солдаты! Ну-ка! Смелее!
В ту же минуту волшебная палочка попала ему в шею, и он упал наземь, превратившись в молочного поросенка.
И тогда Дени де Монтовер понял, что битва проиграна.
Колен продвигался тайком, за ним шла стая серых волков. Закованный в сталь, он не обращал внимания на низкие ветки, которые стегали его по пути. Время от времени он клал руку на шею Огненного Гнева, чтобы призвать его к спокойствию. Огромный ратный конь, чувствуя запах битвы, уже начал закипать. Искры летели из его ноздрей, и копыта краснели, испепеляя траву под ними.
– Тише, – прошептал ему Колен. – Уж скоро… Потерпи.
Он и сам был охвачен яростной лихорадкой, дрожал, и пена текла у него изо рта… вернее, из пасти.
Мария-Женевьева шла за ним пешком, среди волков.
Она старалась не показывать свой страх. Не то чтобы она боялась за свою жизнь, нет, она переживала за Колена, не зная, что феи могут с ним сделать. Был ли призрак Бреганога достаточно влиятельным, чтобы им противостоять? Она не знала. Она бы тысячу раз предпочла, чтобы Колен не ввязывался в эту историю. Судьба Анны-Софии, сестры, мало ее волновала. Она была соперница и чужачка, и Мария-Женевьева хотела, чтобы та исчезла. Она всей душой надеялась, что Колен придет слишком поздно, когда битва уже закончится и феи заберут Анну-Софию… и превратят ее в розовый куст! К несчастью, боги, видимо, скучали и решили не лишать себя зрелища битвы, вот почему они сделали так, чтобы предводитель волков появился на поле боя в самый подходящий момент.
Колен сощурил глаза под шлемом, осматривая подходы к башне. Люди Дени Монтовера пока еще бились с феями. Спрятавшись за укрытиями, они худо-бедно пытались отбить очередной штурм фей. У Колена была на все про все стая волков в тридцать голов. Злобные звери, но беззащитные перед стрелами и копьями. Колен знал, что они не раздумывая умрут за него, поскольку он был их предводителем. Их появление посеет панику и разрушит ряды сражающихся, но самое сложное ему придется делать одному. К счастью, он мог полагаться на свои волшебные доспехи, на меч-убийцу… и на Огненного Гнева.
Он привстал в седле и сказал рычащим голосом, который не имел ничего общего с человеческим:
– Друзья полнолуния, пробил час установить наше царствие с помощью когтей и клыков! Обед подан, на
