— А я и не хочу здесь сидеть! — обиделся Джин. — Хочу обратно к моим зверям.
Майлз-сан помахал в воздухе куском пиццы.
— Предоставить им политическое убежище?
— Несмешная шутка, — отрезал Форлынкин. — Вы хоть представляете, что за юридические сложности связаны с представлением политического убежища малолетним?
— Вообще-то я не шутил, — мягко поправил Майлз-сан. — Но, пожалуйста, погодите с этим, пока дети не доели.
Форлынкин закаменел лицом, но кивнул.
Наконец Джин и Мина не смогли впихнуть в себя больше ни кусочка, и Йоханнес выставил на стол еще рулон салфеток, а недоеденное убрал в холодильник на утро — совсем как дома. Тогда Майлз-сан откинулся на стуле и объявил:
— Предлагаю перебраться вниз. Там кресла удобнее.
Остальные барраярцы посмотрели на него как-то странно, но Джин, припомнив вечную послеобеденную присказку дяди Хикару, когда тот перебирался в свое любимое кресло — «С открытой трибуны — на места в ложе!» — был не против. Гуськом, вслед за Майлзом-сан, они спустились по лестнице. В подвальной комнате оказалось четыре мягких вращающихся кресла. Два Майлз-сан предложил Мине с Джином, сам занял третье, а с последним предоставил троим претендентам разбираться самостоятельно. Йоханнес присел боком на длинный стол вдоль стены, Ворон-сенсей последовал его примеру, и Форлынкин, поджав губы, опустился в кресло.
— Ух ты, видеокомната! — восхитилась Мина, вертя головой и болтая ногами, на которых поверх чистых бинтов натянула пожертвованные Майлзом-сан носки. Роик плотно закрыл дверь и сел возле нее прямо на пол, скрестив ноги. Тишина повисла просто ужасающая, и Джин впервые задумался, насколько безопасно было приводить сюда сестренку и не только потому, что их могли выдать полиции. Он вроде как доверял Майлзу-сан, не то схватил бы Мину и рванул отсюда. Вот только дверь и Роик у двери… не поздно ли он спохватился?
Майлз-сан сложил ладони между коленями и сказал:
— Джин, Мина. Секретарь Сюзи рассказала мне кое-что про вашу мать. Когда я сюда пришел, то сразу посмотрел, что про нее есть в планетарной сети. И увиденное меня крайне заинтересовало. Я действительно не могу понять, как так получилось, что ее заморозили, если она не болела, не умирала и не была осуждена за какое-нибудь преступление.
Вкусный ужин лег свинцовым комом в желудке Джина.
— Скажите, что вы — каждый из вас — помните про вашу маму? — продолжал Майлз-сан. — Не личное, только то, что касалось ее работы, ее дел. Особенно что-нибудь из тех дней, когда случились беспорядки на ее митинге или незадолго до ее ареста?
Джин с Миной беспокойно переглянулись.
— Мама почти не говорила с нами про работу, — начал Джин. — Когда у нее были какие-то дела, она оставляла нас с тетей Лорной. Потом я пошел в школу, и с тетей стали оставлять только Мину.
— Тете Лорне не нравилось со мной сидеть, — пожаловалась Мина.
— Ага, она говорила, мол, «я на это не подписывалась», и не любила, когда мама ее просила.
— И еще говорила, что папу ей жаль, но если мама так уж волнуется, ей надо самой сидеть дома и смотреть за детьми. — Мина нахмурилась и отвернулась.
Джин торопливо вставил:
— Но она такое говорила, только если сильно сердилась. — Тетю Лорну он не любил, но она ему родня; разве можно говорить про нее такое перед инопланетниками, чужаками, в конце концов? А еще мама учила: «всегда старайся быть честным».
— А мать никогда не брала вас с собою на собрания?
Мина покачала головой.
— Она говорила, что это не для детей, нам там будет скучно, и мы начнем шуметь.
— Хм. — Майлз потер подбородок. — Когда я был в возрасте Джина, отец часто позволял мне сидеть на его совещаниях с, э-э, коллегами. А дед точно так же поступал с отцом, когда тот был маленьким. Я тогда даже не понимал, сколько знаний записалось у меня на подкорку в то время. Конечно, мне это разрешали с условием: или я сижу тихо и стараюсь помогать, или ухожу.
Джин нахмурился.
— А куда можно уйти, если ты в городе? Маме пришлось бы все бросать и вести нас домой.
— А разве она не могла просто вызвать… нет, неважно. Ну, хорошо, а у вас дома никаких встреч не бывало? Скажем, по вечерам?
— У нас для этого места не хватало.
— То есть никто не приходил? Никогда?
Джин покачал головой, и тут, к его удивлению, заговорила Мина:
— Один раз к нам приходили люди из маминой группы. Поздно ночью.
— Когда это было?
Мина прикусила нижнюю губу.
— Перед тем, как ее арестовали.
— Незадолго?
— Да, наверное.
— Я этого не помню, — удивился Джин.
Мина склонила голову:
— А ты спал.
— А ты проснулась? Отчего? — поинтересовался Майлз-сан.
— Они спорили на кухне. Громко и сильно. И тут мне захотелось в туалет.
— А ты не помнишь, о чем они спорили? О чем говорили вообще?
По напряженному личику Мины стало ясно, как сильно она задумалась.
— Про корпорации и про деньги. Они об этом всегда говорили, только, кажется, тогда сильнее волновались. Джордж-сан почти кричал, а мама говорила быстро и резко, только она не нервничала. А новый человек закричал, что «никакой это не временный рецидив», что корпорации встанут на колени, а потом он сразу вышел в коридор, где я шла в туалет, и увидел меня. Мама дала мне палочку мороженого, отвела в постель и сказала, чтобы я не вставала.
— Ты узнала этих людей? Ты видела их раньше?
Мина кивнула.
— Там был Джордж-сан, он всегда ко мне хорошо относился, когда приходил за мамой. И старая миссис Тенноджи, от которой сильно пахло духами. А нового человека они называли Лейбер-сенсей.
— А полностью ты их имена не вспомнишь? Джин, а ты?
Оба покачали головой.
— Не Джордж Суваби, случайно?
— Может быть, — с сомнением в голосе согласилась Мина.
— Исключительно интересное совпадение по времени. И по участникам — тоже. Чую тут смертоносную тайну, о да. — Майлз-сан встал и принялся расхаживать по комнатке туда-сюда. Его трость осталась стоять у кресла; она была красивей той, что он позаимствовал в запасах Сюзи-сан. — Имена Суваби и Тенноджи всплывали в моих изысканиях. А вот доктор Лейбер — нет. Любопытное отсутствие… а это отнюдь не равно отсутствию любопытства. Чертовски хотелось бы узнать, что это за Лейбер такой.
Неохотно, словно в разговор его втянули против его воли, консул Форлынкин произнес:
— Вы можете найти этих людей и выяснить что-нибудь еще?
— Суваби и Тенноджи — нет; оба мертвы. И обратились в прах, поскольку похоронили их по- настоящему. Насчет третьего не знаю. След может оказаться длинным и почти остывшим, если Лейбер покинул планету или затаился где-то, скрываясь от корпораций. Едва ли не быстрее было бы разбудить Лизу Сато и спросить у нее.
Мина протяжно всхлипнула и взлетела на ноги, не сводя распахнутых глаз с Майлза-сан. — Вы можете это сделать? Можете вернуть мою маму? Правда?!
Майлз-сан осекся. — Э-э…
