Она приготовилась к зловонному запаху из пасти монстра, но пасть оставалась открытой столь долго, что ветер уже проветрил пещеру, образованную челюстями.
— Он не умер, — прошептала Зигрид своему спутнику.
— Что? — прорычал юноша.
—
— Думаешь, он спит?
— Возможно. Он, вероятно, погрузился в зимнюю спячку или что-то вроде того. Мы ведь ничего не знаем о драконах.
Она говорила, чтобы подбодрить себя, но не переставала думать, что лучше было бы помолчать. Ее голос раздавался в пасти животного, удваиваясь далеким эхом, которое, казалось, спускалось в чрево монстра.
«Какая же я идиотка, — подумала Зигрид. — Я словно бросаю монетки в бездонный колодец».
Клыки огромного змея были похожи на гранитные скалы. Каждый из них был больше трех метров в высоту. Подросткам пришлось карабкаться и перелезать через это ужасное препятствие, чтобы пролезть в пасть к монстру. Они упали на язык.
«Он мягкий, — определила Зигрид. — Похож на кожаный ковер».
В глотке все было сухо, не было ни слюны, ни слизи.
«И вправду, — подумала девушка, вспоминая свои приключения внутри жабы,[21] — судьба уготовила мне исследования монстров!»
В самом конце глотки открывался туннель, выходящий в пищевод. В этом месте начиналась бесконечная лестница;
Зигрид села на корточки.
— Это сооружение имеет органическую природу, — прошептала она. — Ступеньки не высечены рукой человека. Можно подумать, что они сами выросли естественным путем, словно являются частью скелета животного.
— Посмотри, — прошептал Такеда, — этих ступенек больше тысячи… они спускаются в пищеварительный канал дракона. Что странно — там не темно. Туннель чем-то освещен.
Зигрид как раз подумала об этом же. Мягкий свет заливал глотку монстра, похожую на железнодорожный туннель.
— Это химическое явление, — стала объяснять гарпунщица. — Рыбы на больших глубинах могут выделять химические субстанции, чтобы освещать себе путь в ночи.
Подростки медлили. Бесконечная лестница пугала их. Оттуда дул теплый ветер, с примесью странного запаха, напоминавшего запах мясной лавки. В конце концов Зигрид распрямилась и поставила ногу на первую ступеньку. В то же мгновение, словно она наступила на спрятанный механизм, челюсти дракона с лязгом закрылись.
От толчка девушка чуть было не потеряла равновесие. Если бы Такеда не удержал ее, она покатилась бы по лестнице вниз и сломала бы себе кости.
— У нас нет выбора, — сказала она шепотом, — надо идти вперед.
И они начали долгий спуск. Вначале они считали ступеньки вслух, но их было столько, что вскоре они отказались от этого занятия.
Дважды они присаживались, их ноги сводило от усталости. Они держались за руки, поскольку боялись упасть.
Зигрид все думала о том, что ждало их внизу. Увидят ли они хаотично сваленные огромные внутренние органы дракона, где легкие выглядят, как горы, а сердце — размером с десятиэтажный дом? Она не знала, к чему готовиться. По мере того, как они приближались к самому низу лестницы, свет становился все более ярким.
В конце лестницы находилась пещера огромных размеров. Светящийся грот из розового мяса, стенки которого распространяли свет, как от полярного сияния. От удивления Зигрид широко раскрыла глаза.
Застыв у основания грудной клетки, подростки рассматривали поля и равнины, что простирались среди двух увенчанных снегом вершин. Нигде не было видно ни желудка, ни извилистых кишок.
— Так, значит, вот как сделаны боги… — прошептал Такеда. — Неудивительно, что их нельзя убить.
Зигрид не знала, что и сказать. Как это животное могло жить без сердца, без вен, без всего?..
— Ничего не понимаю, — призналась она.
Она подняла глаза к розовому своду, который словно являлся «небом» этого странного края. Или все это ей привиделось?
Надо было решиться и бежать дальше. Не оправившись до конца от изумления, спутники вышли на равнину, что простиралась перед ними.
Глава 15
Пловцы подземелья
Очень скоро Зигрид показалось, что земля была какой-то странной, мягкой. Окружавшая их равнина производила впечатление гигантского живота. Зигрид смотрела себе под ноги и была удивлена, что не видит пупка! Каждый раз, когда девушка ступала на землю, она готовилась к тому, что от ее шагов останутся синяки. Ей хотелось повернуть назад, вернуться на сухую и твердую землю, где ее пятки звонко бы шлепали. Но теперь было слишком поздно, пасть Великого Змея сомкнулась, и надо было продвигаться вперед, чего бы это ни стоило.
— Не надо рассказывать небылицы, — заявил Такеда. — Надо смотреть на вещи прямо: мы прогуливаемся по куску мяса. Посмотри на эти кустики… Как ты думаешь, это трава или шерсть; сложно сказать, правда?
— Здесь все — живое, — прошептала девушка. — Да это и понятно, раз мы находимся внутри живого существа. Смотри, камни… Да нет, это, конечно же, кости. Мне кажется, что нас окружают внутренние органы, имеющий вид деревьев и холмов.
— Ты думаешь? — пробормотал юноша.
— Да, — подтвердила Зигрид. — Видишь те две покрытые снегом вершины, что встают перед нами? Вот уже какое-то время я задаюсь вопросом, не являются ли они легкими.
Она не успела договорить, поскольку странный ворон стал летать над их головами.
— Боже мой! — сказал, заикаясь, Такеда. — Посмотри-ка на эту птицу! У нее нет перьев! Она совсем голая!
— Да, — проворчала Зигрид, по ее мнению, эти чудеса не предвещали ничего хорошего. — А ведь она может летать.
— Я умираю от голода, — заявил юноша. — Я подобью птицу камнем, и мы съедим ее.
— Нет! — закричала девушка.
Но было уже поздно. Такеда схватил «костный» камень и кинул им в птицу, разбив ей голову. Птица с мягким шумом упала к их ногам.
Юноша нагнулся, чтобы разглядеть ее.
— На теле у нее нет ни одного пера, — заметил он. — Словно нам ее подали уже ощипанной и готовой к жарке. Думаешь, мы можем разжечь огонь, чтобы пожарить ее?
— Нет, — ответила Зигрид. — Лучше не надо. На твоем месте, я бы не трогала эту птицу.
— Я очень проголодался, — стал ныть юноша. — Я съем ее сырой.
Без промедления он оторвал от розовой вороны одно крыло и стал пожирать его.
