— Алло… А, это вы, Андуз? Да, вечером я свободен… Хорошо. Буду вас ждать… До скорого.
Но звонил всего-навсего Андуз. Неплохой парень. Серьезный, аккуратный, но главное — по- настоящему убежденный. Этого малого следовало бы взять в союзники, если однажды дело примет серьезный оборот. Он вышел из — как он ее называл — своей лаборатории, закрыл дверь на ключ, но не из боязни или предосторожности, а потому, что эта комната была его святая святых, куда никто не смел входить, даже он сам, если пребывал в дурном настроении. «Он хочет, — подумал Блезо, — поговорить со мной об этой квартире, которую собирается купить. Смешно! Эта квартира свяжет его по рукам и ногам. Он слишком молод, чтобы обосноваться окончательно. Мне следует его отговорить. Это в его интересах». Он услышал шум лифта и пошел открывать.
— Здравствуйте. Вам повезло, что вы меня застали. Увы! Я здесь бываю не часто. Заказами меня не заваливают. Входите!
Андуз вошел в кабинет и с первого взгляда заметил царивший там беспорядок. Этот Блезо смахивал немного на подмастерье, немного на художника!
— Извините, — сказал Андуз, — что помешал… Я вам принес кое-какие бумаги.
Трясущимися руками он разложил на столе буклеты.
— На восьмом этаже есть небольшая квартира. По-моему, довольно удачно расположенная.
— Всю зиму вам в окно будет стучать дождь, — заметил Блезо. — Западный фасад — далеко не лучший вариант.
— Но цена приемлемая… сто пятьдесят тысяч франков… Ковровое покрытие, оборудованная кухня.
— Ерунда, — сказал Блезо. — Кухонный комбайн сломается через полгода, а через год от коврового покрытия останутся одни воспоминания. Я знаю качество работы Гамелена.
— Все ж… мы могли бы вместе осмотреть квартиру?
— О! Если вы так настаиваете! Но, черт возьми, что вы собираетесь делать в Реймсе? Здесь ужасно тоскливо.
— Да, тоскливо, — сказал Андуз задумчиво. — По правде, я еще не принял окончательного решения, вот почему мне важно, чтобы вы осмотрели квартиру.
— Вы говорили о своем намерении с Учителем?
— Нет, — поспешно воскликнул Андуз. — Ни в коем случае. И вас я прошу держать язык за зубами.
— Даю слово.
— В следующую субботу у меня много дел, и я не поеду в Ашрам, а в воскресенье как раз смогу заскочить в Реймс. Не возражаете, если мы встретимся в час перед «Босолей»? Рабочих на стройке не будет, и нам никто не помешает все спокойно осмотреть. Мне хотелось бы с этим закончить побыстрее.
— Судя по вашим словам, можно подумать, что этой сделке вы придаете чрезвычайное значение. Честное слово!
— Да уж немаловажное!
— Ба! Ну не подойдет вам эта квартира, так найдете другую. Эка невидаль. Я даже считаю, что вы напрасно бросаетесь на первое, что попалось под руку. Как вы собираетесь платить?.. Извините за вопрос, но я думаю, что вам имеет смысл взять ссуду. Ведь девальвация выгодно сказывается на выплатах… Вы удивлены? Вы никогда не задумывались над этой проблемой?
— Нет, — сознался Андуз, внезапно смутившись.
— Вы очень странный покупатель, — пошутил Блезо. — Значит, решено. В воскресенье.
— И никому ни слова, — настаивал Андуз. — Предположим, я передумаю. Как я буду выглядеть, если весь Ашрам узнает о моих планах? Скажут, что я сам не знаю, чего хочу… или начнут давать советы.
— Вы преувеличиваете!
— Но вы же знаете людей. Сплетни возникают даже на пустом месте.
— Ладно. Даю слово.
Блезо проводил Андуза. На пороге он остановился.
— На вашем месте, — прошептал он, — я бы не спешил. Квартира — это как женитьба. Конец свободе.
— Но кто свободен в этом мире? — спросил Андуз.
Прошла неделя. Он считал каждый день. В субботу он решил сходить к врачу. Мигрень не давала ему ни минуты покоя. Слишком глупо потерпеть неудачу в последний момент, не имея сил поехать на назначенную встречу. Он нашел в справочнике фамилию врача, живущего далеко от его дома: доктор Амьель. Им оказался человек неопределенного возраста, лысоватый. Его проницательные голубые глаза прятались за очками в массивной оправе. Андуз, стесняясь, описал симптомы болезни.
— Беда в том, — сказал врач, — что мигрень возникает по самым разнообразным причинам. Как аппетит?
— Не слишком хороший.
— Сон?
— Беспокойный.
— Пищеварение?
— Очень плохое.
— Что ж, посмотрим. Раздевайтесь.
Он долго слушал Андуза, постучал по коленям молоточком, осмотрел глазное дно, рот, горло, измерил давление, взвесил его.
— Ваши родители?
— Мама умерла лет десять назад от рака печени.
— А ваш отец?
Андуз запнулся.
— Тоже умер? — спросил врач.
— Не знаю. Он нас бросил много лет назад, когда я был совсем ребенком.
— Так. Думаю, что это сильно потрясло вас.
— Да, разумеется. Мы сняли другую квартиру. Мама пошла работать.
Врач сел за стол.
— Я не нахожу ничего существенного, — сказал он. — Давление низковато. Вы принимаете успокоительные?
— Снотворное.
— Вам никогда не приходило в голову проконсультироваться у невропатолога?
— По поводу мигрени?
— Совершенно верно. Ее могут вызвать психические факторы. Таких, как вы, обычно называют психопатами. Это бросается в глаза.
— Я психопат? — спросил недовольно Андуз.
— Случай довольно распространенный, учитывая, какую жизнь вы ведете!
— Как это понимать: жизнь, которую я веду?
— Вы мне сказали, что работаете кассиром. В этом и кроются причины нервного напряжения. Вы часто раздражаетесь без видимого повода?
— Да, такое со мной случается.
— Вот видите. А доводилось ли вам впадать в депрессию, в уныние?
— Как и всем остальным.
— Да что вы об этом знаете! Послушайте меня. Сходите к невропатологу. Я дам вам адрес своего коллеги.
Он начал писать. Андуз покусывал губы. «К невропатологу? Никогда! Пусть психи к нему и ходят. А я пока вполне в здравом уме. Да, возможно, я раздражителен. У солдата, ожидающего час атаки, нервы сжимаются в комок. Но я знаю, чего хочу и как это осуществить. Я прошу его всего лишь снять эту боль в висках».
— Вот вам таблетки… Принимайте одну во время обеда и две перед сном. Не садитесь за руль. И позвоните доктору Марескье. Выписать бюллетень?.. Тогда вы сможете выбраться за город, а вам это так
