сам расположился рядом.
— Ну, рассказывайте, путешественники, как дела?
— Плохо, — коротко и угрюмо бросил Ожогин.
Юргенс сдвинул брови и внимательно посмотрел на Никиту Родионовича. Ему, видимо, не совсем понравился тон Ожогина.
— Почему плохо? — спросил он сухо.
Никита Родионович рассказал подробно, в какое положение они попали.
Юргенс терпеливо выслушал Ожогина, закусив нижнюю губу. По выражению его лица можно было предположить, что он сейчас скажет какую-нибудь резкость, но, к удивлению Ожогина, он мягко заметил:
— Да, получилось неважно... Я это немедленно исправлю.
Юргенс встал с дивана, уселся за стол и, вырвав листок из блокнота, что-то написал. Когда в дверях: показался служитель, он передал листок ему.
— И, наконец, последнее, — сказал Ожогин. — Долго ли еще нам придется здесь жить? Может быть, этого и не следует знать, но все же желательно.
Юргенс ответил не сразу. Он задумался на несколько мгновений, прошелся по комнате.
Он может сказать одно: не следует торопиться. Все надо делать обдуманно и не спеша. Он примет все меры к тому, чтобы они ни в чем не нуждались... Кстати, коль скоро затронут этот вопрос: необходимо продумать, под какой личиной им лучше всего появиться в своих краях. Надо рассчитывать на то, что они возвратятся, скорее всего, после окончания военных действий на фронтах. Надо продумать хорошенько, а потом обменяться мнениями.
Друзьям стало ясно, что вопрос о переброске их откладывается надолго.
Затем Юргенс спокойно, как о чем-то обычном, сказал:
— И мой, и ваш шеф Марквардт арестован и скоро предстанет перед военно-полевым судом...
Ожогин и Грязнов не знали, как реагировать на эту новость. У Андрея невольно вырвался вопрос:
— За что?
— За преступные связи с русскими в период пребывания на территории Советского Союза. Его песенка спета. Имейте в виду, вас обоих вызовут в следственные органы и будут спрашивать о Марквардте...
— Нас? — удивился Ожогин. — А при чем мы?
— Это как раз неважно. Так надо. И удивляться нечего. Надо ко всему привыкать. И даже, если надо, прядется показать, вернее, подтвердить то, что вам, возможно, и неизвестно. Этого требуют интересы дела. Как своим людям, могу сказать это прямо. Надеюсь, вы меня поняли.
Ожогин и Грязнов ответили утвердительно.
— А теперь могу пожелать вам доброй ночи... Вас ожидает машина...
Проводив гостей, Юргенс распорядился накрыть стол и набрал номер телефона.
— Я свободен... хорошо... ожидаю, — коротко сказал он и положил трубку.
Он ждал того незнакомца, с которым ему довелось беседовать в обществе Марквардта единственный раз в конце лета. Но Юргенс отлично знал цену людям. Он не забыл даже такой детали, что этот человек, не называющий себя по имени и фамилии, но имеющий чрезвычайные полномочия, питает большое пристрастие к «Токаю». Поэтому Юргенс позаботился, чтобы две бутылки этого вина были на столе.
Предстоящее свидание немного волновало Юргенса. Еще утром неизвестный потребовал по телефону свидания в ночное время.
«А что, если я опять попробую сорвать с него малую толику долларов? — спросил себя Юргенс. — Определенно попробую...»
Через несколько минут к подъезду подошла закрытая машина. Гость быстро поднялся по ступенькам крыльца и прошел в своевременно распахнутую перед ним дверь. Человек Юргенса услужливо помог ему раздеться и даже выдавил из себя:
— Мой господин вас ожидает...
Гость уверенно опередил служителя, пересек большую приемную, зал и в дверях кабинета столкнулся лицом к лицу с Юргенсом.
— Прошу сюда, — сказал Юргенс и, взяв гостя легонько за локоть, провел в свой кабинет.
Вошедший быстрым взглядом окинул комнату.
— Мне нравится у вас... все напоминает доброе старое время: это высокое кресло, диван, стол, эти сейфы в стенах... Ну, что же, давайте приступим к делу.
Юргенс предложил совместить дело с ужином. Гость не возражал.
Лишь выпив пару бокалов вина и отдав должное жаркому из курятины, незнакомец спросил Юргенса:
— Вы, конечно, готовитесь?
— Да, можно считать, что почти подготовился.
— Хорошо. Это главное. Какие идут разговоры в городе по поводу ареста Марквардта?
Юргенс пожал плечами. За истекшее после ареста шефа время до него не доходило никаких сведений.
— Это уже плохо, очень плохо, — заметил гость.
Юргенс наполнил бокалы вином и предложил выпить. Гость поднял руку и бокала не взял. Он о чем-то думал. Немного спустя он спросил Юргенса:
— Вы отдаете себе отчет в том, почему это плохо?
— Отдаю...
— И что же вы предлагаете?
Сославшись на то, что вопрос этот чрезвычайно щекотливый, Юргенс просил время на обдумывание.
— Ждать нельзя, — сухо бросил гость и, закурив, встал из-за стола и большими шагами заходил по комнате.
Юргенс не спускал с него глаз и внимательно следил за каждым движением. Он силился что-нибудь придумать, но ничего не получалось. В тысячный раз Юргенс, к своему сожалению, убедился, что планы и комбинации в его голове по заказу, и тем более за короткий срок, рождаться не могут.
— Мне сегодня показывали листовки, которые почти ежедневно появляются в городе, — нарушил молчание гость. — Вы их когда-нибудь видели?
Да, листовки Юргенс видел неоднократно.
— Чьих рук это дело, как вы думаете?
Юргенс точно сказать не может, но предполагает, что изготовление и распространение листовок без коммунистов не обходится.
— Это было бы замечательно! — воскликнул гость.
Юргенс с недоумением посмотрел на него. Он не видел ничего замечательного в том, что коммунисты безнаказанно распространяют прокламации по городу.
От гостя не укрылось недоумение Юргенса. Он улыбнулся.
— У меня возникла презанятная идея, — он хлопнул в ладоши и снова сел за стол. — Давайте выпьем по. этому поводу.
Они опорожнили бокалы.
— Натолкнуло меня на эту мысль содержание самих листовок, — продолжал оживленно гость. — В одной из них идет, например, речь о майоре Редере, который, якобы, берет взятки с подследственных и занимается шантажом. Редер, как мне известно, видный гестаповец. Так, кажется?
— Да, это именно так.
— Если листовки распространяются на эту тему, то почему они не могут объявить о том, что Марквардт оказался предателем и арестован за связь с врагами. Как вы находите?
Юргенс удивленно поднял брови.
— Что же, по-вашему, следует обратиться к коммунистам с просьбой...
Гость рассмеялся.
— Нет, я придумал кое-что поумнее... Я поручаю вам выпустить пару листовок...
