— Меня тоже впечатлило, правда не совсем так, как они рассчитывали. Маленькие подарки дают за то, чтобы что-то продать. Большие — чтобы что-то спрятать. Они здорово разожгли мое любопытство.
— Так вы получили большой подарок, Форкосиган-сан?
Правильнее звучало бы «Форкосиган-сама», или даже «-доно», но он не стал ее поправлять; по крайней мере, она верно произнесла его фамилию. — На этом уровне ведения дел отвечать презрительным отказом не только недальновидно, но и потенциально опасно. Я думаю, день-другой отдыха пойдут на пользу моему здоровью.
— А откуда мне знать, что это письмо вашему другу не навлечет неприятностей на всех нас?
— Не навлечет, если я так говорю. Я выше его чином.
Они усмехнулась:
— Да, вы крутой парень, что да, то да. Умеете себя преподнести.
Можно не сомневаться, что Сюзи в свое время повидала немало больших начальников. Интересно, понимал ли ее босс, насколько пристально за ним наблюдают?
Джин следил за их пикировкой, беспокойно вертясь на своем скрипучем стуле. — Сюзи, я могу отнести это письмо! Я совсем не против.
Майлз протянул Сюзи раскрытую ладонь жестом не то убеждения, не то мольбы.
— Подумайте же. Вы не раскроете вашу тайну сильней, чем уже сделали. — Он не добавил «не считая варианта, при котором вы предложите меня убить» — не стоит подкидывать такие идеи. — Зато вам будет обеспечена моя благодарность.
— А чего она стоит?
«На Барраяре — очень много». Но мы не на Барраяре, как не раз напоминал Роик.
— Я обдумаю варианты.
На лице Сюзи читался полнейший скептицизм. Она обратилась к Джину:
— Разве Йани не говорил тебе оставить его там? Смотри, Джин, какие беды родятся из добрых дел! — Майлз не понял, считать это за «да» или за «нет», пока она, вздохнув, не договорила: — Отведи Форкосигана-сан вниз на склад и найди ему что-нибудь, чем можно писать. И на чем.
Джин радостно вскочил. Майлз поблагодарил и вышел вслед за Джином, пока Сюзи не переменила свое решение.
Переминаясь с ноги на ногу, Джин глядел, как Майлз-сан — он решил звать своего гостя так, а то на его фамилии язык сломать можно — копается на полке склада в полупустых коробках с почтовой бумагой. Там по большей части лежали листки с цветами и всем таким прочим, на которых старые леди пишут благодарственные письма. Хотя Джин углядел один со щенятами и страстно захотел себе такой. Приподняв бровь, Майлз, наконец, выбрал себе бумагу, потом расписал по очереди несколько ручек из коробки со всяким хламом, нашел две пишущие, запихнул их в карман и огляделся.
— Тут у вас как в лавке старьевщика. Или на чердаке нашего особняка.
— Когда кто-нибудь находит вещь, которая ему не нужна, он приносит ее сюда, и любой может взять, — объяснил Джин. — Или когда… гм. — Когда они отправляются в свой последний путь вниз к Тенбери, но это Джин сказать не мог. Возможно, ему такое и
Майлз-сан прикипел к чему-то взглядом:
— О! Обувь! — И он похромал туда.
Джин, подошедший вслед за ним, помог разбирать кучу. Нога у инопланетника оказалась чуть меньше, чем у самого Джина, а тому месяц назад удалось подобрать себе здесь обувку: тогда у него из старых кроссовок начали высовываться большие пальцы, совсем как зеленые побеги из земли. Больше всего в куче скопилось модных женских туфелек: они здесь мало кому подходили и со временем их количество только увеличивалось. Наконец, Майлз откопал себе пару подходящих кед. Правда, с девчачьим рисунком в цветочек, но этого он даже не заметил.
— Вот так-то лучше. Теперь я способен передвигаться, — заявил он, завязывая шнурки. Потом повернулся, оглядывая склад уже внимательней: — Ха! Трости!
В углу стояла целая коллекция тростей, и Майлз придирчиво перебрал всю. Медицинские, толстые и с резиновым наконечником, ему не подходили, слишком длинные — тоже. Он перепробовал несколько, делая выпад, как мечом, и сильно ударяя в стенку. Джин уже начал сомневаться, что ему нужна трость, чтобы опираться, а не драться. На всякий случай обратно он повел его другой дорогой, по пожарной лестнице и через дверь теплообменника.
Майлз-сан придвинул стул, положил на стол бумагу и задумался, напряженно морща лоб. Потом он склонился и принялся что-то царапать ручкой, делая долгие задумчивые паузы. Джин успел почистить куриные ящики, пересчитать цыплят — вдруг они опять выбирались к бортику? — и вычесать Лаки, прежде чем тот дописал и запечатал свою записку, и, прищурясь, огляделся вокруг.
— У тебя есть чистый острый нож, булавка, или иголка?
— Я посмотрю. — Джин как-то подобрал полу-укомплектованную аптечку; там нашелся маленький скальпель. Майлз-сан оглядел его, пожал плечами и, к ужасу Джина, ткнул лезвием в большой палец. Когда капля крови набухла, он склонился и прижал палец к клапану конверта, оставляя четкий отпечаток поперек склейки, потом ручкой обвел его и поставил свои инициалы.
— Ух ты! А зачем вы это делаете?
— ДНК. Отпечаток пальца сработает как печать не хуже, чем кинжал-печатка моего деда. Даже лучше. В его времена генсканеров не было. В конце концов, посольский атташе пальцем не пошевелит из-за какой-то анонимной записки с улицы!
Дальше он выдал Джину целый перечень сложных указаний, что тому делать, когда он доберется до восточной части города, да еще заставил повторить их наизусть. Результат заставил его вздохнуть и еще раз сесть за стол, чтобы дописать на конверте адрес и имя.
— Надеюсь, так или иначе ты туда попадешь. Запомни: не отдавай письмо никому, кроме лейтенанта Йоханнеса или консула Форлынкина. Оно личное и секретное.
Джин пообещал и пошел искать свою коробку с мелочью. Он выудил оттуда достаточно монет, чтобы хватило на проезд на подземном трамвае в оба конца. После этого там почти ничего не осталось.
— Это весь твой банк? — спросил Майлз-сан, глядя ему через плечо. Джин кивнул. — Ты только доставь мое письмо, и получишь деньги обратно.
Джин не знал, каким образом, но все равно кивнул. Теперь уже он выдал Майлзу-сан целый список того, что нужно делать, если в его отсутствие со зверями что-нибудь случится. Тот удивленно заморгал, но повторил все по памяти и без ошибок. Джин засунул письмо под рубашку, последний раз с сомнением оглянулся и полез вниз.
Джин переживал из-за трамвая — боялся, что там все будут смотреть на него, но никто не хватал его за руку и не тащил в полицию. Потом он чуть было не потерялся на большом пересадочном узле в нижнем городе, потому что не знал, какие маршруты ходят на восток. Но Джин очень внимательно читал все указатели на стенах и изо всех сил старался выглядеть уверенно. Сейчас для него помощь от чужих людей не менее опасна, чем их подозрения. Наконец, он нашел правильный туннель и нужную остановку.
Дальше он прошел пешком шесть кварталов, почти не сворачивая, и вышел к своей цели. Тут сплошняком стояли не аккуратные многоквартирные дома, вроде того, в каком он вырос, а пугающе роскошные особняки, каждый за решеткой и с садом вокруг. На некоторых у ворот висели бронзовые таблички, обозначающие посольство той или другой планеты. Самым большим было эскобарское. Барраярское консульство — хорошо, что тоже с табличкой — по контрасту показалось ему не таким уж страшным: просто небольшое здание у самой дороги, так что Джин даже испугаться не успел, пока шел к крыльцу. Никаких охранников в форме, а декоративные железные ворота такие низенькие, что мальчик мог бы их перепрыгнуть, не будь они гостеприимно открыты. Джин сглотнул и нажал кнопку звонка.
Дверь открыл светловолосый мужчина в рубашке с короткими рукавами и узких зеленых брюках на подтяжках; он был помятый и усталый, и еще ему явно не помешало бы побриться. Он поглядел на Джина, насупив брови, и неприветливо сообщил:
— Ни коммивояжеров, ни попрошаек не пускаем.
У него был тот же рокочущий выговор, что и у Майлза-сан, и Джин только сейчас к своему смятению
